Палеонесская дева

Кларисса не знала, что и сказать. Отказываться было просто глупо, так как Веймар в чем-то прав. Но после тренировки и соображать-то уже не было сил. Внутренний голос просил немедленно согласиться и устремиться в перспективное будущее. Два раза таких предложений в жизни не поступает. Но, в тоже время, что-то подсказывало — здесь есть подводные камни.

— Можешь не давать ответа сейчас, — не настаивал привратник, разглядев задумчивость Клариссы. — Есть ещё три-четыре дня. Подумай. Но только Авилине ни слова об этом, договорились?

— Хорошо, — сразу согласилась она, чтобы не казаться слишком уж нерешительной.

Но всё же решила спросить:

— А почему ей нельзя говорить?

— Принц Освальд хочет, чтобы как можно меньше людей знало об этом. А Авилина у нас та ещё болтушка, ты же знаешь. Могут пойти слухи, а это для меня ничем хорошим не закончится.

Кларисса кивнула. Уж она-то умела держать язык за зубами, если нужно. В детстве она занимались с личным наставником, развивающим дар предвестника. Спокойный и приятный в общении, он часто хвалил за трудолюбие, а ей было в радость обучаться. Она догадывалась, что занятия стоили немалых денег, но в конечном итоге это принесло свои плоды. Наставник не просто обучил пользоваться даром, и помог его развить, но и объяснил, как разбираться в людях и, помимо распознавания лжи, правильно различать скрытые людские переживания.

Привратник, вновь взглянувший на Авилину, никак не изменился в лице, но возникшая на мгновение ненависть внутри, говорила сама за себя. Не просто неприязнь, а настоящая, искренняя ненависть. Зверь, которого он держал на цепи в самых потаенных уголках разума, на мгновение поднял голову и обнажил клыки. Где-то в глубине души привратник искренне желал навредить принцессе, но это намерение появилось так же быстро, как и угасло. Кларисса даже подумала посоветовать Ави быть осторожней с ним, но, в конце концов, не её это было дело.

Задержав взгляд на объекте своей ненависти, Веймар всё же заговорил о ней:

— Я с самого детства лично учил её драться, она говорила?

Кларисса молча кивнула.

— Мать просила быть построже. Считала, надо бы выбить из девочки всю дурь и весь мягкосердечный характер. Принц Освальд в эти дела особо не лез, но и палку не давал перегибать. Всё же, думаю я достаточно хорошо её обучил, просто не хочу давать послаблений, вот и все. К тому же, владение оружием надо периодически оттачивать, чтобы не потерять сноровку. Да и, честно говоря, я слегка волнуюсь. Если принцесса не сдаст экзамены по боевой подготовке, это будет и моим личным провалом. Так что идея на счет дополнительных занятий была моей. Только Авилине ни слова.

— Буду молчать, — пообещала Кларисса.

— А тебя кто учил сражаться?

— Мама, — с гордостью ответила она, переведя дух. — Ну и я сама много тренировалась. Тоже с детства.

— Она дева Палеонесса?

— Нет, — как можно более непринужденно сказал Кларисса. — Нет, она… обычный работник в ратуше.

Привратник Веймар лишь усмехнулся, будто почуял наглую ложь. И правда, как-то не особо вязалось домашнее обучение с оружием и работа в ратуше. Но привратник не стал ничего уточнять и продолжил рассказывать:

— Я помню, Авилина в детстве тренировалась за радость, не то, что сейчас. Приступала к занятиям с упорством и отдачей, но со временем её пыл постепенно иссяк. Родители стали реже появляться дома. Мать больше занималась внешней политикой Палеонесса, а отец пропадал на собраниях и политических переговорах. И тренировки превратились в какую-то рутину. Одно время Авилина хотела быть похожей на свою маму. Но это прошло. Все-таки она благословлённая, как отец, а таким опасность не грозит, даже в наше непростое время. Хотя, как говорится: воля к жизни определяет саму жизнь. Слышала такую поговорку?

Кларисса отрицательно покачала головой.

— Могу рассказать, как я о ней на днях вспомнил. В начале этого года было серьёзное восстание в странах великого Беренгарского союза, и лидер этого восстания был благословлённым. А в итоге его убил обычный человек — светоносная дева Альферия.

— Надо же, — изумилась Кларисса. — И кто эта Светоносная дева?

На это привратник лишь усмехнулся.

— Это мать Авилины.

Намучившись с манекеном, принцесса присела рядом с деревянным мечом в руке, не дождавшись команды от привратника. Она изрядно вымоталась и пыталась восстановить дыхание. Но даже это не мешало встрять в разговор:

— Что обсуждаете?

— Поговорки, — сухо ответил Веймар. — Ты закончила я вижу? Отдышись.

— Да, закончила. А как вам такая: за благословленным смерть по пятам ходит, да на других посматривает? Папа раньше любил её говорить.

Веймар встал со скамьи и, скрестив руки на груди, сказал:

— Ну, по моему мнению, на звание девы ты пока претендуешь с натяжкой. Всё-таки, в этом году довольно сильные группы. И поэтому нельзя расслабляться ни в коем случае и нужно тренироваться вплоть до самого отбора. Сейчас немного передохни, Авилина, а затем давайте посмотрим, что вы можете противопоставить друг другу в тренировочном бою. И закончим на сегодня.

Кларисса взяла деревянный меч и приготовилась сражаться. Простой тренировочный бой, какой будет и на экзамене, но только там с настоящим оружием. Привратник был прав, как никогда — экзамены легкими не будут. Пару удачных боев, высший бал по знанию оружия, военной стратегии, сдача экзаменов по основным предметам и через несколько лет можно будет стать послушницей. Претендентов будет много, а тех, кого отберут — ограниченное количество. Многие из девочек не смогут получить звание девы Палеонесса, если найдется кто-то, кто превосходит их. Вот почему Кларисса должна быть на порядок лучше остальных. Это лишь в школе грубо заставляли учить материал и бездумно делать, что велено: запоминать, читать, сидеть ровно, записывать. А если не можешь, будешь наказан или вовсе выгнан. Вот место, где Авилина бы не стала говорить "что я историю своего государства что ли не знаю". Впрочем, она и в школу-то не ходила, а сидела на домашнем обучении, как все привилегированные и богатые дети. Её и в Академию-то заставила пойти мать, чтобы получить звание девы. И пока подруга обучалась дома, Клариссу заставляли заучивать астрономию, которая ей была совсем не интересна. И это помимо чтения, письма, счета, грамматики, риторики и диалектики, и некоторых других необязательных дисциплин. Авилина же наверняка учила только то, что необходимо, и все учителя (конечно, их было несколько) вели себя крайне обходительно с юной девочкой-принцессой. По крайней мере, Кларисса представляла себе это именно так, даже несмотря на рассказы о строгой матери.

Тренировочные бои длились недолго. Клариссе два раза удалось задеть Авилину первой, но она не потеряла боевой настрой и с ещё большим азартом в третий раз все-таки одолела Клариссу. А потом и вовсе подметила, что в настоящем бою всё равно бы победила, потому что благословлённая, и этим всё сказано. Тут уже Кларисса отказалась спорить и приводить в пример деву Альферию, тем более. Тренировку они закончили уставшие, вспотевшие и довольные собой, поплелись в комнату.

От учебы в Академии Кларисса ждала, что всё вокруг будет пропитано исторически заложенными ценностями и установленным порядками. Ведь девы в прошлом не только военная сила Палеонесса, но часть истории, символ государства и его повод для гордости. В середине сада на территории Академии стоял памятник безымянной деве, выполненный в человеческий рост. "Мужество, честь, справедливость", гласила красиво вырезанная надпись на стоявшем рядом камне. Это было напоминание о том, что история Палеонесских дев уходит корнями почти к самому основанию Палеонесса. Ещё несколько столетий назад, девочек забирали из семей с пяти-семи лет и жестко тренировали, воспитывая выносливых, безжалостных воинов. По крайней мере, так говорится в учебниках истории. А теперь полгода молчания и поста для послушницы уже являются суровым испытанием.

Кларисса сразу заметила, что в стенах Академии никто не говорил о получении звании девы, как повод для гордости. Военно-политических конфликтов у Палеонесса не случалось уже давно. И сейчас, когда любая желающая семья могла отдать девочку в Академию, все говорили о лишь том, как будет здорово, имея звание, получать неплохие привилегии от государства. Например, семьи, живущие в столице и близлежащих городах, могли не платить налоги, если в их семье была дева. И на самих дев распространялся особый свод законов, недопустимый для обычных граждан. Например, дева могла вызвать на кровный поединок человека, который случайно или намеренно убил, обесчестил или оставил калекой её родственника. Хоть подобные поединки можно закончить, серьезно ранив противника, нередко они заканчивались смертью.