Пандемия

Глава XIV

Новинск

Батяня уверенно, по-хозяйски, загромыхал кулачищем по массивной железной двери пропускного пункта. Вскоре за ней послышались шаги, кто-то заразительно чихнул, открылось смотровое окошко. В нем маячили чьи-то опухшие воспаленные глаза с красными прожилками.

– Открывай, в город иду.
– снизошел до него Батяня.

– Пропуск двухнедельный? Гостевая виза?

Батяня с готовностью замахал бумажками перед окошком.

– Гостевая, все как обычно. Открывай давай.

Дверь со скрипом приоткрылась. Часовой, рослый детина в черной кожанке и фуражке с красной звездой, с короткоствольным "Бекасом" за плечом, просунул в образовавшуюся щель свою заостренную небритую морду, уподобившись лисе, с любопытством заглядывающей в курятник. Провел беглый фейс-контроль, удовлетворился увиденным, и распахнул дверь. Они вошли на КПП.

– Прошу документы, гостевые визы.
– сухо прогудел часовой, принявшийся усиленно тереть воспаленные глаза кулачищем.

Батяня сунул документы, Антон - свои. Тот, насупясь и чуть шевеля губами, пролистал паспорта, глянул визы. Затем вытащил какой-то сканер с цифровым дисплеем и приложил к запястью Батяни, где красовались полоски штрихкода. Раздался тонкий писк. Через секунду часовой отнял прибор и глянул на окошко.

– Обязательная процедура, - объяснил Батяня.
– Всем гостям года полагается иметь идентификационный штрих-код . Сейчас и тебе сделают. Много времени это не займет. Считай, что это временная татуировка, она будет сканироваться при входе в город и выходе из него. Здесь с этим строго.

Часово приложил прибор к правому запястью Антона.

– Я быстренько, парень- пробормотал он.

Что-то вспыхнуло на нижней стороне сканера, полоска света прошлась взад и вперед по запястью. Антон почувствовал жжение, длившееся лишь пару секунд. Когда часовой отнял сканер, на запястье Антона уже красовались такие же полоски различной толщины, как и у Батяни.

– Подпортили тебе малька шкуру, да?
– ухмыльнулся пахан.
– Так уж заведено, брат. Ничего, потом это сведешь, если захочешь. Она и сама сходит, только очень медленно...

– Все в порядке, проходите на таможню.
– махнул часовой в сторону таможенного домика, и снова запустил руку в глаза.

Антон, шагавший первым, не заметил, как что-то небольшое проворно перекочевало из рук Батяни в свободную клешню часового, с волчьей жадностью поглотившую взятку.

Под таможенный пункт был оборудован двухэтажный домик, сложенный из соснового бруса. Над входом развевались два стяга - красный флаг коммунистической общины города, и зеленый с желтыми звездами в углу - флаг таможни. В приемной сидели двое- за письменным столом офицер в чине капитана в зеленой форме и писарь за столиком у окна, слева от него. Оба что-то увлеченно строчили в толстых журналах .

При звуке шагов офицер поднял голову. Увидев Батяню, расплылся в дружеской улыбке.

– Аааа, Петр Михалыч! Снова к нам? Надолго?
– оба пожали друг другу руки. Антон с удивлением узнал, что у пахана есть вполне человеческие имя и отчество.

– На этот раз на недельку, Максим.

– Это хорошо... Ну-с, пожалте паспорта, и визы, - капитан принялся сверлить острым буравчиком серых глаз Антона. Оба протянули документы, но в ксиву Батяни тот даже не заглянул. Наоборот, ухватившись за бумаги Антона, принялся изучать их со всем возможным тщанием.

– Тэээк...
– тянул зеленосуконный.
– Левченко Антон Дмитриевич... Уроженец Приморска, дата рождения - 7 апреля 2025 года, холост. Что же это тебя в Новинск-то занесло, друг любезный?

Батяня ответил за него.

– Он со мной, помогать в мастерских будет.

Капитан вздохнул, скорчил скорбное лицо и принялся вписывать что-то авторучкой в обтрепанный толстенный журнал.

– Завязывал бы ты с этим, Петр.
– бросил он, не отрываясь от писанины.
– Мне уже поперек горла твой бизнес встал!

Ну, ты же знаешь- я в долгу не останусь.
– ухмыльнулся Батяня.
– Порядки знаю...

Наконец капитан закончил писать, отдал документы, и произнес без энтузиазма заученную речь.

– Добро пожаловать в коммунистическую общину Новинска. Мы выступаем за социальную справедливость и равные возможности для всех наших членов. Запрещается разжигание межнациональной розни, унижение человеческого достоинства, употребление наркотических средств и несоблюдение внутреннего распорядка коммуны - гостям запрещено появление на улице с полуночи до шести утра. Не забывайте о том, что гостевая виза выдана вам сроком на две недели. Это максимальный срок. Просрочка визы является наказуемым деянием, предусмотренным уголовным кодексом Коммунистической Партии Новинска. Надеемся, что вам у нас понравится.

Произнеся официальную тираду, офицер снова уткнулся в свои бумаги.

– Антон, подожди меня на улице, - заговорщически шепнул Батяня.

Антон вышел на крыльцо, с наслаждением вдыхая свежий летний ветерок. Оранжевое солнце уже склонялось к высоченной крепостной стене, но было еще светло.

Через минуту Батяня вышел из здания таможни.

– Все, парень. Теперь наши пути расходятся. Мне параллельно, чем ты тут будешь заниматься- главное, не просрочь визу, или тебя ждут проблемы. Здесь регистрация- дело важное. Кстати, ищи своего Демичева в клубе на углу Декабристов и Засулич. Там у них кабак, и твой парень первый завсегдатай.

С этими словами он с силой хлопнул Антона по плечу, выбив пыль из куртки, и зашагал с рюкзаком за плечами по одной из радиальных улиц.

Антон подошел к указательному щиту на перекрестке, прочитал надписи на замызганном указателе "Лучевой Проспект", "Улица Декабристов" и свернул налево.

В пролетарском клубе "Роза Люксембург" на углу улицы Декабристов и проезда Веры Засулич было темно, прохладно и уютно. Раньше здесь был ресторан мелкого пошиба, в нем гуляли чиновники средней руки, отмечали дни рождения и свадьбы. В старые времена клуб назывался безобидно, то ли "Вулкан", то ли "Кратер", впрочем, об этом уже никто толком не помнил. В выходные и поздно вечером публики здесь было битком.

Антон вошел и огляделся. Слева в конце зала виднелась ярко освещенная сцена с подиумом, на стенах висели длинные зеркала в дубовых рамках, на полу ворсовый ковер. В навесной панели на потолке были прорезаны отверстия в виде пятиугольных звездочек. Свет ламп красиво падал и рассеивался в зале сквозь эти прорези. Почти все пространство кроме танцпола у сцены было заставлено круглыми столиками со скатертями. Где-то справа в глубине зала возился бармен, смешивая напитки. Его стойка была подсвечена неоновой гирляндой. В красноватом свечении он походил на опереточного дьявола.