Папа
Шрифт:
Но сын не отступил:
– Вот я понимаю ситуацию так: если я, например, футболист. С детства воспитывался в «Спартаке», потом играл за их молодежку, потом в основной состав попал. Понятно, что Спартак меня вырастил, и я ему многим обязан. Но если меня вдруг приглашает к себе «Реал Мадрид», я не имею права отказаться. Ведь это признание моего уровня. Каждый должен расти. И дело тут даже не в деньгах. Я честно не понимаю. Ты вообще думаешь о карьере, о своем росте профессиональном? Есть у тебя мечта? Или как идет, так и идет?
От возмущения у Семеныча в глазах потемнело:
– Какой «Реал Мадрид»? Какой уровень? – Он вскочил с табурета. – Сделали красивую
Наталья закончила мыть посуду и села на табурет мужа. Она и сын смотрели снизу на Семеныча, удивляясь такой не свойственной ему жесткой и эмоциональной позиции. Не дождавшись ответа, Семеныч продолжил:
– Три кнопки – это ноль один ноль два и ноль три. Это не просто номера телефонов. Это – служба спасения. И когда я начинаю свою смену, я беру под охрану город. Ты это понимаешь?
– Какое спасение? Что ты мелешь? – Костя посмотрел на мать, ища поддержки, но та лишь наблюдала, соблюдая нейтралитет. – Посмотри вокруг. Ты же ничего не видишь. Смену закончил, бухнул, поспал и снова на смену, – копируя отца, Костя вбивал слова, стуча пальцем по кухонному столу, – нет уже давно никаких кнопок. В милицию никто не звонит. Звонят авторитетам. В «скорую» не звонят, а сами едут в нормальные частные клиники. Только пожарные, наверное, действительно нужны. Кроме них пожар никто не потушит.
Семеныч вдруг резко погрустнел, прислонился к дверному косяку и задумался:
– Сынок, сынок… все-то вы сейчас знаете, умеете. Но ты не прав. И я не могу тебе этого объяснить. Дай бог, чтобы ты это понял. – Он замолчал и непроизвольно начал мять грудную клетку слева, чуть щурясь от боли.
Наталья, молча с укоризной посмотрев на сына, поднялась с табурета, подошла к мужу и обняла его:
– Все, давай, иди спать. Я тебе принесу чай в комнату. Поставь будильник и ложись. Я сейчас дойду до мамы, отнесу ей продукты. Ты, как проснешься, звони туда, – она чуть подтолкнула Семеныча к выходу из кухни, осторожно проведя ладонью по его спине.
Он ушел, и на кухне повисла тяжелая тишина. Мать и сын молчали, но неловкость и неприятность ситуации ощущалась и без слов.
– Ты считаешь, я не прав? – первым не выдержал Костя.
– Может, и прав. Какая разница? Но это твой отец, какой бы он ни был. И он будет всегда за тебя, даже если ты не прав. Подумай над этим.
Наталья молча заварила еще одну кружку чая и понесла мужу.
Прошло не более пяти минут, а он уже спал. Наталья поставила чай на столик у дивана, осторожно сняла с мужа очки, вытащила белый том Джеймса Хедли Чейза из-под сцепленных на животе рук и на цыпочках вышла из комнаты.
Часть 3.Костя
Глава 3.1
Костя дотянулся рукой до тумбочки и взял свои часы. Люминесцентные стрелки показывали 2.45. Он ворочался уже два часа и никак не мог уснуть. Глаза слипались, но провалиться в сон не удавалось.
У Кости была особенность, которую он называл «предохранитель». Когда случалось что-то плохое: лезли тревожные мысли или надвигалась какая-то угроза, он засыпал мгновенно. Он вдруг вспомнил, как однажды уснул на диване, когда мама, вернувшись с родительского собрания, устроила ему взбучку. Он просто сидел и слушал, как мама, срываясь на крик, перечисляла все его злодеяния, о которых ей рассказали учителя. Косте было очень неприятно
слушать все эти обвинения – некоторые были откровенными наговорами, – но он не возражал, а просто молча слушал, опустив голову. Через несколько минут он уснул, чем привел маму в совершенное отчаяние.И наоборот, если он ожидал чего-то хорошего, если завтра предстояло интересное путешествие или долгожданная встреча – он не мог уснуть, заранее переживая предстоящие события.
Завтра, вернее, уже сегодня, в 10.00 он должен явиться на собеседование к Борису Викторовичу, поэтому проснуться нужно не позже восьми: «выезжать нужно минимум за полтора часа, а еще учесть время на сборы». Офис «Орбиты» находился в промышленной зоне города, где километрами тянутся склады небольших производственных предприятий и торговых фирм. Добираться туда не просто. Попытки уснуть, прибегая к традиционным способам подсчета овец, не помогали – возбуждение было сильнее усталости.
Он проворочался до четырех утра и, поняв бесперспективность народных способов борьбы с бессонницей, встал с кровати.
«Сейчас, наоборот, главное – не уснуть», – он чувствовал, что сон ходит где-то рядом, просто они никак не могут встретиться. Костя принял холодный душ и растерся жестким полотенцем. Стало чуть легче, появилась бодрость и захотелось есть.
Родители еще спали. Костя прокрался на кухню. Поставил чайник, предварительно выкрутив свисток.
Он приготовил яичницу, заварил чай и сел за стол. Снова погрузился в размышления: «Какое может быть тестирование на должность торгового представителя? Русский язык, математика, английский язык? Готовиться уже нет смысла. Нужно просто успокоиться и настроиться на победу».
Щелкнул тостер. На стол выпрыгнули два куска подгорелого хлеба. Костя разрезал лопаткой яичницу на две части, положил каждую на кусок хлеба и накрыл листками салата.
Костя съел завтрак, взял чашку с чаем и откинулся на стену. Завтрак и чай делали свое дело. Вместе с сытостью приходил и сон. Даже пластиковая пружина от настенного календаря, впившаяся в затылок, не помогла сломить сопротивление. Костя сделал глоток чая, поставил чашку на стол и прикрыл глаза.
Его разбудили голоса родителей. «Странно, куда они так рано встали?» – Костя взял чашку. Она была холодной.
– Сережа, я ушла. Не забудь, сегодня придет сантехник, – мама хлопнула входной дверью. Костя услышал стук ее каблуков. Через несколько секунд лифт проскрежетал и ушел вниз.
Костя поднял голову, посмотрел в окно и замер, по спине пробежал холодок: «Уже светло, я проспал!» Вскочив, он побежал в комнату за часами. Стрелки показывали 9.00.
Костя бросился в комнату родителей и включил утюг. Метнулся к себе: одни брюки были ему малы, другие не нравились и, наконец, выбрал третьи и бросил на плечо. Схватил белую рубашку и пиджак. Со всем этим побежал к утюгу.
– У тебя экзамен? – спросил отец.
– Нет, – несколько раздраженно ответил Костя. – У меня самое важное собеседование в моей жизни, а я проспал.
Отец молча вышел из комнаты, а Костя начал гладить брюки и рубашку. Он закончил, когда на часах было уже 9.15.
Одевшись и повязав галстук, он успел схватить паспорт «на всякий случай» и выбежал в коридор. Чистота черных полуботинок оставляла желать лучшего, и он помчался в кухню за тряпкой. Отчистил обувь от грязи и прошелся сверху черной губкой. Теперь можно было ехать. Часы показывали 9.21. Шансы попасть на собеседование таяли на глазах. Добраться вовремя было почти нереально. Одно дело – доехать, а другое – найти нужный адрес.