Палитра

– Ну что, дорогой друг, придется тебе сегодня расстаться с серебряным портсигаром! – сказал Стив, поднявшись с постели и засунув ноги в мягкие тапочки.

– Рамзес!– крикнул Стив.

В приоткрытую дверь, не торопясь, вошел кот и вопросительно посмотрел на Стива.

– Рыбки хочешь?

Рамзес поднял хвост трубой и облизнулся.

– Хочешь! – ласково улыбнулся Стив. – Будет тебе рыбка на завтрак! А если вечер окажется удачным, то и на ужин! – и, шаркая тапочками, Стив направился в ванную комнату.

Приняв душ, Стив растерся мягким махровым полотенцем и, подойдя к высокому узкому зеркальному шкафу, в котором хранилось белье и полотенца, на секунду остановился, рассматривая свое отражение.

Что ж, его, конечно, нельзя назвать красавцем, но он достаточно привлекателен. Высок, голубоглаз, немного субтилен, но зато на такую фигуру можно легко подобрать костюм. Вот его приятель Генри наверняка испытывает неудобства из-за своего большого живота. Хотя большой живот не помешал Генри жениться в третий раз, а он, Стив, до сих пор ходит в холостяках. Но в холостой жизни есть свои преимущества: никто не мельтешит перед глазами, не пристает со своими глупостями, не трещит часами по телефону, узнавая у подруги рецепт какого-то пирога, который, в итоге, есть невозможно, не пилит тебя за трату денег на совершенно ненужную вещь – портсигар…

Стив отчетливо представил себе Джулию, на которой чуть было не женился пару лет назад:

– Стив, дорогой, зачем тебе нужен весь этот хлам? Эти трубки, эти коробочки, эти табакерки? Ты ведь не куришь! Тебе просто необходим новый шифоньер в прихожую…

«Брр! – Стив в ужасе передернулся. – Нет. Хорошо, что он не женился.»

Стив надел чистое белье, тщательно побрился, смазал свои коротко стриженные, уже седеющие волосы гелем, улыбнулся себе в зеркало и вышел из ванной комнаты.

На кухне возле своей миски нервно прохаживался взад-вперед Рамзес, всем видом показывая, что недопустимо столько времени проводить в ванной, заставляя его томиться в ожидании завтрака.

– Заждался? Сейчас, сейчас! Будет тебе твоя рыбка! – открыв холодильник, Стив достал баночку с фаршем форели. – Вот! Рамзес любит форель?

– Мяу!– подтвердил Рамзес.

– Ну, тогда приятного аппетита! – пожелал Стив, щедро накладывая в кошачью миску деликатес.

Через полчаса Стив ехал на своем старом темно-синем «ровере» на службу, желая только одного, чтобы как можно быстрее закончился трудовой день клерка муниципалитета и наступил вечер, когда он переступит порог особняка Генри Гилберта.

Генри Гилберт был человеком настроения. Но хорошее настроение у Генри бывало крайне редко, хотя и в дурном настроении он практически не бывал. Генри на все события, которые порой кипели вокруг него, как лава внезапно проснувшегося вулкана, смотрел с позиции полного спокойствия. Перемены в его личной жизни происходили как-то сами собой, без его активного участия. В первый раз его женили родители на некрасивой, но весьма состоятельной Сьюзен, которая и заразила его любовью к портретам. Неожиданно эта любовь стала для Генри самой большой и искренней страстью. Смерть Сьюзен, сгоревшей за несколько месяцев от какой-то загадочной женской болезни, не оставила в душе Генри даже малой царапины, но зато сделала его, к тому времени совсем небедного рантье, на семьсот тысяч фунтов стерлингов богаче. Потом в его жизни появилась Габриэла, подцепившая его на вечеринке у Молли Старк, и Генри уже был готов сжалиться над бедной, безумно его любящей красавицей Габи и подписать с ней брачный договор, как неожиданно застукал ее в постели со стриптизером из ночного клуба «Clapham Grand», и вопрос о договоре отпал сам собой. А потом незаметно из жизни Генри исчезла и сама Габи, выклянчив напоследок у него, по ее словам, небольшую, но способную на короткое время заглушить боль разочарования сумму в сто тысяч фунтов. Надо отдать должное Генри, он ни минуты не сожалел ни о потерянных деньгах, ни о Габи, а даже обрадовался, что столь удачно всё завершилось, и на радостях посетил ночной клуб «Clapham Grand» .

Когда на низкой сцене, играя мышцами, появился дружок Габи, Генри, встав из-за столика и подойдя к сцене, крикнул: «Эй!» – и поманил стриптизера пальцем. Стриптизер, похоже, не узнал Генри и, приняв его за одного из своих поклонников, подошел к нему с радушной улыбкой и, приняв картинную позу, продемонстрировал свой бицепс. Генри потрогал бицепс, сказал: «о!», а затем хлопнул стриптизера по накачанной ягодице и засунул ему в плавки двадцатифунтовую купюру.

Генри уехал из ночного клуба в приподнятом настроении, вызванном отчасти несколькими порциями отменного виски, а отчасти – чувством превосходства над стриптизером.

Но Генри чувствовал себя свободным и счастливым ровно сорок семь минут, то есть столько, сколько нужно было, чтобы доехать от клуба до ворот особняка, где его встретила вышедшая из своего красного «ягуара» Молли Старк.

– Только ничего не говори мне о Габи, – вместо привета сказал Генри.

– Генри, дорогой, неужели ты действительно думаешь, что я помчалась к тебе ночью, без предварительного звонка, без шофера, чтобы поговорить об этой овечке?

– Надеюсь, нет, но кроме всего прочего, я думаю, что любое дело вполне могло бы подождать до утра.

– Не будь невежливым, Генри. Хотя бы сделай вид, что ты мне рад и пригласи на рюмочку ликера.

– Я тебе рад, – улыбнулся Генри. – Зайдешь ко мне на рюмочку ликера?

– Спасибо, дорогой, не откажусь.

Охранник, открывший ворота, весьма удивился, увидев, как хозяин любезничает с той самой наглой дамочкой, которая час назад устроила скандал, требуя пропустить ее в особняк, несмотря на вежливое объяснение, что это невозможно, так как хозяина нет дома.

– Ну, и что же случилось? – спросил Генри, когда они с Молли оказались в кабинете. – Ты пришла предупредить о близком конце света, или произошло нечто еще более невероятное?

Вообще-то Генри испытывал симпатию к Молли Старк. Она была умна, богата, разбиралась в портретной живописи и имела небольшую, но ценную коллекцию. Это поднимало ее в глазах Генри, несмотря даже на то, что Молли была экзальтированной и достаточно навязчивой особой, но эти маленькие недостатки терялись на фоне феноменального умения Молли из всего делать деньги.

Генри налил рюмку «Моцарта» и протянул Молли, удобно расположившейся на небольшом кожаном диване.

– Прошу!

– Спасибо! Так вот, Генри, ты будешь удивлен, но меня заставила так срочно к тебе приехать одна мысль, пришедшая мне в голову.

– Мысль? Это интересно.

Молли пригубила ликер.

– Так вот, друг мой, мысль, которая пришла мне в голову, по-моему, гениальна! Кстати, любой женщине, даже блондинке, порой в голову приходят гениальные мысли. Ха-ха, а знаешь, какая гениальная мысль пришла в голову Мэрилин Монро? И это очень странно, так как, мне кажется, она вообще думала другим местом.

– Какая же?

– Мысль очень правильная: лучшие друзья девушек – это бриллианты.

– И?..

– Не стану больше тебя интриговать. Генри, я знаю, как нам увеличить наши состояния как минимум вдвое.

– Звучит заманчиво. И как?

– Генри, мы должны пожениться, тогда наша совместная коллекция станет самой дорогостоящей коллекцией в Англии, и, поверь мне, я знаю, как сделать, чтобы она принесла нам очень приличный доход!

В ту ночь Молли осталась у Генри до утра.

Теперь, спустя четыре года, Генри даже не мог и представить свою жизнь без Молли, женщины, ставшей для него не менее значимой, чем его бесценная коллекция.

2.

Стив припарковался возле ворот особняка Генри Гилберта. Выйдя из машины, он достал из багажника привезенный из России портрет, завернутый в мягкую фланелевую ткань, и подошел к воротам. В ответ на улыбку, посланную им в глазок видеокамеры, через несколько секунд последовал громкий щелчок замка, давая понять, что его узнали и позволили войти. За воротами Стива уже ожидал хмурый охранник: