Палочка для Рой

– Штука с Пожирателями Смерти... чистая удача, — отозвалась я.

Он рассмеялся, и звук смеха был горьким, ужасным.

– Не бывает таких везунчиков.

– Зачем ты сюда пришёл? — устало спросила я.

Если ему хотелось верить во всякую конспирологию, то я ничем не могла помочь. В конце концов, я ещё не выучила чары памяти.

– Я хочу работать на тебя, — произнёс Блэк.

– Я убиваю Пожирателей Смерти... разве не так ты сказал? — спросила я. — И все говорят, что ты Пожиратель. Почему бы мне не сдать просто тебя Министерству?

– Я не Пожиратель, — ответил он. — Я хочу сказать, что это была моя ошибка, но я не... я бы никогда...

– Что произошло? — спросила я.

– Я считал себя самым умным, — ответил Сириус. — Они хотели назначить меня Хранителем Тайны. Я решил, что никто не будет подозревать Питера... так что мы поменялись местами.

– Питер Петтигрю? — спросила я. — Тот, кого ты убил?

– Я не убивал! — крикнул он, трепыхаясь в путах. — Он всё сделал! Он отрезал собственный палец и убрался прочь, после того, как всех убил. Если бы я убил его, то от него осталось бы намного больше, чем просто палец.

– Как же он тогда сбежал? — спросила я. — К тому времени авроры уже установили анти-аппарационные чары над той областью.

– Он был анимагом, как и я. Мы все были... чтобы помочь другу.

– Ремусу? — спросила я.

Ремус рассказал мне о том, как все остальные стали анимагами, чтобы помочь ему. Это не имело значения, ведь остальные его друзья уже умерли, но он хотел, чтобы я не удивлялась, если внезапно появится желающая помочь чёрная собака.

Сириус опустил взгляд и закрыл глаза.

– Джеймс был оленем, Питер крысой... эта форма подходила ему. Она должна была насторожить нас, но этого так и не случилось.

– Стало быть, Джеймс Поттер был оленем, и он решил, что пойти поиграть с оборотнем — хорошая идея? — недоверчиво спросила я. — Он что, правда был таким идиотом?

– Никаких проблем с этим не было, — ответил Сириус. — К тому же, в книгах говорится, что оборотни не нападают на других животных.

– Как можно быть уверенным в том, что это правда, пока не попробуешь? — спросила я. — Не того рода вещь, в которой можно просто заниматься догадками. Всё равно что превратить себя в пирог, чтобы спрятаться на соревновании по поеданию пирогов. Всё могло сложиться по-настоящему неприятно.

– Ну, не сложилось же, — ответил он, и в голосе его слышалось раздражение.

Несомненно, он был склонен боготворить отца Гарри, и то, что кто-то говорил о нём нехорошие вещи, расстраивало Блэка.

– Стало быть, Питер отрезал собственный палец... взорвал кучку магглов и сбежал в канализацию. Я бы решила, что ты бы скорее отправился за ним, нежели находился здесь, беспокоя меня, — произнесла я.

– Именно этим я и занимался последние несколько месяцев, — признался Сириус. — Пытался найти его. Но никто ничего о нем не слышал. Не смог вообще ничего найти о нём, ни одной зацепки.

Я сомневалась, что Блэк являлся величайшим детективом в мире. Он определенно не был ни Оружейником, ни даже Бэтменом. К тому же, найти одну крысу среди десятитысячного населения было бы практически невозможно.

Если он говорил правду, то Петтигрю, скорее всего, уже давно исчез. Если Питер был смышлён, то ускользнул бы в Америку или Австралию, где он, как минимум, знал язык и где мог начать новую жизнь.

Конечно, принимая во внимание то, что я знала о психологии чистокровных, он, скорее всего, такого не сделал.

– Ты думаешь, что он всё ещё Пожиратель Смерти, — произнесла я, пристально глядя на Сириуса. — И что он собирается напасть на меня.

– Да, — ответил он, таращась в ответ. — Ты и правда провидица.

Не требовалось являться таковой, чтобы выстроить логическую цепочку.

Если он был одержим воспоминаниями о своём друге и верил, что должен отомстить за убийства, то становилось очевидным, что он собирался искать этой самой мести.

Использовать меня, чтобы найти Пожирателей Смерти — не такой уж особенно сложный прыжок в логике, пускай это было и не слишком-то умно с его стороны.

– У тебя есть какие-либо доказательства всего этого? — спросила я.

– Я подумал, что ты просто знаешь, — ответил он. — Все говорят...

Я закрыла глаза.

– Провидцы видят будущее, — пояснила я. — Не прошлое. Но я даже этого не делаю. Я вижу настоящее.

Он поморщился.

– Доказательств у меня нет.

– Гарри захочет таковых, — сказала я. — Прежде чем примет тебя.

– Гарри? — переспросил он.

Он уставился на меня, и пускай свет был тусклым, я решила, что лицо его побледнело. Он неистово затряс головой.

– Нет. Гарри не может узнать обо мне!

– Почему? — спросила я.

– Из-за меня их убили... почти убили его. Они изувечили его из-за меня... из-за моей заносчивости. Во что я превратился... он не должен это видеть.

– Не желаю этого выслушивать, — резко ответила я. — Даже не заикайся. Гарри — часть моей команды — если ты работаешь на нас, то в конечном итоге тебе придётся работать и с ним тоже.

– Он никогда не поверит мне, — сказал Сириус.

– Я не уверена, что верю тебе, — отозвалась я. — Но даже если бы верила, как ты вообще собираешься приносить нам пользу?

– Я могу научить вас, как стать анимагами, — с отчаянием в голосе произнес он.

– МакГонагалл может нас этому научить, — парировала я.

Я думала об этом, но если бы я получила эти знания от МакГонагалл, то мне пришлось бы регистрироваться, что сделало бы всё ещё хуже, чем бесполезным. Также имелась вероятность того, что я в конце концов получу нечто бесполезное, вроде оленя или кролика.

Идеальной формой для анимага было бы нечто очень-очень маленькое, как жучиная форма Риты Скитер. По очевидным причинам я предпочла бы не быть жуком, но нечто такое же маленькое было бы идеально.

С моей удачей, я получу нечто вроде четырехсотфунтовой свиноматки или лошади.

Что вообще можно сделать в форме лошади? Затоптать кого-нибудь? Никогда не использовать её?

– Тебе придётся зарегистрироваться, — сказал он, отражая мои мысли. — А я хорош в анимагии.

– Тем не менее, — отозвалась я. — Это проблема. Я верю, что ты не мой враг... и, может даже, не враг Гарри. Тем не менее, кто знает, что там натворили с твоим разумом Пожиратели Смерти, когда схватили тебя?

– Они никогда не хватали меня? — настойчиво возразил он.