Пантера - инстинкт зверя

Клин стоял в трех шагах от меня, поигрывая мощными мышцами и сжимая пудовые кулаки, и высматривал, куда бы лучше ударить. Вдруг он неожиданно резво прыгнул вперед, замахнувшись своим кулачищем, и с такой силой врезал по бревенчатой стене в том месте, где я только что стояла, что дом покачнулся, и я подумала, он сейчас развалится и рухнет.

– Ой, бля!!!
– заорал он, тряся ушибленным кулаком.
– Как больно-то, мама!

Я уже была в углу, но бить его еще не решалась - вдруг они передумают и остановятся? Но, на свою беду, они не передумали, наоборот, это их только раззадорило.

– Видал, Витя, что творит эта девчонка!
– восхищенно проверещал Федя. Я даже не заметил, как она отпрыгнула! Ну, давай. Клин, вмажь ей хорошенько!

Тот повернул ко мне перекошенное яростью лицо, и я поняла, что шутки кончились: сейчас он и впрямь начнет меня убивать.

– Ну, сука, держись!
– проскрежетал Клин сквозь эубы и, расставив руки в стороны, пнул меня в пах. Вернее, хотел туда пнуть, но опять промазал - я юркнула ему под мышку и оказалась у него за спиной. На этот раз он уловил мой маневр, тут же развернулся и наотмашь нанес удар рукой. Я успела пригнуться, он дрыгнул ногой, я снова забежала ему за спину, из последних сил сдерживая в себе рвущуюся наружу Пантеру, он попер на меня всем телом, умудрился схватить на плечи, зажал в угол и стал пинать коленом в живот, по ребрам...

Мне стало очень больно. Сознание помутилось, и я плюнула на все. Будь что будет, не ходить же мне в синяках. Не для того природа наградила меня таким красивым телом, чтобы всякие там тупые бандиты его уродовали. Вскинув голову, я вцепилась зубами ему в мясистый подбородок. От неожиданности он прекратил наносить удары, а когда понял, что произошло, я выплюнула ему в глаза окровавленный кусок мяса, ослепив на мгновение. Он дико закричал, отшатнулся, схватившись руками за искалеченное лицо, и я, подпрыгнув, нанесла ему смертельный удар носком ноги в горло, пробив его до самых шейных позвонков. Отлетев на пару метров, Клин с грохотом упал навзничь и затих, окровавленный, все еще закрывая руками лицо.

Витька с Федей стояли у противоположной стены и ошеломленно молчали, раскрыв рты и не веря своим глазам. Мне же нельзя было терять ни секунды. Нужно было немедленно расправиться с ними, чтобы они не смогли никому рассказать о том, что увидели здесь. С громким рычанием я прыгнула через всю комнату к Витьке, который стоял ближе к двери. Уж не знаю, как, но он успел выхватить пистолет из-за спины и выстрелил в меня, летящую к нему с выставленной для удара ногой. Пришлось мне срочно менять траекторию полета и уворачиваться от пули. В результате я приземлилась на попку между двумя ошалевшими бандитами, а когда вскочила, они уже стояли далеко от меня, направив на меня с двух сторон свои пушки дрожащими руками.

– Вот это да, Катюха!
– задыхаясь от волнения и страха, воскликнул Витька.
– Так, значит, ты и есть та самая?!

– -A что я тебе говорил!
– злорадно пропел Федя, алчно сверкая глазами.
– Только пошевелись, крошка и я выпущу в тебя всю обойму! Поняла? Стреляю я хорошо, не как Витя, поэтому не промахнусь.

– Не могу поверить, - все еще продолжал растерянно качать головой Витька.
– Никогда еще такого не видел. Ну, е-мое...

– Ладно, Витя, хватит причитать, - строго произнес Федя.
– Время деньги. Нужно ее связать как следует, чтобы не сбежала, и ехать к братве. Вот уж они обрадуются, ха-ха!

– Да-да, давай, связывай ей ноги, а я буду пушку держать. Если дернется - пристрелю. Ты поняла, Катерина?

– А почему я должен связывать?
– трусливо отступил назад Федя.
– Давай на пальцах раскинем?

– Еще слово, и отправишься вслед за Клином и Греком, - Витька взмахнул пистолетом.- Тащи сюда проволоку.

– Эх, Витя, Витя, ты всегда любил командовать, - грустно вздохнул Федя.
– Ладно, так и быть, твоя взяла.

Опасливо обойдя меня за три версты, он выскользнул из дома. Мы остались вдвоем с Витькой. До него было метра четыре, и я бы с ним справилась, если бы не проклятый пистолет, дуло которого с угрюмой издевкой смотрело мне в лицо. Я могу увернуться от одной пули, но никак не от нескольких, к тому же летящих одна за другой. Он наверняка попал бы в меня, и не было никакой гарантии, что я останусь в живых. Так рисковать я не могла. Черт с ними, пусть связывают и уезжают, а я постараюсь что-нибудь придумать. Оставшись одна, я постараюсь как-нибудь выбраться отсюда. Если понадобится, зубами перегрызу проволоку и наручники, но сбегу до их возвращения. Перспектива попасть в лапы обозленной на меня за смерть своих дружков московской братвы мне вовсе не улыбалась. Лучше умереть, чем чувствовать, как тебя медленно поджаривают на сковородке. Бр-р-р!

– Когда ты успела всему этому научиться?
– спросил Витька.
– Ты же даже мышей всю жизнь боялась, не то что человека убить.

– Из-за тебя, Витенька, - устало бросила я.
– Посмотрела на таких ублюдков, как ты, и решила, пора с вами кончать, пока вы весь наш женский род проститутками не сделали.

– Сука ты неблагодарная, - Витька вздохнул, сел на лавку и замолчал, отвернувшись к окну.

...Федя постарался на славу. Своими проворными руками, пыхтя от удовольствия, он так ловко опутал меня всю с ног до головы двужильным алюминиевым проводом, что я не могла пошевелить даже кончиком носа, не говоря уже о кончиках пальцев.

– Ну вот, - сказал он, отходя в сторону и любуясь делом своих покрытых наколками рук, - теперь она не сбежит.

– Ты уверен?

– Обижаешь, братишка. Я могу трактор связать, и он не поедет, а уж эта сучка и подавно никуда не денется. Если сбежит, можешь мне потом самолично руки отрубить. Погнали в город братву искать. И не смотри ты так на нее, говорю же, не сбежит.

– Да я не об этом думаю, - досадливо скривился тот, отводя от меня изучающий взгляд.

– А о чем?

– Не верю я, что это моя Катька, понимаешь? С виду вроде она, а внутри у нее словно совсем другой человек поселился.

– Не глупи, Витя, нам сейчас не об этом думать надо. Она, не она - это не главное, важно, что мы Пантеру поймали. Поехали, - он взял замок со стола и направился к выходу.

Они забрали все пистолеты, одну мою туфлю, чтобы было что предъявить братве в качестве доказательства моего существования, и вышли. Дверь со скрипом закрылась, снаружи в уключинах загремел замок.

И зачем, спрашивается, запирать дверь, если все окна выбиты? Еще через какое-то время послышался шум двигателя, хлопнули дверцы машины, и звук мотора стал быстро отдаляться.

Я осталась одна лежать посреди комнаты на грязном полу, скрюченная в три погибели, опутанная проволокой, как коконом, без всякой надежды на избавление в душе и с мыслями о неизбежных мучениях в голове. Первым делом я попыталась высвободиться. Но как ни крутилась, ни дергалась, ни изгибалась - ни один узел на проклятой проволоке не сдвинулся с места. Этот негодяй стянул мои руки и ноги за спиной, и не было никакой возможности дотянуться зубами до пут, чтобы их развязать. Минут через пять я выбилась из сил и поняла, что все, это конец, я погибла. Здесь, в этом глухом лесу мне ни одна собака не поможет. Хотя, впрочем, собаки-то как раз и могут запрыгнуть сюда, почуяв мое присутствие, и спокойно выесть меня из проволочного капкана, и тогда я продолжу свое существование, но уже в собачьих желудках. Представив, как меня раздирают на части голодные псы, я содрогнулась, и громкий стон непроизвольно вырвался из моей груди.

Вдруг - я ушам своим не поверила - за окном напротив стола раздался шорох. Я в ужасе замерла, прислушиваясь. Неужели накаркала, неужели сейчас сюда с рычанием и голодным визгом начнут запрыгивать бездомные собаки, почуявшие легкую добычу?! Ведь сколько случаев было замечено в Подмосковье, когда собаки становились людоедами и нападали на людей средь бела дня. Господи, только не это!

Расширенными от страха глазами я смотрела на окошко и проклинала свою беспомощность, негодяев Витьку с Федей и неизвестную мне Катю, невольно ставшую виновницей моих теперешних бед и несчастий. Если бы она не была на меня так похожа, я бы сейчас спокойно сидела в офисе и уплетала приготовленный Валентиной обед.