Панацея

В небе высветилось:

Некоторым не удается жизнь, ядовитый червь гложет им сердце. Да приложат они все силы свои, чтобы смерть лучше удалась им.

Таков мой план. Такова моя идея. Один известный мыслитель считал, что только идеи и правят миром… Что ж, идеи могут быть первичны. Но они не бескорыстно витают в воздухе. Идеи борются друг с другом и обрастают далеко идущими интересами и властью. Наша идея – иного рода. Никакого злого умысла, никакой интриги, никакого себялюбия, никакого стяжательства. Наша идея – прекратить всякое насилие над большинством. Этот мыслитель писал: «В настоящее время люди особенно ждут более глубокого диагноза, особенно готовы принять его и испробовать на деле все, что будет казаться имеющим хоть какие-нибудь шансы на успех». Я в это верю!

* * *

Матушкин неспешно подошел к столу. Снова выпил и закусил.

Обращаясь к вам, вспоминаю диалог Лукавого с Левием Матвеем. В особенности, самую важную его часть, когда Воланд бросает собеседнику: «Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп».

Предлагаю вам решительно отринуть софистику Воланда! Да, мы глупы! А он – бесконечно и беззастенчиво умен. Это – непреложный факт. А факт – самая упрямая в мире вещь. Но теперь нас интересует дальнейшее. А дальнейшее состоит в том, что тени сгущаются. Они смеются над нашей глупостью. Они все непрогляднее. И вскоре мы станем считать тенью наш подлинный человеческий облик. Мы нисходим в мир теней. Где зыбкие тени – призрак нашей власти над нашей собственной судьбой. И вскоре участь несчастного Берлиоза, подвергнутого усекновению головы, ушедшего по воле Воланда в небытие, покажется нам манной небесной. И потому, в отличие от нерешительного и непоследовательного Левия Матвея мы говорим: «ДА – мы готовы ободрать весь земной шар!». «Сотри случайные черты – И ты увидишь: мир прекрасен», – сказал поэт. Сотрем случайные черты и пусть Воланд идет туда, куда не посмел послать его булгаковский персонаж!

Итак, если вы согласны с тем, что проблемой нашей жизни являются не дураки и дороги, не бездарные коррумпированные чиновники, не технологии, не международные противоречия, не ограниченная способность человеческого разума «объять необъятное», а сама жизнь, если вы согласны с тем, что ни универсального, ни индивидуального решения проблемы жизни в рамках самой жизни не существует – закройте книгу Жизни.

Небо озарилось новой мудростью:

Решение проблемы жизни состоит в исчезновении этой проблемы.

Хочу подчеркнуть: я обещал предложить вам рецепт решения всех ваших проблем, а не исполнения ваших желаний. Я не называл себя золотой рыбкой из сказки. Проблемы решить способен. Желания исполнить не в состоянии. Как смог объяснил вам, что жизнь никаких ваших желаний не приемлет. Ее задача – отягощать вас все новыми и новыми испытаниями, все новыми и новыми бедами и страданиями. Дальше будет хуже, много хуже. В конце концов…

* * *

Матушкин смолк и в отчаянии махнул рукой. Он снова неспешно подошел к столу, выпил и закусил, и перешел к заключительной части выступления.

Осознаю, что мое предложение нуждается в широком общественном обсуждении. Не считаю возможным в одно лицо принимать решение по такому экзист… (Матушкин запнулся) экзист… (Матушкин снова запнулся) блядь (вырвалось у оратора) экзистенциальному (Матушкин медленно проговорил заплетающимся языком вычурное слово) вопросу как вопрос Исхода. Предлагаю вынести этот вопрос на общенародный референдум. Предлагаю презреть достижения лживой цифровой эпохи и провести народное волеизъявление по старым добрым правилам: с живыми участками, урнами для голосования, бумажными бюллетенями. Такой подход позволит обеспечить максимальный общественный контроль при подсчете голосов, исключить недоверие к результатам голосования.

Предупреждаю – времени нет! Мы – в величайшей опасности! Предлагаю провести референдум в ближайшее четвертое ноября, когда страна будет отмечать День народного единства.

Принимая во внимание необычайную важность вопроса, выносимого на референдум, а также раннюю акселерацию современных детей, предлагаю предоставить право на участие в голосовании детям школьного возраста, то есть с шести лет.

В случаю положительного решения народа я намерен пригласить группу подданных совместно встретить Исход в Кремле. Тянуть нельзя! Мировая закулиса встрепенется! Предлагаю приурочить Исход к ближайшему Новому году. С боем курантов начнется ковровая бомбардировка территории нашей страны с востока на запад. Ядерный саван, да укроет наш мир! Ядерный занавес Истории, да спасет нас от губительного рукотворного аида! Сбудется! Сбудется! Сбудется! Верю, что предстоящий Новый год станет последним в истории великой державы – Российской империи, и всего мира.

И последнее. Рассматриваю предстоящее голосование как вотум доверия лично мне, вашему Верховному правителю. В случае выражения недоверия готов подвергнуть себя остракизму и… застрелиться… или отравиться… или повеситься… Пока не знаю.

Это всё. Благодарю за внимание.

Российская империя замерла в гробовой тишине. Затем по всей стране грянул оглушительный гром аплодисментов. Люди выражали поддержку плану Матушкина. Несогласные отдавали дань его мужеству и принципиальности. В ходе обращения Матушкина в небе то и дело появлялись лица слушателей: жадно внимающие, испытывающие эмоциональное потрясение, кивающие в знак одобрения или же отрицательно качающие головой в знак расхождения с позицией Верховного правителя. Равнодушия и равнодушных не было и в помине.

Н

Сказать, что обращение Матушкина повергло страну и мир в шок – не сказать ничего.

Настали дни яростного общественного обсуждения, дискуссий, дебатов с пеной у рта, с рукоприкладством, слюноизвержением, плевками в лицо и поливанием оппонентов водой и соком. Интернет, телевидение, печатные СМИ, социальные сети и, наконец, улицы бурлили, кипели, жили. План Матушкина породил гигантский водоворот комментариев: интересных и тривиальных, глубоких и бездарных, вдумчивых и одиозных, ярких и убогих.

Как и предупреждал Матушкин, его план встретил (не)истовое шельмование. Какими только эпитетами не наградили Верховного правителя Российской империи сервильные масс медиа однопроцентников в национальном и глобальном масштабе. Его называли алкоголиком, конченым алкоголиком, преступником, государственным преступником, сумасшедшим, городским сумасшедшим, провокатором, лицемером, безумцем, спесивцем, авантюристом, дебилом, дураком и придурком, каннибалом, недоумком, имбецилом, людоедом, растлителем, олигофреном, чародеем; козлом-провокатором, ведущим стадо баранов на бойню; насекомым, игроманом, выскочкой, надувным прыщом, рэкетиром, лотерейным билетом, колдуном, демагогом, прохвостом, пролазой, путаником, жуликом, проходимцем, пройдохой, юродивым, штукарем, фокусником, шулером, трюкачом, ловкачом, пронырой, мазуриком, выжигой, шаромыжником, прощелыгой, шельмой, мошенником, махинатором, аферистом, кровопийцей, душегубом, обманщиком, шарлатаном, верхоглядом, волюнтаристом, якобинцем, плутом, трехбуквенным человеком, наркоманом, Климом Чугункиным, фурункулом, Шариковым, каверзником, Швондером, лицедеем, фальсификатором, клеймовщиком, подлецом, плебеем, троглодитом, отравителем, охлократом, гнусом, «кухаркой, управляющей государством», террористом, паяцем, Петрушкой, карбункулом, плутом, порчей, чумой, язвой, безбожником, сатрапом, извращенцем, черным магом, бандитом, бандитом с большой дороги, воплощением и образчиком мании величия, уголовником, висельником, Герасимом, мистификатором, клоуном, фанатиком, апологетом светопреставления, ярмарочным краснобаем, шутом гороховым (особо обидным для гетеросексуального Матушкина стало сравнение с любимым придворным шутом императрицы Анны Иоанновны Пьетро-Мира Педрилло), скоморохом, пранкером, говоруном, гнойником, пустословом, трепачом, начетчиком, поверхностным речужником, вероотступником, нищебродом, некромантом, осквернителем, ведьмаком, быдлодеем, Дракулой, проктологом, алхимиком, нарциссом, большевиком, гангстером, меньшевиком, вампиром, адвокатом дьявола, Саруманом, наперсточником, чертом, богоборцем, смердом, шулером, Сауроном, ригористом, стервятником, проституткой и проститутом, лукавцем, деонтологом, орком, фанфароном, Хароном, пиратом, обскурантом, флибустьером, директором погоста, маньяком, соискателем креста, санкюлотом, Франкенштейном, архитектором мракобесия, коммунистом, язычником, анархистом, комедиантом, еретиком, Дракулой, продуктом инволюции, фашистом, карателем, Иудой, всадником Апокалипсиса, бесом, демоном, человеком без души и даже Антихристом, князем тьмы, возжелавшим превратить мир Божий в кладбище, в пепелище, в попово гумно, в могильник, в смрадный жальник, и прочее, и прочее, и прочее. Почитатели «Фауста» называли Матушкина Вагнером, а его сторонников – гомункулами.

Наряду с существительными использовались глаголы и прилагательные, подчеркивающие коварные, лукавые намерения Матушкина. Верховного правителя обвиняли в порочном стремлении: ввести в заблуждение, втереть очки, задурить, заморочить, запудрить голову или непосредственно мозги, навешать лапши на уши, надуть, наебать, наколоть, обвести вокруг пальца, обвешать, обдурить, обжулить, облапошить, обмануть, оболванить, обольстить, обуть, обуть на обе ноги, обхитрить, обчистить, обшить, объебать, объегорить, одурманить, околпачить, окрутить, оставить в дураках или с носом, охмурить, поддеть или поймать на удочку, прельстить, развести, соблазнить, совратить подданных Российской империи… Помыслы Матушкина определяли как аномальные, анормальные, безобразные, богоборные, богомерзкие, богомятежные, богоненавистные, богопротивные, болезненные, брыдкие, вонючие, гадкие, гадостные, гнусные, греховные, грязные, дефективные, дрянные, дурные, мерзопакостные, мерзостные, монструозные, нездоровые, низкие, отвратительные, пакостные, паскудные, патологические, поганые, подлые, противные, сволочные, согрешительные, соромные, страшные, тошнотные, тошные, ублюдочные, уродливые…, а также определяли нецензурными определениями.