Папины дочки
Шрифт:
Его взволнованный вид, слова, застревающие в горле, возымели действие: Зорькин почувствовал к нему даже жалость.
– Жива, здорова, не замужем. Это все, что я могу тебе сказать.
– Скажи мне, где она живет? Почему они уехали из Москвы?
– Не могу, не проси! Я поклялся ей… Не могу!
========== Главы 4, 5, 6. ==========
Глава 4
Встреча с Зорькиным не оправдала надежд Жданова. Он снова был в тупике, и, кажется, отчаялся найти Катерину. Безвыходность ситуации его угнетала. Он вообще быстро загорался, и так же быстро
Почему-то он не думал, что она могла измениться за эти годы, могла забыть его, разлюбить. Такие мысли приходили в голову, но он старательно гнал их, не пускал в сердце. Главное - увидеть! И тогда все станет ясно: плохо или хорошо, есть надежда или все кончено навсегда… Он готов был на все. Любая правда лучше неопределенности.
И невозможность узнать эту правду лишала его жизненных сил. Он стал похож на робота, жил на автомате: работал, решал текущие проблемы компании, много времени проводил с Лизой… Но даже общение с горячо любимой дочерью не было полностью радостным, какая-то горчинка присутствовала, и ребенок чувствовал это.
– Папулечка… ты опять задумался… тебе не интересно играть со мной? Давай в другую игру поиграем. В какую ты хочешь?
– Ну, что ты придумываешь, Лиза. Мне очень интересно, я не задумался… я устал немного…
Расстроила его своими словами и няня.
– Андрей Павлович! Это, конечно, не мое дело, но Лизоньке любви не хватает…
– Что Вы такое говорите? Мы все ее так любим! Она живет в достатке, в ласке -все для нее…
– Это правда. Вы ее любите, балуете. И я к ней, как к внучке отношусь. И настоящие бабушка с дедушкой в ней души не чают… Я о другом. Материнская любовь ей нужна, женская…
– Но Вы же женщина, и моя мать тоже…
– Мы - люди пожилые. А мать должна быть молодой… как у подружек. Я Вам больше скажу: дети стесняются пожилых родителей. Моя вот дочка поздно родила, так сын ее не любил, когда она на родительские собрания ходила в школу, стеснялся… И то сказать, она там на уровне бабушки была – другим родителям около тридцати, а ей под пятьдесят…
Я к тому, что жениться Вам надо. Пока она еще маленькая, привыкнет, мамой будет звать.
Вы извините, что встреваю - не мое это дело…
– Ну что Вы… Вы все правильно говорите. Только не получается… пока…
– Так и не к спеху! Я просто к слову…
– Я учту. Обязательно.
*
Малиновского состояние друга не радовало. Но он, в отличие от Жданова, трудностями вдохновлялся. Возможно потому, что это были не его трудности, и решать их было интересно, как задачку повышенной сложности: решишь – уважение к себе повысится, а не решишь – тоже ничего страшного, на жизнь-то никак не влияет.
Андрею он ничего говорить не стал, чтобы зря не обнадеживать, а сам задумал отыскать Катерину. И план у него уже готов. За отправную точку решил взять все того же Зорькина.
Николай все знает о Пушкаревой, значит, встречается с ней. А после разговора со Ждановым,
тем более. Следить за ним самому нельзя, заподозрит… Но есть Полина!Поля выслушала всю историю Кати и Андрея (пришлось рассказать полностью, включая и свою неблаговидную роль) и вдохновилась идеей мужа. Взяла на себя роль сыщика.
Она «вела» Зорькина от дома до метро. Заговорила: «Ваше лицо… наша передача…очень нужно… без Вас невозможно…».
Николай, к славе неравнодушный, купился.
– Вы знаете, мне сейчас очень некогда (это было сущей правдой). Давайте после обеда… Приходите в офис… И он вручил ей свою визитку, с адресом и телефоном.
А дальше пошло везение. В офисе она увидела Катю – знала ее по фотографиям. Проследила за ней. Не в один день, постепенно, узнала ее маршрут: метро – вокзал – электричка - пригородный поселок. До дома провожать не стала – вдруг заметит, а им ведь потом дружить семьями… В том, что Жданов женится на Катерине у Поли сомнений не было.
*
И вот этот день настал! Радостно-взволнованный Малиновский доложил Жданову результаты поисков.
Не менее радостный и еще более взволнованный Жданов чуть не задушил друга в объятиях и тут же (дело было в конце рабочего дня, в пятницу) отправился в пригород. Разумеется на машине, а не на электричке.
По прибытии в городок, да и не городок вовсе, а станция железнодорожная, проехал его насквозь, добрался до железнодорожной платформы, куда приходили электрички, поставил машину так, чтобы видно было прибывших пассажиров, и стал ждать.
Наблюдать было удобно: выход с платформы только один – через навесной мост. Вот на него он и направлял свой взор, как только прибывал очередной электропоезд.
Он увидел ее сразу. Основная масса прибывших уже прошла, а она припозднилась. Ее вид поразил его: не было той девочки-секретарши, которая ранила ему сердце, не было успешной дамы, не верившей в его любовь
По ступенькам моста шла уставшая, измотанная женщина. Растрепавшиеся волосы спадали ей на лицо, но она не могла их поправить: ее руки были заняты пакетами с покупками. Скорее всего, пакеты были нелегкими: она меняла их из руки в руку, близоруко щурилась и осторожно спускалась по ступенькам – наверное, приходилось падать с них.
Она прошла мимо машины, и тогда он окликнул ее.
– Катя!
Она застыла. Будто выстрел в спину остановил ее. Медленно повернулась. Не закричала. Только губы задрожали, и глаза заволокло…
Мгновение – и он рядом. Мгновение – и она упала в его объятия. Он прижимает ее голову к груди. Ее слезы жгут кожу и сердце. Она не может его обнять – пакеты… Она не догадывается поставить их на землю. А он гладит ее волосы, заправляет выбившиеся пряди, повторяет одно слово: Катя…
Первое потрясение от встречи прошло, и она смогла посмотреть на него.
– Как долго ты не приходил… - прошептали ее губы, а для него эти слова прогремели как гром, сердце пронзила боль.
– Кать… я думал, ты с Михаилом… думал – счастлива… Кать, нам поговорить надо! Поедем?
– Нет… - в голосе явно слышалось сожаление, - я не могу… сейчас… Правда не могу.
– Почему?
– Мне своих на дачу надо отправить… вот продукты купила… Электричка через час, времени совсем мало… надо собрать вещи…
– У вас есть дача? Где?
– Откуда у нас… Это Колькина, от родителей досталась.