Палочка для Рой
Шрифт:
Очертания снова заструились.
Это опять была я; но в этот раз я стояла над кучей тел. Там были лица, которые я узнавала, включая людей, находившихся в комнате. Гермиона, Драко, Крэбб, Гойл… Снейп, Дамблдор. Я стояла над ними с окровавленным скальпелем. Всё мое тело орошала кровь.
На стенах за моей спиной были пришпилены несколько учеников, их торсы были взрезаны и вскрыты с превосходной точностью. Некоторые из них всё ещё были живы, глазели на нас с выражением болезненного ужаса на лицах, тогда как их легкие продолжали двигаться, а сердца биться.
С некоторых из них была содрана
Я видела такое раньше с Ампутацией… нет… теперь она Райли. Она стала лучше, и я бы никогда…
Я даже не делала никогда ничего подобного; разбирать моих врагов на части, чтобы суметь понять, как они работают; как работает магия. Даже если бы Сын на самом деле не умер, я бы не…
Я смотрела на них с бесстрастным выражением лица, и затем подняла взгляд:
— Это начало, — сказал мой голос.
Он был холодным, и в нём, кажется, отсутствовали малейшие следы эмоций.
— Мне пришлось это сделать с ними. Так надо для всеобщего блага.
— Риддикулус, — услышала я слова Треверса рядом с собой.
Фигура отлетела прочь, и мгновение спустя шкаф закрылся и заперся.
— Это было… немного более интересным, чем я ожидал, — сказал он.
Он смотрел на меня так, словно никогда раньше не видел, и, оглянувшись, я увидела, что все в классе выглядят бледно. Некоторые выглядели так, словно их сейчас стошнит, и я слышала всхлипывающие звуки из задней части класса.
Гермиона не смотрела на меня.
Было ли это вызвано тем, что я видела ранее, или тем, что она только что увидела? Считала ли она меня точно таким же маньяком, на охоту за которыми я потратила более двух лет?
Я была лучше этого. Я делала ужасные вещи, но только затем, чтобы остановить вещи ещё хуже.
Что ещё показала бы тварь, если бы Треверс не изгнал ее? Мёртвого ребенка?
Это проделало бы чудеса с моей репутацией… знание, что я однажды убила ребенка, даже если это было сделано лишь для того, чтобы спасти его от бесконечной пытки. Боггарты не давали контекста, и я определенно не собиралась ничего объяснять.
— Иногда тяжело найти чувство юмора в отношении этих вещей, — сказал он, и в кои-то веки его голос звучал почти что нежно. — Я ожидаю результатов к концу семестра, но мне кажется, что лучше всего будет, если вы будете самостоятельно встречаться с боггартом. Я не уверен, что остальному классу будет… комфортно лицезреть ваши страхи.
Кажется, все в классе отводили взгляды в сторону. В задних рядах по-прежнему кто-то всхлипывал.
Может было бы и лучше пропустить это занятие, в конце концов. Оно не ослабило мои позиции, но, вероятно, навредило моей репутации.
Ещё хуже, оно оставило меня с некоторыми глубокими, тревожащими страхами.
Был ли этот мир реальным, или всё было галлюцинацией, последним вздохом умирающего мозга? Хотя я пыталась отбросить мысль, она ужасала меня на таком уровне, которого не смогли бы достичь другие мысли.
Даже если этот мир был настоящим, что насчет других явленных страхов? Вошла ли я в пустое тело, или заперла юную девочку в аду, из которого она не могла сбежать?
Напоследок, была ли
моим величайшим страхом я сама? Я сотворила множество ужасных вещей во имя всеобщего блага; чем больше ты их творил, тем легче и легче это становилось. В какой момент я потеряла бы последние крупицы морали и стала бы тем, против чего всегда сражалась?Я видела, что прагматизм сотворил с Александрией, Эйдолоном, Контессой. Была ли я хоть чем-то лучше? Стану ли я кем-то похуже, когда у меня будет больше силы, чем сейчас?
Я обнаружила, что жалею, что не осталась сегодня в кровати.
Глава 29. Интерлюдия: персонал и ученики
— Риддикулус! — рявкнул Снейп.
Хорошо, что он был талантливым окклюментом; если бы Волдеморт увидел, что Северус сделал с превратившимся в Тёмного Лорда боггартом, это, скорее всего, закончилось бы протяженной сессией воздействия проклятием Круциатус.
Заперев боггарта в коробке, он повернул за угол, и сердито посмотрел на Трэверса, который приближался по коридору.
— И надо тебе было поставить боггартов темой урока, — зло сказал он.
Трэверсу хватило приличия принять пристыженный вид:
— Это казалось важным.
В любой другой год Северус поаплодировал бы его стараниям; редко когда Защиту вёл компетентый преподаватель, и в ближайшие годы ученикам не помешает хорошая подготовка по этому предмету.
— Тогда тебе следовало исключить Эберт. Рассказывали же о её судьбе.
— Я ожидал увидеть её мертвых родителей, а не… то, что увидел.
В этом была определенная жестокость, но Трэверс всегда считал маглорожденных созданиями, немного недотягивающими до человека. Северус не разделял это чувство несмотря на то, что собственного отца-маггла человеком можно было назвать с большой натяжкой. Отец был достаточно жесток, чтобы Северус имел ясное представление о том, каким был бы его боггарт в одиннадцать лет, и он знал, что у некоторых из его питомцев будут схожие боггарты.
Даже без учёта текущей ситуации, Трэверс что, никогда не считался с тайной личной жизни?
— Ты знаешь, как появляются боггарты! — рявкнул Снейп. — Вот почему нам приходится иметь дело с… этим.
— Не имел ни малейшего представления, что девочка настолько не в порядке. Я и правда заметил, что маглорожденные казались до известной степени менее обеспокоенными.
— Они видели схожие вещи в кинотеатрах и по телевидению, — сказал Северус. — По крайней мере, некоторые из них, даже если там и не повторялось в точности её видение.
Жизнь чистокровных, как правило, была более защищенной, по крайней мере, в некоторых отношениях, хотя зачастую им требовалась защита от их собственных родителей. Магглы не создавали боггартов, не более, чем привидений… только волшебники это делали, и чаще всего дети волшебников, потому что их страхи, как правило, были более интенсивными, и у них было меньше эмоциональных защит.
Теперь же нескольких Тейлор Эберт и Волдемортов видели по всему замку; также были замечены гигантские змеи и пауки. Трэверс непреднамеренно создал, по крайней мере, полдюжины боггартов, когда травмировал класс первогодок, показав им, что же именно творилось в голове Эберт.