Память льда

Паран находился на вершине того же холма и вместе со сжигателями мостов ждал Дуджека. Беседа Быстрого Бена с тригалльским магом явно затягивалась. А тут еще к ним подошел Крупп, и разговор превратился в довольно шумный спор.

— О чем это они там толкуют? — спросила Хватка.

— Понятия не имею, лейтенант.

— Я вот что хотела сказать, капитан…

Ее тон насторожил Парана.

— Что случилось?

— Напрасно вы оставили меня за главную, капитан. Я тут такую кашу заварила.

Чувствовалось, что Хватке тяжело и стыдно смотреть ему в глаза, но она не отворачивалась.

— Напрасно ты казнишь себя, лейтенант. По большому счету, это ведь я вас всех бросил.

— Дуджек рассказал мне, чем занимались вы с магом. Это было гораздо важнее. Там, в башне, мы уж, признаться, решили, что никакой победы не видать, паннионцы все равно нас сомнут. Мы думали, что обречены. А оно вон как все обернулось. Может, вы и сами до конца не понимаете, насколько важно то, что сумели сделать вы с Беном. А я… я все испортила.

— Неправда, лейтенант, ты вышла из развалин цитадели сама и вывела уцелевших. Разве этого мало?

— Согласен, — послышался голос незаметно подошедшего к ним Дуджека.

На прославленного полководца было тяжело смотреть. За какие-то сутки он постарел на десять лет. Верховный кулак стоял ссутулившись, его единственная рука дрожала.

— Лейтенант, собери всех сжигателей мостов. Мне нужно с вами поговорить.

Хватка махнула, подзывая остальных.

— Все здесь? — осведомился Дуджек. — Хорошо. А теперь слушайте, что я вам скажу… Половина одной из тригалльских карет забита монетами. Это жалованье сжигателям мостов с учетом всех задержек и недоплат. Мертвым, как известно, деньги не нужны, а вот живым очень даже пригодятся. Там хватит на то, чтобы каждый из вас купил хороший дом и жил в свое удовольствие, до конца дней не заботясь о хлебе насущном. Тригалльцы отвезут вас в Даруджистан. Возвращаться в пределы Малазанской империи не советую. Мы с Тайскренном и Араганом официально засвидетельствуем, что все сжигатели мостов якобы погибли при штурме крепости и в сражениях внутри ее… Только не вздумайте мне возражать! Скворец хотел, чтобы эта война стала для вас последней… Он и сам собирался уйти из армии… Надеюсь, вы исполните последний приказ своего командира.

Да, в Даруджистане вам предстоит выполнить важное поручение. Тригалльцы привезли туда одного человека. Беднягу, можно сказать, буквально вытащили с того света. Сейчас его выхаживает высший алхимик Барук. Этот человек — малазанец. Он очень хочет видеть соотечественников, и прежде всего — малазанских солдат. Помогите ему, чем сумеете, а когда убедитесь, что сделали для него все возможное… вы вольны отправляться куда пожелаете.

Дуджек поочередно взглянул на каждого из них и удовлетворенно кивнул:

— Не люблю долгих речей. Тригалльцы ждут вас. А ты, капитан, задержись. Мне нужно переговорить с тобой. Хватка, будь любезна, позови сюда высшего мага Быстрого Бена.

— Высшего мага?! — изумленно вытаращила глаза лейтенант.

— Хватит уже этому хитрецу прятаться. Тайскренн настоял. Ну же, поторопись!

— Есть!

Паран глядел вслед спускающимся с холма сжигателям мостов. Дуджек трясущейся рукой смахнул с лица слезы и сказал:

— Пойдем со мной, капитан.

Паран последовал за ним.

— Ловко вы все устроили, верховный кулак, — заметил он. — Наверное, они рады.

— Не знаю, Ганос. Просто я сделал все, что смог. Я не хотел, чтобы последние из сжигателей мостов погибли на поле боя или при осаде очередного города. Довольно уже с них сражений. А я с остатками своего войска отправляюсь в Семиградье, на подмогу карательной армии адъюнктессы Таворы. Хочешь поехать с нами?

Паран помотал головой:

— Никак нет, не хочу.

Дуджек кивнул, словно бы и не ждал другого ответа.

— В карете у тригалльцев есть и твоя доля денег. Отправляйся в Даруджистан вместе со своими соратниками и с моим благословением. Официально ты будешь числиться погибшим при взятии Коралла.

— Спасибо, верховный кулак. Теперь я понимаю, что вообще напрасно выбрал для себя воинское ремесло. Наверное, я не гожусь в солдаты.

— Довольно об этом, капитан. Можешь думать о себе что угодно, но для нас ты был и останешься благородным человеком.

— Аристократом?

— Я говорю не о происхождении, Ганос. Благородство — не титул и по наследству не передается. Оно определяется поступками. В наши дни истинное благородство — большая редкость.

— Позвольте с вами не согласиться, верховный кулак. Если за время моего пребывания на Генабакисе во мне поубавилось заносчивости и нетерпимости, то за это я должен благодарить все тех же сжигателей мостов. Я многому у них научился.

— Тебе пора, Ганос Паран. Тригалльцы не любят ждать. Иди-ка лучше к остальным сжигателям мостов.

— Слушаюсь! Прощайте, верховный кулак.

— Прощай.

На пути к тригалльским каретам Паран вспомнил слова Дуджека и чуть не споткнулся.

«„К остальным сжигателям мостов…“ Так он сказал… Что же, меня все-таки причислили к ним, пусть и ненадолго».

Не обращая внимания на угрюмых солдат, Ток — Анастер остановился возле небольшого шатра, который ему выделили «Серые мечи».

«Да, я помню Анастера. Однако это всего лишь память тела, а больше меня с предводителем тенескариев ничего не связывает».

Он спрыгнул с седла и вошел в шатер. Достав бочонок, Ток запихнул его в кожаный мешок, перекинул через плечо и вернулся к своей кляче. Только усевшись в седло, он заметил стоявшего рядом незнакомца. Человек этот явно не был ни тенескарием, ни солдатом «Серых мечей». Судя по поношенному одеянию, он скорее принадлежал к какому-нибудь баргастскому клану.

Все тело незнакомца и его лицо покрывали шрамы. Такого количества шрамов на одном человеке Ток никогда еще не видел. Но его поразило не только это. От молоденького — лет двадцать, не больше, — парнишки веяло удивительным спокойствием. Скуластое лицо с вдумчивыми темными глазами. И, что странно для баргаста, никаких косичек с вплетенными в них амулетами: длинные черные волосы просто спускались на плечи.

Ток был уверен, что видит этого человека впервые.

— Здравствуй, воин! Тебе что-нибудь от меня нужно? — спросил он, досадуя на внезапную задержку.

Незнакомец покачал головой:

— Мне хотелось лишь взглянуть на тебя и убедиться, что с тобой все благополучно.

«Ну конечно, он принимает меня за Анастера. Должно быть, это один из друзей предводителя тенескариев. А может, кто-то из его лейтенантов. Хотя вряд ли: тех я помню. Ладно, не буду его разочаровывать».

— Спасибо, я в порядке. Жаловаться вроде как не на что.

— Я очень рад. — Юноша улыбнулся, коснувшись ладонью бедра Тока. — Я ухожу, брат. Знай, что ты останешься в моей памяти.