Панцирь

Большего желать — глупость.

Теперь мог сосредоточиться. Мог обдумать проблемы и задачи, прогнозировать ситуации и планировать ответы. Я становился собой.

В те четыре часа, отведенные на восстановление, кошмары больше не беспокоили. Я испытывал радость. Сон мой был мирным, а Пустошь оставалась тихой и пустынной, однако проснувшись ночью и наткнувшись взглядом на холодную красоту Сигул, я опять думал о судьбе Звездочета, который пробудился только для того, чтобы закрыть меня от пули.

— Все бессмысленно, — говорил ей.

“Абсолютно верно”, — отвечало сияние.

Я сплевывал с презрением.

***

Курт не блефовал, и мусорщики появились надоедливым хвостом на второй день пути к Изоту.

Третий час от пробуждения и Желчь скучающе хрипела из браслета:

— За нами местные.

Удивительно, но эхо радости стегнуло по основе. Здесь же отголосками появились жажда и злость.

Совершенно четко: шаблон не в порядке.

Меня довели высшие падальщики, что всю дорогу ослабляли волю и ввергали в уныние напополам с одержимостью. Был бессилен и слабость жгла в глубине живота. Нужно доказать себе — победить хоть что-то из “ползающего” по этой дрянной эпохе или никакие моды не помогут— сойду с ума.

Без комментария Желчи я бы их и не заметил: шли они в маскхалатах, сливаясь с окружающей серостью как с чем-то родным.

Бедные скучные ублюдки.

Это малая группа: боевая тройка. Я бы даже сказал — слишком малая. Как они могли успешно работать здесь в таком количестве? Скрытность не решала всех проблем. И наверняка я единственный такой, кого обстоятельства “скрутили” и заставили идти по Пустошам в одиночку. Уверен, большинство передвигалось группами и вряд ли были легкой добычей.

Двое мусорщиков шли впереди, третий тянул сани-волокуши поодаль от них. Чуть дальше плелась еще одна фигура. Тяжело разглядеть. Судя по положению рук и темпу ровному с санями, предположу, была к ним привязана — значит пленник. Явно не член группы, хотя маскхалат на плечи накинули.

Я не позволял себе лишний раз крутить головой, не планировал показывать осведомленность. Одного взгляда оказалось достаточно — в остальном ориентировался на описания Желчи.

Мусорщики не особо скрывались, просто шли за мной. Никаких перебежек, тактических замираний и прочих премудростей скрытых передвижений.

После спячки энергия хтонов переполняла Желчь и большую часть времени ей было откровенно скучно. Поэтому со своей основной задачей: следить за обстановкой — она справлялась идеально.

Моя цель — поросший каменными буграми холм впереди, с торчащей стелой на верхушке. Темная черточка на сером фоне.

Решение рельефом достаточно примитивная тактика, но вполне рабочая. Так можно встретить мусорщиков максимально радушным образом.

— Будем убивать? — поинтересовалась Желчь.

Ответ однозначный.

— Да.

— И даже без всякой пустой болтовни?

— А о чем говорить с дикарями?

— О женщинах, сладких грудях, задницах, алкоголе, самосовершенствовании, битвах — о чем вы там постоянно трепались в Арсеналах и на “пути узоров”?

Какое-то время молчал, затем все-таки поделился:

— Насилие, Желчь. Я должен перезагрузиться. Отчиститься от поражений.

— Хади любого круга прокомментировал бы так: ты болен. Болезнь твоя глубока, отвратительна, а кровь дхала портит суть цивилизации.

— Если бы он сказал это мне в лицо, то умер бы.

— Верно, бестолочь, — в голос пробралось одобрение. — Хороший настрой.

Хмыкнул.

Далее пологий подъем. Одолел его легко и быстро, значит так же одолеют и мусорщики.

Стела — прямоугольник гранита с меня ростом. На лицевой части барельеф: латник вонзал алебарду в тело Идола.

Глаза врага выполнены из цитрина и являлись единственным, что выделялось цветом на черном теле камня. Снизу большими символами вывели подпись, скорей всего комментарий на языке костяков. Его я прочитать не мог, однако не нужно быть чатуром, чтобы опознать отголосок победы в упомянутой Куртом Высокой войне.

Забрав все нужное, я скинул вещмешок у стелы, обошел ее и чуть спустился, чтобы закрыть на себя обзор. В итоге занял позицию с боковой стороны верхней части холма.

Двадцать секунд ушло на подготовку: закрепил пластинчатую защиту на бедра, повесил одну оставшуюся на плечо, надел наруч Звездочёта на незащищенное предплечье, подстелил плащ на землю и наконец подготовил мушкет к стрельбе.

После встречи с торговцем я пристрелял оружие — потратил три пули, так что чувствовал себя относительно уверенно, если не считать отголосков жалости, бестолково коловших шаблон по поводу растраченных боеприпасов. Но куда деваться, если такова необходимость. Свое оружие нужно знать до мельчайших деталей. По крайней мере, настолько насколько это вообще возможно.

План простой как удар копьём: подстрелить одного, а затем забить оставшихся.

Ненадежный план. Шут раздери, объективно план — дрянь, но никакого другого у меня не имелось. Проблемы начинались в самом начале исполнения: “А что, если промахнусь?”. Никаких иных упрощений стычки я не нашел. Попал в одного — двух других зарежь клинком, ну а коли промазал в первого, тогда славный дхал просто зарежь всех трёх. Да, просто… С учетом возможного наличия дополнительного огнестрельного оружия и неизвестных типов защит. При этом я все еще в плохой форме: прошло совсем немного времени.

Можно было, конечно, просто идти пока был вообще способен шагать. Потенциально и фактически я выносливее чем люди, даже в своем ужасном состоянии — если у тех нет запаса стимуляторов, разумеется, — а значит они сломаются и сдадутся первые; но при таком выборе действий мог загнать себя в ловушку. Я не знал, что там было впереди. Еще одна преграда имела прекрасные шансы раздробить мне кости. Но, как и подмечал раньше, испытание боем — это то, чего и хотел.