Панацея
Шрифт:
Реакция на обращение Матушкина подчеркнула особенность языка – склонность к злословию. Обилие существительных и прочих разнородных слов с негативным оттенком поражало.
Для поругания Матушкина использовалась пейоративная, табуированная и заведомо табуированная лексика, в частности, непристойное слово «пиздобол». Злопыхатели утверждали, что Матушкин делает из подданных империи «штрафную роту», «штрафной батальон», «штрафную нацию». Эстеты называли россиян жертвами ЗОВа – Загадочного ожесточенного воздействия.
Уничижительные определения, метафоры, ярлыки, обвинения в разного рода «измах» сыпались на голову Верховного правителя Российской империи как из рога изобилия, олицетворяя собой привычную канитель, торжество интегральной пустоты в коллективной голове.
Впрочем, поношение Матушкина быстро выдохлось и со временем все больше и больше напоминало какой-то неестественный,
В конце концов, не эти злобные, бездушные клеветнические нападки, не эти убогие обвинения и анафемы в адрес Матушкина задавали общий тон комментариев и откликов. Если вы думаете, что предложение Матушкина было встречено в штыки большинством, то ошибаетесь. Глубоко, фатально ошибаетесь! Если вы так думаете, значит вы выбрали для рождения не то время, не ту страну, а, скорее всего, не тот мир. Положительное восприятие, позитивный настрой зримо перевешивал неприятие. Обывательское сознание взвешивало все «за» и «против». И, как правило, аргументы «за» перевешивали. Людей идейных, увлекающихся, настырных, жадных до неизведанного влекла сила идеи Матушкина, ее смелость и непорочность. Людей патриотических, страстно верящих в особую миссию России, манила недосягаемая метафизическая высота, на которую превознес эту миссию Матушкин.
Множилось число доверенных лиц Верховного правителя. Одной из первых на агитацию за план Матушкина подрядилась Лукерья Голяшкина. В многочисленных интервью она не уставала повторять, что Матушкин наделен провидческим даром, ибо прозрел грех, который одолел ее падшую дчерь. Речь шла о грехе блуда. В своем обращении Матушкин порекомендовал Голяшкиной присмотреться: не ходит ли дочь налево. Выяснилось, что дочь Лукерьи Львовны действительно изменяла законному супругу с его младшим братом! Зять об этом не знал, но, по словам Голяшкиной, чувствовал любящим сердцем, страдал и потому отвешивал прелюбодейке. И ладно бы братья были близнецами, сетовала Голяшкина. В этом случае их можно было бы перепутать. Я уж не знаю, говорила она, как там у близнецов насчет естества, но, по крайней мере, на рожу бывает – не отличишь. Ну никак не отличишь! Природа она тоже, того! Во-видимому, словом «того» Голяшкина выражала свое понимание непостижимого промысла коварной природы. Так ведь наши – не близнецы (!), разводила Голяшкина руками и смотрела на собеседника взглядом, не оставляющим никаких сомнений в ее правоте. Теперь Голяшкина сама поколачивала дочь вместе с зятем. И все семейство верило, что исполнение плана Матушкина избавит их от неурядиц и непроглядной бедности, от непосильных шекспировских страстей.
План Матушкина горячо поддержал и Сергей Безручко из Забайкалья. Получив презервативы и сблизившись с Анжилмой Аюровной, школьник впал в уныние. Презервативы быстро закончились. Купить новые было не на что. Не будешь же каждый раз тревожить Верховного правителя, размышлял Сергей. И на хрена мне такая жизнь в этом ёбаном Лиходеево, в этом сраном Забайкалье, резонно говорил Безручко.
Опросы общественного мнения показали, что план Матушкина находит широкую поддержку подданных Российской империи, которым опостылело их существование и которых пугало грядущее.
Масс медиа наводнило заступничество.
Большой писатель: «В грандиозном, эпическом выступлении Матушкина явлен зримый образ всего будущего назначения и всей будущей цели России, в стало быть, и всей будущей судьбы нашей. Ключевая мысль Матушкина – всемирность России, ее отзывчивость и действительное, бесспорное и глубочайшее родство ее гения с гениями всех времен и народов мира. Мысль эта выражена Матушкиным не как одно только указание, учение или теория, не как мечтание или пророчество, но исполнена им на деле, заключена вековечно в доктрине Исхода, доказана им. Всемирная красота воззвания Матушкина открыта всем запахам, всем землям, всем временам, всем людям мира. Для Испании Матушкин испанец, для Греции – грек, для Японии – японец и даже для Украины – украинец. Матушкин – вольный горец и бедуин, китаец и эскимос, туарег и американец. Матушкин – отец и сын всех народов и конфессий. Поэзия Матушкина пробовала все аккорды, воспитана исканиями всех народов, прислушивалась к лирам всех поэтов, добывала какой-то всемирный язык затем, чтобы приготовить всех к служению более значительному. Всем странам, всем народам, всем людям Матушкин сказал и заявил, что русский гений знает их, понял их, соприкоснулся им как родной, что он может перевоплощаться в них во всей полноте, что лишь одному только русскому духу дана всемирность, дано назначение в будущем постигнуть и объединить всё многоразличие
национальностей и снять все противоречия их. Другая мысль Матушкина – это поворот к народу и упование единственно на силу его, завет того, что лишь в народе и в одном только народе обретем мы всецело весь наш русский гений и сознание назначения его. И это, опять-таки, Матушкин не только указал, но и совершил первый, на деле. Только с Матушкина начался у нас настоящий сознательный поворот к народу! После Матушкина нельзя сказать ничего нового. После Матушкина – молчание! Выступление Матушкина – самое яркое, твердое и неоспоримое доказательство самостоятельности русского гения и права его на величайшее мировое, общечеловеческое и всеединящее значение».Депутат Государственной Думы Российской империи: «Россия – великая страна! Мы неоднократно поражали мир самыми смелыми, самыми отчаянными, самыми дерзновенными свершениями. Думаю, Матушкин уловил нерв времени. План Матушкина – наша судьба, наш голос, наша песня, наш призыв, наша исповедь, наше воззвание к миру!».
Корреспондент: «Вы верите в мессианство Матушкина?».
Депутат: «На все сто! Матушкин – новый мессия. Он если и не ведет нас в землю обетованную, подобно пророку Моисею, то определенно подвигает нас вытянуть самих себя за волосы из омерзительного болота жизни, подобно легендарному и неподражаемому барону Мюнхгаузену».
Политолог: «Думаю, шансы на положительный исход голосования для Матушкина очень и очень велики».
Телеведущий канала «Культура»: «Антон, правда, что Вы лично знакомы с Матвеем Матушкиным?».
Модный театральный режиссер Антон (говорит вычурно, удлиняя отдельные гласные звуки): «Правда-правда. Жил по соседству с этим перцем. В далеком и страшном детстве. Похотливый был бес, все на баб зарился, на мать мою залез. Проказник. Но давай не будем о личном! Долой предвзятость! Наконец-то в стране появился живой Верховный правитель. Прежний был каким-то неперспективным. Упырь какой-то, блядь».
Телеведущий: «Антон, нашу программу на канале “Культура” смотрят дети».
Модный режиссер: «Какие, на хрен, дети. Не ври. “Культуру” смотрят люди взрослые. Восемнадцать плюс. К тому же скоро не будет ни взрослых, ни детей. Но давай не будет отвлекаться. Привлекает магнетизм, новаторство, особая эстетика обращения Матушкина и того состояния, которое, как я очень надеюсь, всем нам предстоит пережить».
Телеведущий: «Ты готов умереть?».
Модный режиссер: «Ты ничего не понял! Это мы сейчас мертвые, а Матушкин предлагает нам обрести абсолютно уникальный, абсолютно новаторский и абсолютно грандиозный опыт, познать подлинную экзистенцию. Понимаешь, уже полторы, а может две сотни лет разного рода мудаки пишут об этой самой экзистенции. Придумали заумное слово и все пишут и пишут, пишут и пишут. Все шкрябают как стахановцы. А где она, эта экзистенция? Где? Она – в словах Матушкина! Вот не думал в детстве, что мазал дверную ручку говном такой интересной особе! Ты знаешь, пока он ебал мою мать, я ему на багажнике новый тачки средний палец не помню какой руки нарисовал аэрографом».
Модный режиссер радостно показал средний палец и заразительно засмеялся.
Телеведущий (смеясь): «Интересно. Дверная ручка. Говно. Средний палец… Хорошо! И как ты встретишь смерть?».
Модный режиссер: «Я встречу ее стоя. Даже если заболею и буду лежать на смертном одре, биться в агонии, или нажрусь, или заторчу, все равно встану и буду стоять. Как Патрик Бренуэлл».
Телеведущий понимающе кивнул.
Модный режиссер: «Послушай, сто пудов, именно Патрик Бренуэлл, а не его сестра Эмили, не эта сука, написал “Грозовой перевал”. От этих баб – одни неприятности. Хочу поставить пьесу. Про то, как Патрик Бренуэлл писал “Грозовой перевал”, бухал, подсел на опиум и словил белку. Люблю таких! Матушкин такой же романтик. Такой милый, такой инфернальный, такой маскулинный. В нем жив какой-то анимализм! Настоящий самец! Прекрасный типаж! Да, еще я надену на светопреставление синий фрак, желтые трусы и жилет. И круглую серую шляпу. И еще чулки и ботфорты. Как юный Вертер. И презервативы в карман положу: вдруг пригодятся».
Телеведущий понимающе кивнул и понимающе развел руками.
Политолог в очках: «Надо признать, что Матушкин предлагает достойный лаконичный ответ на сложнейшие вызовы, стоящие перед Россией и миром».
Репортер: «Матушкина часто называют преступником».
Крупный историк: «На самом деле Матушкин – Гуманист с большой буквы. Впрочем, наш Верховный правитель действительно ведет себя как отъявленный преступник. Ибо он осмелился совершить самое тяжкое преступление – сказать правду в мире, в котором принято лгать, в котором правда превратилась в какой-то выигрышный лотерейный билет в бесконечном потоке поддельных, фальшивых новостей, а, значит, ложь стала безоговорочной нормой».