Пантера - ярость и страсть

Виктор недовольно скривился, но промолчал.

– Хочешь в клипах сниматься, крошка?
– спросил он меня после паузы

– Виктор, прекрати немедленно!
– зло проговорила Люба, доставая сигарету.
– Видишь, девочка напугана, ей сейчас не до этого.

– С чего бы это?
– Он похотливо усмехнулся, не спуская с меня маленьких глаз.
– Не тебя ведь прикончили, правда, лапа?

Я напряженно молчала, пытаясь понять, к чему он клонит.

– А могу и звезду из тебя сделать, - продолжал продюсер.
– Только пожелай. Все данные у тебя есть, а об остальном я позабочусь, так сказать, кхе-кхе...

– Дорогой, по-моему, тебе нужно слегка охладиться, тебе не кажется? Люба насмешливо пустила в его сторону струю дыма.

– Или ты без женщин совсем не можешь?

– И так уже целую ночь постился, - осклабился тот.
– И потом, какая тебе разница - ты же сама от меня сбежала..

– Тогда ты не был таким любвеобильным.
– Она с сожалением вздохнула. По крайней мере по отношению ко мне.

– А теперь стал, как видишь. Слушайте, у меня родилась идея. А не сходить ли нам в кабак? Всем троим, а? Тем более повод есть...

– Тоже мне, повод нашел.
– Люба с трудом сдержала довольную улыбку. Ты же обанкротишься теперь без своего Семы.

– Фи, о чем ты говоришь!
– отмахнулся Виктор.
– Через неделю другого или другую найду - мало, что ли, нищих талантов на улице? Вот хотя бы Настю взять.
– Он подмигнул мне.
– Ну так что, идем или нет?

– Ох, Виктор, какой ты все-таки неугомонный, честное слово, - Люба счастливо заулыбалась.
– Хоть черта уболтаешь, - и посмотрела на меня. Настенька, ты как, не против?

– У меня денег нет, - с достоинством заявила я.

– Ничего, я одолжу, - оскалился Виктор.
– Можешь даже то платье надеть, в котором снималась, я разрешаю.

– А как же Сема?
– нахмурилась я.

– А что Сема? Он сам себе могилу вырыл. Забудь о нем, он - уже спетая песня. Ладно, вы идите переодевайтесь, а я через полчасика за вами зайду. Мне нужно еще кое-какие дела утрясти.

Мы пошли в гримерную. Она находилась в небольшом закутке, куда практически никто из посторонних не заходил. В ней уже все убрали, пол был отмыт от крови, и Люба, как и в прошлый раз, помогла мне переодеться, без умолку рассказывая, почему ей пришлось уйти от Виктора. Оказывается, он работал тогда еще простым музыкальным редактором на радио и сильно закладывал за воротник, скандалил, даже бил ее. Дважды его чуть не выгнали с работы, и как женщина она его уже не интересовала, хотя в ней самой как раз только проснулась тяга к этому делу. Решив, что не стоит так бездарно терять свои лучшие годы, она нашла другого и покинула пьяницу и дебошира Виктора. Тот, по ее мнению, даже и не заметил этого. Недавно второй муж Любы умер от инфаркта, она осталась одна и теперь жалела, что в свое время бросила такого перспективного, как выяснилось, мужчину.

– Запомни, девочка, чтобы не повторять моих ошибок, - с грустью закончила она.
– Главная задача женщины - разглядеть в мужчине скрытые в нем возможности и помочь ему вытащить их наружу, несмотря ни на что. Пусть пьют, дерутся, изменяют - в этом их не переделаешь, да все это мелочи. А главное - в каждом кроется настоящий клад, и найти его можем только мы, женщины. Так уж Богом устроено. Чтобы получить бриллиант, нужно попотеть, обрабатывая грубый алмаз.
– Осмотрев меня с головы до ног, Люба добавила: - Ох и повезет же какому-то мужику, моя девочка. Только уж не ошибись, выбирая.

– Будьте уверены, не ошибусь, - пообещала я.
– Вот только в туалет очень хочется.

– Так иди, глупенькая, а я пока сама переоденусь и накрашусь. Скоро Витя придет.

Я пошла в туалетную комнату, которую, судя по объяснениям Любы, без проводника или карты найти было невозможно. Но я все же ее отыскала и минут через десять вернулась обратно. Люба сидела в кресле перед зеркалом, и ее поза мне сразу не понравилась. Вернее, сначала не понравился мужской галстук на ее шее, а потом и все остальное. Голова ее свалилась набок, язык вывалился, а открытые глаза смотрели в мою сторону. Кимоно сползло с одного плеча, почти обнажив еще довольно красивую грудь, руки безжизненно свисали по бокам. На полу под правой рукой валялась открытая помада. Не оставалось сомнений, что Люба была задушена и помощь ей уже не требовалась.

Меня чуть удар не хватил. Спина моя похолодела, по ней побежали мурашки, и я кожей почувствовала, что убийца находится где-то рядом. Я прямо ощущала в воздухе его противный холодный запах. Напрягшись, я медленно отступила в пустой коридор, прислушиваясь ко всем звукам и оглядываясь по сторонам. Все это было уже очень серьезно. Самое обидное, что я совершенно ничего не понимала и не знала, откуда ждать опасности. В диком сне мне не привиделось бы такое, а тут на самом деле убийство за убийством и ничего не ясно. Прямо как у Агаты Кристи...

– Ну, что встала, красавица?
– раздался за спиной веселый голос Виктора, и я резко обернулась.

Облаченный в новый костюм, он шел со стороны лестницы и довольно улыбался. Но, увидев мое лицо, сразу посерьезнел, побледнел и, замедлив шаг, спросил:

– Что с тобой, киска? Что-то случилось?

Глаза его расширились, словно почувствовал, бедняга, что с его бывшей женой не все в порядке, и, оттолкнув меня, ринулся в гримерную. Сразу подбежал к Любе, застыл на мгновение, с ужасом глядя на затянутый на шее галстук, потом упал на колени, ткнулся лицом в ее ноги, и тело его затряслось от беззвучных рыданий. Я стояла, потрясенная, на пороге комнаты, не зная, что делать, как вдруг из-за шкафа, стоящего прямо у дверей, выскочил незнакомый мне длинноволосый парень в цветастой рубахе и джинсах, мгновенно сшиб меня с ног и помчался по коридору к выходу на лестницу. Толчок был очень сильным, я упала навзничь, больно ударившись затылком об пол, но сразу же вскочила и в ту секунду, когда рубаха скрылась в проходе, бросилась за ней вдогонку. Виктор, похоже, даже ничего не заметил.

Сведущему человеку спрятаться в этом нагромождении коридоров и дверей было очень легко. Стоило лишь незаметно нырнуть в какой-нибудь кабинет, и все, ни одна собака его бы уже не нашла. Поэтому главным было не упустить убийцу из виду. Добежав до лестницы, я увидела, что он быстро спускается, прыгая через целые пролеты. Сняв свои туфли и взяв их в руки, я полетела за ним. Какой-то человек, куривший около урны на площадке, даже бровью не повел, когда мимо него пролетела разодетая в шикарное платье босая девица. Он только бросил взгляд наверх, видимо, ожидая, что следом непременно должен появиться оператор с кинокамерой, снимающий сцену из комедийного сериала.

Я так увлеклась погоней и так рассчитывала на свои силы, что мне даже не пришло в голову крикнуть что-нибудь типа "Держите убийцу!!!" или что-то в этом роде. Он опережал меня метров на тридцать и бежал довольно быстро, ловко лавируя между снующими по коридорам прохожими. Так мы спустились на первый этаж и очутились в фойе, причем, когда я еще только вбегала в него, убийца уже показывал стоявшим на входе милиционерам с автоматами свой пропуск или удостоверение, уж не знаю. Он очень волновался, беспрестанно оглядывался, лицо у мерзавца было красным и напуганным. Расталкивая людей, я ринулась к проходной, догадавшись наконец крикнуть:

– Не выпускайте его! Он убийца!!!

Я видела, как здоровенный милиционер, вернув ему пропуск, кивнул, дескать, проходи, а затем оглянулся на меня, бегущую со всех ног и размахивающую туфлями. Второй в это время осматривал сумку у кого-то вошедшего. Убийца, бросив на меня злорадный взгляд, выскочил на улицу и побежал в сторону автостоянки.

– В чем дело, почему шумите?
– строго спросил огромный милиционер, загораживая мне дорогу.

Я влетела в него со всего маха, но эта глыба даже не шелохнулась.