Память льда

Качая головой, Быстрый Бен собрал рассыпанные кости. — Я видал всякое жульничество — мелкое и крупное — но ты, Крюпп, продолжаешь ускользать от моего острого взора!

— Жульничество? Спаси боги! О несчастные жертвы сей ночи ночей, вы стали свидетелями всего лишь космической симпатии к Крюппу!

— Космической симпатии? — фыркнул Муриллио. — Что это такое, Худа ради?

— Эвфемизм для мошенничества, — прогудел Коль. — Делай ставку, Быстрый, мне не терпится расстаться с трудовой монетой.

— Это все стол, — сказал Муриллио. — Он кривой, и Крюпп угадал направление — не отрицай, ты, шмат тухлого сала.

— Крюпп отрицает все очевидно отрицаемые вещи, дражайшие компаньоны. Направление еще не сформировалось, посмею почтительнейше уверить, ибо основный вопрос избежал предназначенной роли. Означенное бегство лишь иллюзия, конечно же, хотя насильственное промедление в самопознании может иметь прямые последствия. Осчастливленный всем этим, Крюпп остается здесь ради неоспоримо…

— Как бы то ни было, — оборвал его Быстрый Бен. — Ставлю на 'темное сердце', когда оно играет роль, и 'череп в углу'.

— Смелая ставка, таинственный маг. Крюпп непреклонный, не надеясь на кривой стол и ловкость рук, утраивает ставку!

Колдун фыркнул: — Ничего из этого не видел. Не вижу. Но надеюсь заметить. — Он метнул кости.

Полированные кости легли, образовав растопыренную пятерню. Все символы и рисунки безупречно выровнялись.

— А теперь, удивительный волшебник, ты попался! Сундук Крюппа переполнен!

Быстрый Бен смотрел на вытертую поверхность стола, на россыпь косточек человеческой кисти.

— Какой в этом смысл? — вздохнул Коль. — Крюпп выигрывает каждый раз. Пухлый коротышка — твое шулерство покрывает безрассудные траты на то и на сё!

— Это и доказывает истинную невиновность Крюппа! Непрерывное шулерство — вот настоящее безумие. Нет, это симпатия постоянна и находится под контролем Крюппа.

— Как ты это делаешь? — прошептал Быстрый Бен.

Крюпп достал из рукава шелковый платок, дернул бровью. — Внезапно переполнились садки, воздух лижет незримое пламя, ай-яй! Крюпп никнет от такой дотошности. Прости, о злобный маг, умоляет Крюпп!

Быстрый Бен откинулся назад, поглядел на сидевшего с полузакрытыми глазами у стенки шатра Вискиджека. Что-то там было — клянусь — но я не могу понять. Скользок — боги, как скользок!

Вискиджек прокашлялся. — Оставь это, — предложил он. — Тебе его не поймать.

Маг обернулся к Крюппу. — Ты не тот, каким кажешься…

— О, но он это он, — возразил Коль. — Посмотри на него. Толстый, липкий, скользит словно гигантский ком намасленных угрей. Крюпп именно таков, каким кажется, верь мне. Погляди на внезапно вспотевший лоб, на рожу как у вареного рака, выпученные зенки. Погляди на его ужимки! Это Крюпп, до каждого дюйма!

— Смущен, но Крюпп! Жестокая настырность! Крюпп гнется под столь недружественным вниманием!

Все смотрели, как толстяк выжимает платок, пораженные обилием хлынувшей на стол маслянистой воды.

Вискиджек рассмеялся, точно залаял: — Он вас всех за пояс засунет! Ужимки? Пот? Все иллюзия.

— Просто Крюппа кривит от вашего пристального наблюдения! Он вянет, тает, перерождается в лепечущего идиота! — Он остановился, склонился над столом, загребая выигрыши. — Крюпп жаждет. Интересно, в этом грязном горшке что-то осталось? Но более этого Крюппа интересует, что же привело Корлат ко входу в палатку, в такую-то темную ночь, после очередного изматывающего дня бесконечного марша?

Клапан откинулся, Тисте Анди ступила в свет фонарей. Фиолетовые глаза искали Вискиджека. — Командир, мой господин просит об удовольствии переговорить с ним.

Брови Вискиджека взлетели: — Сейчас? Хорошо, я принимаю приглашение. — Он не спеша поднялся, щадя больную ногу.

— Крюпп отрицает скользкую двойственность его личности, надоедливый маг. Хозяйка Крюппа — Простота, конечно же, находящаяся в тесной связи с его подружкой Правдой. Давний и верный союз, сделавший нас триедиными…

Он все болтал, пока Вискиджек выходил из комнаты. Командор похромал к лагерю Тисте Анди. Через минуту он поглядел на шедшую рядом женщину. — Я думал, что ваш господин убыл. Его не видно несколько дней.

— Он некоторое время останется с нами, — сказала Корлат. — Аномандер Рейк не терпит встреч с подчиненными и того подобного. Карга держит его с курсе происходящего.

— Тогда мне интересно — чего он может хотеть от меня?

Она легко улыбнулась. — Это он сам откроет, Командор.

Вискиджек промолчал.

Шатер Рыцаря Тьмы ничем не выделялся среди прочих шатров Тисте Анди. Он стоял где-то на окраине лагеря, не охранялся и был освещен лишь одной тусклой лампой. Корлат остановилась перед входом. — Я сопроводила вас. Можете войти, командор.

Он вошел и увидел Аномандера Рейка, сидящего вытянув ноги в складном кожаном кресле. Такое же кресло напротив было пусто. Немного в стороне, но в пределах досягаемости находился столик с графином вина и двумя кубками.

— Благодарю вас, что пришли, — сказал Рыцарь Тьмы. — Устраивайтесь поудобнее, пожалуйста.

Вискиджек уселся в кресло.

Рейк склонился, наполнил кубки и передал один командору. Тот принял его с благодарным кивком. — В правильной перспективе, — сказал Тисте Анди, — даже смертная жизнь кажется долгой. Наполненной. В данный момент я размышляю над природой случайности. Мужчины и женщины, на некоторое время обнаруживающие, что их пути сходятся. Их жизни тесно соприкасаются, пусть кратко, и изменяются в результате контакта.

Вискиджек, полузакрыв глаза, изучал сидящего напротив. — Я не считаю перемены чем-то угрожающим, Лорд.

— Бруду их хватило. Я скорее согласен, чем нет, с вашей… точкой зрения. В нашей команде есть трения, о которых вы, разумеется, осведомлены.

Малазанин кивнул.

Рейк ненадолго задержал на командоре взгляд затуманенных глаз, потом отвел его. — Отношения. Давние амбиции и необходимость сдерживать их. Старые и новые соперничества. В результате ситуация нас разделяет. Каждого из нас от всех прочих. Но если мы стерпим, снова тихо заговорит инстинкт, даря… надежду. — Его необычайные глаза снова сфокусировались на командоре — и опять лишь на краткий миг.