Папины дочки
Шрифт:
Улыбка гуляла по лицу Жданова, как воплощение положительных эмоций дня: японцев… Лизоньки… родителей…
– А жизнь-то налаживается, Жданов! – сказал он сам себе и довольно потянулся.
В этот момент появился Малиновский. Уселся в свое вице-президентское кресло и молча наблюдал за другом. И вдруг спросил ни с того, ни с сего.
– Андрюх, а ты Катьку вспоминаешь?
Довольная улыбка тут же исчезла с лица Жданова.
– А что собственно вспоминать? Две ночи… Она сделала свой выбор - уехала с Михаилом и, видимо, вполне счастлива…
– Я видел его вчера, -
– Кого? – не врубился сразу Жданов.
– Михаила… Мы обедали с Полянским в «Мармеладофф».
– Так он же владелец! Ничего удивительного… Ах, да… они же в Питере… Ну, приехал… приехали… по делам.
– Андрюх… Он один был. Цыпочку одну клеил, настойчиво так… Потом вместе ушли… Я ее знаю. Она из ресторана с мужиком не в кино уходит…
На скулах Жданова заходили желваки. Пальцы сжались в кулаки, и косточки побелели.
Малиновский хорошо знал эти признаки – беды не миновать!
– Гад! Он что же, изменяет Катерине? Этого я ему не позволю! Катьку увез, я стерпел – она сама так захотела. Но изменять…
Он решительно смел бумаги в ящик стола.
– Все! Поехали!
– Куда?
– В ресторан! Куда же еще?! Он наверняка там.
– Слушай, Жданыч… Может не стоит сегодня? Меня Поля ждет…
– Как знаешь. Один поеду…
– Ну, уж нет! Ты там таких дров наломаешь! Вместе поедем! И на моей машине.
*
Друзья вяло жевали отлично приготовленное мясо, упакованное в сногсшибательный соус. Непонятно было, улучшает соус вкус мяса или наоборот, портит его. Но это их и не интересовало, как и само мясо. Они вяло жевали, ковыряли вилками и поглядывали на официанта. Тот уже с тревогой смотрел на необычных посетителей. Как только Жданов отбросил вилку и отодвинул блюдо, официант материализовался возле их столика.
– Извините, у вас претензии? Вам не понравилось блюдо?
– Позовите хозяина, - не стал вступать с ним в полемику Жданов.
– Ну, зачем же сразу хозяина? Мы сами решим вопрос - я могу поменять Вам блюдо…
– Хозяина, я сказал!
– Тогда может быть шеф-повара?
– Хо-зя-и-на! Разве я непонятно выражаюсь?!
Официант улетучился, и через несколько минут в зале появился Михаил Борщев собственной персоной. Он сильно изменился: заматерел, округлился, волосы поредели, и на макушке просвечивала лысина. «От ума не там лысеют, - подумал мимоходом Жданов, - видно прав Роман насчет «цыпочки».
Борщев оглядел зал с немногочисленными посетителями, зацепился взглядом за их столик и прямиком направился к ним. Он узнал Жданова и не стал делать вид, что это не так.
– Я к вашим услугам господа. Чем вы недовольны? Не понравилось мясо?
– Мясо тут ни при чем… Разговор о тебе.
– А что собственно произошло?
– Он еще спрашивает, - Жданов зверел на глазах, и Малиновский решил вмешаться.
– Ты парень не темни. Видели тебя… с цыпочкой… и вышли вы вместе!
– А вам собственно, какое дело?
– Такое! Я тебе Катерину обижать не позволю!
– Не понял… Катя-то причем? Я ее почти пять лет не видел…
–
То есть?! Она же с тобой уехала!– Как уехала, так и приехала. Она всего месяц в Питере и проработала, а потом назад вернулась. А вместе мы и не были никогда. Только работали. Хотя не скрою, я надеялся на большее.
– Как же так… Разве вы не поженились? И где сейчас Катя?
– Я ничего не знаю. Мы не общаемся. Я пробовал позвонить, телефон не отвечает. Сменила номер, наверное…
Жданов после слов Михаила сник. Его лицо выражало отчаяние.
Малиновский поспешил закончить разговор.
– Извини, друг! Ошибочка вышла! Спасибо за приятный вечер! А с мясом все в порядке – отличное мясо!
Уже на улице стал тормошить Жданова.
– Палыч, ну ты что? Палыч…
– Как же так, Ромка? Она вернулась… Почему я ни разу не встретил ее, почему ничего не слышал о ней?
– Значит, она не хотела. Иначе обязательно где-нибудь пересеклись бы.
Отчаяние сменилось у Жданова жаждой деятельности.
– Роман! Я должен увидеть ее! Немедленно!
– Жданов, успокойся! Не пори горячку! До завтра подожди, обдумай все, потом решишь, как действовать.
– Нет, я поеду сейчас! Если ты не со мной, я на такси поеду. У нее что-то случилось, иначе бы она не вернулась… и тем более не пряталась. Ты едешь?
– Еду, конечно. Куда ты без меня…
Не успела машина остановиться у дома Пушкаревых, как Жданов выскочил из нее.
– Ромка, ты подожди минут десять. Если меня не будет – езжай. Я сам доберусь.
– О чем разговор… подожду.
Андрей вышел гораздо раньше условленного срока. Вид у него был растерянный и удрученный. Молча сел в машину, снял очки, провел рукой по лицу, как бы пытаясь стереть с него не подлежащие огласке чувства.
– Ее нет… Никого нет…
– Ну, сегодня нет, завтра будет, - Малиновский пытался взбодрить друга, хотя сам нутром чуял неладное.
– Ты не понял. Пушкаревы здесь больше не живут. Квартира продана четыре с половиной года назад. Значит, сразу после возвращения Кати из Питера. Квартира в сталинском доме, осталась от деда. Просто так ее бы не продали. Что-то случилось… Что делать-то, Малина?
– Ну… это… В адресное бюро обратись! Дадут адрес! Если она в Москве…
Адреса получить не удалось – Пушкаревы в Москве прописаны не были. Были Пушкаревы, но не те.
Тогда вспомнил Жданов о Зорькине - Катином друге детства и причине своей неоправданной ревности. Николай жил в соседнем подъезде. Жданов дождался его и взял в оборот.
– Николай Антонович! – обратился он к нему, выходя из машины, когда тот пытался открыть дверь подъезда. Зорькин от неожиданности чуть не выронил многочисленные пакеты, которые держал в руках.
– Что Вы от меня хотите?
– Только одно: где Катя?
– Опомнился, - усмехнулся Зорькин, переходя на «ТЫ», и этим выражая свое полное пренебрежение.
– Где ж ты раньше был?
– Что с Катей? Я только недавно узнал, что она не с Михаилом,– не обращая внимания на тон, спросил Жданов.