Папой будешь? Катюша против всех!

— Ничего, достаточно того, что я знаю. А у тебя есть время подумать. Мы же только в самом начале строительства.

— Строительства чего? — не поняла Саша.

— Новой жизни для всех нас. Нашей жизни.

— Ты все-таки сумасшедший.

Она лежала, прижатая к горячему телу и, довольно жмурясь, наслаждалась минутами покоя.

***

Покой затянулся аж до конца недели. Катя вела себя идеально, Лекс куда-то пропал, а вот Захар разошелся во всю мощь: уговорил принять злосчастный мобильник, каждый вечер приходил в гости и даже пару раз приготовил вкуснейший ужин.

Саша впервые за много лет чувствовала, что её любят не только в постели, но и в остальное время. Дело было вовсе не в цветах и угощениях, а в едва заметных прикосновениях пальцев, улыбке, горячем чае, взбитой подушке и взгляде, от которого захватывало дух.

Ложкой дегтя в этой бочке с медом стала Катюша. Нет, она, как и обещала, вела себя отлично. Но вот между ней и Захаром точно черная кошка пробежала. Они вроде бы общались, но как-то без огонька и Саше казалось, что отталкивал именно мужчина.

Вопросов не задавала, оставив все тяжелые разговоры на поездку в дом отца. Наверное, она была единственным офисным работником, который всю неделю мечтал о том, чтобы выходные не наступали. Потому что точно знала — иллюзия счастья закончится сразу как только она переступит порог родительского дома.

Но время неумолимо и ранним субботним утром Саша как послушная девочка сидела в машине Захара, перебирая пальцами связку ключей с потрепанным брелком-котенком. Они пролежали шкафу долгих десять лет, но у неё не хватило мужества выбросить воспоминания.

— Хорошо, что рано выехали, пробок нет, — довольно заявил мужчина, поглядывая на экран навигатора, но тут же перевел взгляд на неё и нахмурился. — Саш, все в порядке? Тебя не тошнит? Живот опять тянет?

—В порядке. — Она с надеждой глянула на подъезд, но тут же загнала под лавку желание выпрыгнуть из машины и убежать домой. — Просто я не была там много лет. Страшно возвращаться назад во времени.

— Это нормально. Мне было страшно возвращаться дважды, — пальцы дрогнули на руле.

— И что ты сделал?

— Первый раз наступил на горло своему страху и приехал.

Саша ждала, когда он ответит, что же было во второй раз, но он молчал.

— А во второй? — она не могла вынести эту тяжелую, как тонна сломанных кирпичей, тишину.

— Я сжег дом, в который не хотел возвращаться. Уничтожил до основания. Как видишь, иногда я тот еще трус.

Надо бы испугаться и спросить все ли остались живы, но у неё язык не повернулся, просто онемел. Да и все внутри кричало, что даже уничтожив дом, Захар не мог допустить жертв. Это не в его характере.

Вот только...а что если она ошибается? Ведь она почти не знает этого мужчину. При каждой встрече они говорили только о ней, о её проблемах, желаниях, боли. А что Саша знает о нем?

Она легко подвела итог. Врач, который неплохо зарабатывает, хорошо находит общий язык с детьми и так любит помогать людям, что по дружбе изобразил варвара на той самой вечеринке. И, ах да, он утверждает, что любит её. Вот и всё.

— Саш, выдохни. Я не псих. Никто не пострадал. А дом был такой, что его проще было сжечь, чем отстроить заново.

— Угу, — послушно выдохнула.

Тем временем, плавно крутанув руль, мужчина направил машину по шоссе к выезду из города. Родовое гнездо Зиминых находилось в уютном пригороде у леса, не так далеко от элитной застройки и легендарного имения Креспо.

“Интересно, а наш мистер Z, он же великий Креспо, тоже так говорил про свой многомиллионный дом? Проще сжечь, чем отстроить,” — подумала она, провожая взглядом указатель, ведущий как раз к выжившему в том пожаре зоопарку.

— Успокоилась? — удивился Захар.

— Нет. Просто в голову лезут идиотские мысли. Я тут подумала. Ты все обо мне знаешь, а я о тебе ничего.

— Спрашивай — отвечу, — пожал плечами мужчина.

— Любой вопрос?

— Да. Какой пожелаешь, даже самый каверзный.

— Ну хорошо.

Саша коварно прищурилась, делая вид, что придумывает очень-очень сложный вопрос, и чуть не хлопнула себя ладонью по лбу. Совсем дурная, он же на дорогу смотрит — спектакль не оценит.

С губ тут же сорвался самый простой, совсем несложный вопрос.

— Почему педиатр? Необычный выбор для мужчины.

— Это грустная история, — вопреки ожиданиям, Захар напрягся всем телом, но не перестал смотреть на дорогу. Кажется, Саша случайно сковырнула корку со старой раны или ей это только кажется?

Дальше мужчина не спешил говорить. Она сначала не хотела дожимать, бередить, а затем подумала вслух:

— Ты знаешь все мои грустные истории. Будет честно, если я узнаю твои.

Он задумался на несколько мгновений, коротко кивнул дороге, словно сам себе давал разрешение на этот разговор.

— Ты права, Саша. Прости, я не подумал о том, что надо больше рассказать о себе.

Он крутанул руль, делая резкий разворот прямо на пустой трассе.

— Что ты делаешь?

— Заедем в одно место. Мне тяжело отвечать на твой вопрос и вести машину. Я бы даже сказал, небезопасно.

Саша никогда не была в придорожных кафе. Они ассоциировались у нее с пропахшими машинным маслом дальнобойщиками, ползающими по котлетам мухами и грязными скатертями. Стоит ли говорить, что ей и в голову не могло прийти заехать в подобное место? А вот Захару пришло.

Вопреки ожиданиям, скатерти в кафе “Уют” были чистыми, а в просторном помещении умопомрачительно пахло свежей выпечкой. Саша невольно облизнулась. Токсикоз в этот раз прошел быстро, его место по праву заняло обжорство.

— Десять пирожков с мясом или двадцать? — поймав её плотоядный взгляд, рассмеялся Захар.

Он галантно выдвинул для неё стул, предлагая присесть за столик у окна. Его осанка, легкие движения и взгляд. Глупо, но Саша на мгновение почувствовала себя в дорогом ресторане, а фантазия сама дорисовала мужчине строгий серый костюм вместо неизменной клетчатой рубашки и джинсов.