Палач и Черная птичка

— Извините, можно упаковать с собой и принести счет, пожалуйста? Проблемы возникли, мне нужно идти.

Улыбка Дженны не дрогнула.

— Конечно, без проблем. Сейчас вернусь.

— Спасибо.

Когда мой взгляд возвращается к Лаклану, его внимание сосредоточено на длинном столе в центре комнаты, где рассаживаются его друзья, некоторые уже сидят, другие болтают, снимая пальто. Но в ту секунду, когда я подтягиваю пальто поближе к сиденью, чтобы одеться, его глаза встречаются с моими, веселье окрашивает их темные оттенки раздражающими искорками.

Я сосредотачиваюсь на своем наброске и заставляю себя не поднимать глаз, когда накидываю пальто на плечи и застегиваю пуговицы с легкой дрожью в пальцах. Появляется Дженна с десертом в коробке, и я даю ей более чем достаточно наличных, прежде чем она направляется к столику Лаклана выслушать заказ. Когда я слышу ирландский акцент в голосах, то пользуюсь возможностью сбежать, но не раньше, чем вырываю рисунок ворона из блокнота. Какая-то часть меня просто хочет оставить маленькую частичку себя позади, существовать в месте, которое что-то значит для Роуэна, хотя бы на мгновение. Может быть, Дженна выбросит его. Или, может, повесит где-нибудь на кухне. Может, рисунок останется здесь надолго после того, как я найду нору, чтобы заползти внутрь и умереть.

Как только оставляю листок, выхожу из кабинки.

Торопливыми шагами я оказываюсь на полпути к двери, прежде чем два единственных слова останавливает меня.

— Черная птичка.

Голос разносится по всему ресторану, и я почти уверена, что сейчас все смотрят на меня.

Я шепчу проклятие, делая глубокий вдох, который наполняет мои легкие до краев, в тщетной попытке избавиться от румянца на щеках. Когда я медленно поворачиваюсь на каблуках, мой взгляд сначала падает на Лаклана, чья ухмылка просто как у дьявола.

И тут мой взгляд встречается с Роуэном.

Рукава его поварского халата закатаны до локтей, несколько оранжевых крапинок усеивают белую ткань. Пятна того же цвета, что и мой суп, и по какой-то причине от этого румянец на моих щеках разгорается еще сильнее. Его черные мешковатые брюки невероятно сексуальны и очаровательны одновременно. Но именно выражение его лица сжимает мое горло в тисках. Он полон шока, замешательства, волнения и нечто горячего, отчего я горю изнутри. Это сочетание эмоций захлестывает до тех пор, пока я не произношу одно-единственное писклявое слово.

— Привет.

Роуэн почти улыбается.

…Почти.

— Мэг, — рявкает он, переключая свое внимание на входную дверь и указывая на меня. — Что за хрень?

Администратор Мег застывает на месте, краска отхлынула от ее лица, как будто из нее высосали кровь соломинкой.

— О боже, простите, шеф. Я хотела прийти и сказать, но отвлеклась.

Взгляд Роуэна перемещается на ту самую кабинку, где я сидела, а затем на Дженну, которая идет туда с распылителем и тряпкой. Лист бумаги, который я оставила, лежит на столе как неопровержимая улика, четкая и очевидная на фоне глянцевой черной поверхности.

— Не прикасайся к этому гребаному столу, — огрызается Роуэн.

Глаза Дженны расширяются, она переводят взгляд с меня на него, ее губы сжимаются в улыбке, когда она поворачивается на каблуках и направляется к бару. Роуэн мгновение наблюдает за ней, его хмурый взгляд мрачнеет еще больше, когда она бросает усмешку через плечо.

И он смотрит на этот чертов рисунок.

А потом на меня.

— Слоан… — говорит он, делая несколько осторожных шагов ближе, как будто боится спровоцировать дикое животное. — Что ты здесь делаешь?

Очевидно, умирала мучительно медленной смертью от унижения.

— М-м-м… ела?

Темно-синие глаза Роуэна мерцают, в их глубине вспыхивает мимолетная искра.

— В Бостоне, Черная птичка. Что ты делаешь в Бостоне?

— Я… я здесь по работе. Встреча. Рабочая встреча. Очевидно, не здесь, не в ресторане. В городе. В Бостоне, — боже милостивый, заставь меня остановиться. Мне жарко, пальто делает все хуже, кажется, что кровь превращается в лаву. Пот зудит между лопатками, и я стараюсь не ерзать, предпочитая отступить на шаг к двери, а не снимать пальто.

Взгляд Роуэна скользит вниз, к моим ногам, он пытается продвинуться на дюйм вперед, между его бровями образуется складка, он задумчиво хмурится.

— Останься, — говорит он низким и тихим голосом. — Мы можем посидеть в кабинке.

Нервный смешок срывается с моих губ, у меня внутри лишь мысли о том, как сбежать. Последнее место в мире, куда я хочу пойти, — это вернуться в ту кабинку, где я оставила рисунок, как какая-то застенчивая, жалкая ученица, страдающая от любви и тоски по своему крашу.

Поэтому я делаю то, что сделала бы любая школьница. Еще один шаг назад, к двери.

— Вообще-то, мне пора идти. Но была рада повидаться.

Я одариваю Роуэна извиняющейся улыбкой, прежде чем повернуться и шагнуть к выходу, но меня резко останавливает Лаклан, который стоит как часовой между мной и побегом. Он подносит стакан виски к губам и с дьявольской ухмылкой делает глоток. Я была так поглощена Роуэном и борьбой с эмоциями, что даже не заметила, как он взял свой напиток, встал из-за стола и преградил мне путь к двери.

Черт.

— Так-так-так, — говорит Лаклан, самодовольно ухмыляясь. — «Отъебись».

Роуэн рычит у меня за спиной.

— Лаклан…

— Да это же неуловимая Слоан Сазерленд, — продолжает Лаклан, взбалтывая лед в своем бокале. — Я уже начал думать, что ты — плод чересчур активного воображения моего брата.

— Сядь, Лаклан, — выдавливает Роуэн. Я бросаю взгляд через плечо туда, где он неподвижно стоит на небольшом расстоянии позади меня, его руки сжаты в кулаки.

— Как скажешь, братишка.

Лаклан поднимает свой бокал в шутливом тосте, неторопливо направляясь к столику, где я сидела.

— Прикоснешься к этому гребаному столу, я оторву тебе руки и буду подтирать ими свою задницу до самой смерти, — рычит Роуэн.

Лаклан останавливается, медленно поворачивается, чтобы одарить брата коварной ухмылкой, прежде чем пожать плечами и пойти обратно к своему столу, проходя достаточно близко к кипящему от ярости шеф-повару, один раз хлопая его по плечу и шепча что-то на ухо. Глаза Роуэна темнеют, но не отрываются от моих. Даже когда мой взгляд мечется по сторонам, каждый раз, когда он останавливается на нем, тот смотрит в ответ.