Пантера - ярость и страсть

Разбив стекло над дверью ножкой от стула, я выбралась из склада и очутилась в узком коридоре. После длительного плутания по освещенному лабиринту бесконечных переходов и поворотов я обнаружила лестницу и стала подниматься по ней наверх, ничуть не беспокоясь, что меня кто-то увидит. И зря, потому что через три пролета чуть ли не лоб в лоб столкнулась с вышедшим из двери первого этажа Виктором Голубевым. Он был чрезвычайно взволнован и, по-моему, чем-то напуган.

– О Господи, - прошептал он, ошеломленно вытаращив глаза и обдав меня крепким запахом спиртного.
– Это ты?!

От неожиданности я потеряла дар речи и только хлопала глазами.

– Что ты тут делаешь?!
– спросил он, озираясь.

– Я искала убийцу, - пролепетала я наконец.

– Но он нашел меня первым и ударил по голове.

– Мерзавец!
– процедил продюсер и приставил палец к губам.
– Тихо, не шуми, а то еще услышит, и тогда нам конец.

– А что происходит?
– озадаченно спросила я, прислушиваясь и оглядываясь.
– Что вы-то здесь делаете?

– То же, что и ты, - сердито ответил он.
– Идем.

Грубо схватив за локоть, он потащил меня по лестнице наверх.

– Куда вы меня тащите?
– Я попробовала вырвать локоть, но он держал крепко.

– Не дергайся, дура! Тебя сюда никто не звал, но коль пришла, то молчи. Я собираюсь отомстить за Любу и убить этого негодяя.

Почувствовав невольное уважение к этому человеку, я пошла, уже не сопротивляясь. Видимо, он все еще любил свою бывшую жену, если решился на такое. На Викторе был все тот же костюм, в котором он собирался идти с нами в ресторан, только теперь он был слегка помят. Я не стала пока расспрашивать его о том, что произошло на телецентре, когда я убежала, решив, что для этого сейчас не самое подходящее время.

Когда мы поднялись на третий этаж, бедняга уже задыхался. Он остановился на площадке, перед входом в полутемный коридор, глубоко, с присвистом дыша. На вялых щеках выступил нездоровый румянец.

– Проклятая водка, - просипел он, схватившись за сердце, - она меня погубит.
– И виновато посмотрел на меня.
– Ты извини, я немного опрокинул в себя для храбрости. Сейчас немного отдохну, и пойдем.

– Да ничего, бывает. А как вас сюда пропустили?
– прошептала я.

– Что? Ах, это.
– Он небрежно отмахнулся.
– Да меня тут каждая собака знает.

– А с чего вы решили, что убийца здесь?

– Слишком много вопросов, девочка.
– Он изучающе посмотрел на меня, на мою грудь в декольте, на бедра, и глазки его похотливо блеснули.
– Жаль, жаль, - пробормотал он, словно про себя. Потом, словно очнувшись, доверительно зашептал мне на ухо, притянув к себе: - Ты не думай, я никого не боюсь, мне плевать на все в этой жизни. Пусть посадят потом, но я отомщу за Любу, слышь? Я этого мерзавца сразу узнал, когда он убегал. И следователю специально ничего про Него не сказал. Тот мент как раз Сему допрашивал, его позвали, он прибежал туда и давай вопросами сыпать, козел пархатый. Я ему сообщил, что ничего не видел и что ты от страха сбежала куда-то. Так-то вот. Два часа меня мурыжил, козел, а то бы я уже давно с этим Женей разобрался...

– С каким Женей?

– Климовым. Это Любин любовник. Сопляк!
– Виктор презрительно сморщился и сплюнул на пол.
– Я его в бараний рог... У этой твари справка из психушки имеется, его все равно не посадят, так уж я сам его накажу как следует.

– А вы уверены, что он еще здесь?

– Вахтерша сказала, что он не выходил, значит, здесь. Ты вот что, не шуми сильно, слышь? И смотри в оба, а то он и тебя сделает, ублюдок...

– А вы-то с ним справитесь?
– с сомнением спросила я, глядя на одутловатое лицо и покрытый испариной лоб продюсера.

Тот криво усмехнулся, достал из внутреннего кармана пиджака хромированный "браунинг" и с любовью посмотрел на него.

– Вот этот дружок с кем хочешь справится, - процедил он.
– Только бы добраться до мерзавца. Ладно, пошли, и не отставай, чтобы за тебя еще душа не болела.

Я чуть не разрыдалась от умиления и покорно последовала за ним по коридору, восхищаясь смелостью и мужеством этого еще не окончательно пропившего совесть и честь человека. Несмотря на свой внушительный вес, он передвигался быстро и почти бесшумно, мягко ступая туфлями по ковровой дорожке. Естественно, я не собиралась позволять ему убивать Климова, пусть даже тот был психически неуравновешенным маньяком-убийцей. Я рассчитывала вмешаться в последний момент и обезвредить обоих. Пусть потом босс разбирается с ними. К тому же этот Климов слишком многое должен еще объяснить: зачем убил одну близняшку в Семиной квартире, потом вторую в гримерной, а затем еще и Любу, свою, оказывается, любовницу, задушил. Должны же быть хоть какие-то основания для всего этого кошмара!

Не доходя пяти шагов до двери гримерной, Виктор остановился, предостерегающе выставив руку назад, прислушался и повернулся ко мне.

– Вон там, в конце коридора, пожарный щит, - прошептал он, кивая в ту сторону.
– Иди и возьми оттуда топор, что ли. Вдруг он меня завалит, так у тебя будет чем защищаться.

– Да я и так, - начала было я, но он посмотрел на меня с такой яростью, что мне ничего не оставалось, как покорно прокрасться на цыпочках мимо злосчастной двери, из-под которой выбивался свет, к темневшему на стене красному пожарному щиту. До него было метров пятнадцать, не больше, но когда я добралась дотуда и оглянулась, Виктора в коридоре уже не было, а из открытой двери гримерной доносился шум борьбы. Ни секунды не медля, я бросилась туда, боясь, что в любое мгновение может прогреметь выстрел и тогда все, никаких концов не сыщешь. Но не успела я подлететь к дверям, как из нее, будто ошпаренный, с безумием в глазах и зажатым в руке "браунингом" выскочил все тот же волосатый маньяк, снова сшиб меня своим телом и умчался к выходу. Я отлетела к противоположной стене и опять ударилась затылком, как раз тем местом, где уже имелась порядочная шишка.

Я уже хотела бежать за ним, как в дверях показался разъяренный Виктор с разбитой губой. Дико вращая зрачками и растопырив руки, он уставился на меня так, будто я была во всем виновата, и прорычал:

– Дерьмо! Этот псих перехитрил меня!

– Зачем вы вошли?
– с упреком простонала я, потирая затылок.
– Теперь он вооружен и Бог знает что может еще натворить.

– Не бойся, поймаем, - зловеще усмехнулся продюсер.
– Бежать ему некуда, я знаю все его гнезда. Пошли, у меня машина внизу.

– Интересно, почему он не стрелял?
– пробормотала я.

– Черт его, недоумка, знает, что у него на уме!

– Может, все-таки лучше милицию вызвать?
– неуверенно предложила я. Мне все еще не хотелось открываться ему и говорить, кто я такая на самом деле. Мало ли...

– Идем, идем!
– Он со злостью схватил меня за локоть и потащил к лестнице.
– Твоя милиция сто лет его искать будет. А мы его в два счета...

Мы спустились на первый этаж и пошли к служебному выходу. Когда оказались в комнатке, где находилась вахтерша, меня ждало еще одно потрясение. Старушка неподвижно сидела, уронив голову на стол, а из разбитой головы на газету с кроссвордом стекала кровь. Этот негодяй, видимо, ударил ее рукояткой пистолета. Он прикончил ни в чем не повинную старую женщину... Ярость, боль и отчаяние овладели мной, и я с трудом сдержалась, чтобы не выматериться. Бросившись к ней, поискала пульс на худенькой шее, но ничего не нащупала. Виктор, застывший перед столом и с тупым ужасом глядевший на мои действия, хрипло проговорил:

– Господи, ее-то за что? У него, видать, совсем крыша поехала. Нужно спешить...

Тут я была с ним совершенно согласна. Правда, мне очень хотелось позвонить Родиону и рассказать обо всем, но это дало бы убийце лишнее время для его жутких преступлений. К тому же, если Виктор знал, где его найти, то можно было не сомневаться, что мы его поймаем. И между прочим, я уже не так жаждала взять негодяя живым, как раньше. Поймать его и прикончить, как бешеного пса, вот чего он заслуживал.

– Нужно хотя бы "скорую" вызвать, - дрожащим голосом сказала я. Нехорошо так бросать...