Палочка для Рой

По пути сюда я как можно подробней осмотрела Министерство. Я рассчитывала, что смогу найти обратную дорогу, хоть и не была уверена, с какой защитой мне предстоит столкнуться. Я ругала себя за то, что не удосужилась поскорее выучить чары хамелеона. Они казались ненужными, раз заклинание, обнаруживающее людей, оказалось столь простым.

Однако если тебя в какой-то момент никто не ищет, они и на заклинание тратить время не станут.

В этот раз Грюм отобрал у меня не только палочку, но и мошонку. Никаких шансов он мне давать не собирался.

А вот у него палочка была. Я посмотрела на неё и прикинула расстояние между нами. Стол будет мешаться, видимо, затем его сюда и поставили.

Впрочем, стол я могла и как укрытие использовать.

В вентиляции хватало насекомых; но я не была уверена, хватит ли их, чтобы отвлечь его внимание на достаточно долгое время, чтобы я успела завладеть палочкой. Он считался одним из лучших авроров, и хоть я не видела его в бою, я подозревала, что перехитрить его будет очень непросто.

— Тебя не убьют, — сказал Грюм. — Мои люди будут присматривать за тобой.

Я фыркнула:

— Пожиратели Смерти захотят мне отомстить. Оставите меня без палочки в комнате, местонахождение которой им известно — и к утру я буду мертва.

— Посадим тебя в комнату под заклятием Фиделиус, — сказал он. — Только мы с Дамблдором будем знать её местонахождение.

— А если вы оба умрёте, я помру с голоду? — спросила я.

— Вот же подозрительная малявка, а? — хмыкнул он.

— Вашу спину прикрывает Министерство, — сказала я. — Мою — никто. Даже волшебники, считающие себя на стороне маглорожденных, обычно смотрят на нас свысока.

— Будешь за расизм плакаться? — спросил он. — Я был о тебе лучшего мнения.

— Сказал чистокровный, — парировала я. — Это общество прогнило и нуждается в реформах.

— Именно так и говорит каждый тёмный лорд, — сказал он.

— А почему, вы думаете, их так много? — спросила я. — Люди недовольны своей жизнью, и когда такое происходит, всегда находится кто-то, заявляющий, что даст им то, чего они хотят.

Прежде, чем я успела сказать что-то ещё, Грюм поднял палочку.

* * *

Я проснулась в камере, расположенной… где-то. Было темно и слышно, как где-то капает вода. Возможно, это они сделали специально, чтобы я отчаялась.

Но у меня всё ещё были насекомые, и многие из них в свете не нуждались. Я могла воспользоваться их органами чувств, чтобы получить представление о комнате, в которой находилась. Тут был туалет, и раковина, и кровать, и дверь, и… всё. Ни одного окна, хотя есть вентиляция, но такая узкая, что даже в нынешнем своём теле я бы туда не пролезла.

За пределами комнаты насекомые тоже были, и хоть я могла их контролировать, оказываясь в определённом радиусе вокруг комнаты, они, казалось, забывали, где находятся. Похоже, использовать их будет непросто.

Максимум, что я могла сделать с помощью насекомых — найти ключ и попытаться подтолкнуть его как можно ближе к двери.

Следующие три дня я провела, пытаясь найти ключ или что-то, что сможет его заменить. Я исследовала Министерство с помощью своих сил; некоторые его части находились вне пределов досягаемости, но таких было совсем немного, и я смогла узнать больше, чем могла представить в самых смелых мечтах.

Здесь были залы, наполненные волшебными устройствами, и я шпионила за Невыразимцами, ставящими опыты, о которых правительство не хотело рассказывать широкой публике. Я слышала секретную информацию — в разговорах упоминали лишь малые крохи, но это было хоть что-то, и я стала делать мысленные заметки.

Я не видела ничего страшного в шантаже. По сравнению с тем, что я совершала в прошлом, шантаж был мягкой мерой. Это как выбор между убийством лидера и началом полномасштабной войны между странами. В одном случае умрёт один человек, в другом убиты окажутся миллионы.

Разумеется, иногда убийство одного человека ничего не меняло, и даже наоборот, могло воспламенить сердца масс и толкнуть их в войну. Так что это был не такой уж простой выбор, как могло показаться.

И всё же я внимательно слушала чужие разговоры, а мои насекомые записывали имена: люди, которых я посчитала Пожирателями Смерти; люди, которых я посчитала находящимися под контролем, те, кто, возможно, разделял идеи Пожирателей. Конечно, я могла ошибаться. Лишь пару раз мне удавалось подслушать по-настоящему изобличающие речи. И всё же это были зацепки для дальнейшего расследования, если, конечно, меня выпустят.

В Визенгамоте тем временем кипели страсти. Были там люди, считающие, что меня нужно не только исключить из школы, но и на всю жизнь упечь в Азкабан. Многие из них винили меня за смерть во время дуэли.

Были те, кто требовал для меня Поцелуя. С таким исходом я мириться не собиралась, даже если придётся собрать всех насекомых, что в моей власти, и бросить их в атаку, неся хаос и опустошение всему Министерству.

Сторонники у меня тоже были. Некоторые говорили, что меня нужно наградить Орденом Мерлина за спасение Мальчика-Который-Выжил, называли меня героем.

Черта, которую мне очень не хотелось переступать, была очень близка.

Наконец был вынесен вердикт. Меня решено было отпустить, но никак не сообщать в прессе о моём участии в убийствах. Согласно официальной версии, вина за нападение на поезд возлагалась на террористов-оборотней, и Гарри Поттера эвакуировали с поезда, чтобы поместить в безопасное место.

Министерство будет выставлено в хорошем свете, а моя роль — скрыта. Все были согласны в том, что я становлюсь слишком известной, и дополнительное внимание, оказанное мне, будет катастрофой.

Кроме того, Трэверса было решено уволить с должности за то, что не смог меня проконтролировать, а за Дамблдором — установить надзор. Впрочем, никакого реального влияния на директора у надзирающего не будет.

К тому времени, как дверь наконец открылась, прошло уже четыре дня, и ноги мои ослабли; я столько времени провела, контролируя рой, что почти всё это время провела в неподвижности.

К двери подошли Дамблдор и Грюм.

— Отдайте палочку и мошо… кхм… сумочку, — сказала я.