Папой будешь? Катюша против всех!

— Грязновато, — констатировал факт Захар. — Знаю хорошую клининговую компанию. Позвонить?

— Потом.

Она не могла перестать думать о том, что последние месяцы отец был так плох, что не поднимался выше первого этажа. Но не позвонил ей и даже не написал, справлялся со всем один как упрямый осел.

Захар будто прочитал её тяжелые мысли и ответил:

— Мы никогда не узнаем, что творилось в его голове. Кстати, Саш, а куда мы идем?

— В папин кабинет. Там должны быть документы на дом, его нужно переоформить прежде, чем продать.

Она приняла решение сегодня ночью. Этот дом всегда будет напоминать ей об отце и о том, что она не успела. Да, в нем много и хороших воспоминаний: о маме, об их посиделках с Музой и Стейш, о наивной влюбленности. Но Захар прав, они должны жить дальше, а прошлое просто отпустить, иначе новый фундамент рано или поздно снова начнет разрушаться.

Кабинет отца находился на втором этаже, но её отчего-то потянуло на третий. Туда, где жила студентка Саша Зимина: искренняя, влюбленная и не знавшая бед. Останавливал страх, что от её комнаты не осталось ничего. Отец вполне мог превратить все в большую кладовку или чердак.

— Уверена, что хочешь его продать? Это хороший дом, — Захар провел рукой по стене. — Если его привести в порядок, он простоит еще лет сто.

— Он слишком хорош для дачи, а жить в нем постоянно мне неудобно. Это два часа езды до работы и школы.

— У тебя скоро декрет. Свежий воздух полезен для малыша, а для Катерины можно найти школу поближе, — заметил мужчина. — Здесь есть очень хорошая частная школа, совсем недалеко и тоже на свежем воздухе. Европейский формат образования.

Может, он и был в чем-то прав, но Сашу отчего-то передернуло. Все выглядело так, как будто этот человек все давно решил и теперь просто делился планами на будущее, которое он выбрал для неё и дочери. Вот уж нет уж.

Саша остановилась и строго глянула на совершенно спокойного Захара.

— Захар, во-первых, Катюха учится в специальной школе для одаренных детей и частная школа мне просто не по карману. Во-вторых, я не собираюсь уходить в декрет дольше, чем на месяц. В-третьих, не нужно планировать за меня мою жизнь. Я в состоянии это сделать самостоятельно.

Взгляд мужчины мгновенно стал ледяным. Он явно хотел много чего ей сказать, но выдал лишь короткое:

— А я думал, у нас теперь общая жизнь. — развернулся и бросил через плечо. — Я посмотрю, что происходит на третьем этаже.

Он быстро поднялся по лестнице туда, куда и сама Александра не прочь была заглянуть. После слов Захара внутри неприятно шевельнулось что-то склизкое, будто она разделением на «мое» и «твое» обидела очень дорогого сердцу человека. Он ведь просто предложил варианты, не заставлял, не давил, лишь высказал мнение. А она сразу принялась защищаться.

— Захар! Подожди!

Рванула за ним по лестнице, напрочь забыв про страх и сомнения. Третья ступенька по-прежнему скрипела, остальные лишь немного облупились от времени.

Захар стоял в дверном проеме, загораживая его почти целиком, и почему-то не входил дальше.

— Саша, ты должна это видеть, — услышав её шаги отошел в сторону.

— Что? — спросила и так же, как он, замерла на пороге.

Просторная квадратная комната была идеально убрана, словно там прибирались минимум раз в три дня. А время? Время там застыло в том дне, когда Саша крутилась у зеркала, примеряя свадебное платье. В том дне, когда из прически выпали две шпильки с кристаллами Сваровски, да так и остались лежать на изящном туалетном столике.

Над односпальной кроватью по-прежнему висели несколько постеров с музыкальными группами, названия которых Саша уже и не помнила. Стол у окна был завален учебниками и тетрадями, а на кровати то самое покрывало, которое она еще в школе сшила из старых футболок.

— Это что за...

— Да, странно, что здесь так чисто, — согласился Захар, обида которого, видимо, отступила из-за удивления.

— Странно, что это не комната, а мемориал имени Саши Зиминой, — резко бросила она и переступила порог, заметив одно существенное изменение.

На туалетном столике рядом со шпильками лежал незнакомый, но достаточно увесистый фотоальбом.

— Интересно, что это за... — открыла первую страницу и отступила на шаг.

Пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, прежде чем она нашла в себе силы продолжить листать. Со страниц альбома смотрела она сама, сначала были фото бледной девчонки с округлившимся животиком, потом щекастого младенца и постепенно, прямо на её глаза, Катя снова росла. Последней была фотография с маленького праздника, который они устроили на четверых, когда узнали, что её приглашают учиться в школу для одаренных детей. В тот же день Саша узнала о скорой отставке Ромова — бывшего комдира — и своих перспективах карьерного роста.

В общем, на снимке они с Катей были абсолютно счастливы и, пачкая друг другу носы, уплетали клубничный торт. Это было чуть больше года назад, а кажется, что целую вечность.

— Откуда у него эти снимки? — спросила она у альбома, но тот молчал как самый преданный отцовский соратник.

Против её воли от мысли, что отец все это время интересовался их жизнью, в груди потеплело, а сердце в очередной раз болезненно сжалось. Ну почему? Почему он не пришел? Почему наблюдал со стороны?

Но тут же одернула себя: «Потому что ты бы не приняла».

И не перезвонила, если бы Захар не взял все в свои руки. Без него она узнала бы о смерти отца получив какое-нибудь письмо в стиле: «С прискорбием сообщаем, что ваш отец скончался месяц назад. Но он облегчил ваше горе, оставив приличное наследство». И где-то тут можно было бы стрелять в голову.

— Хорошая фотография, я тоже такую хочу, — раздалось за спиной. — Пришлешь?

Саша обернулась и, задыхаясь от эмоций и проснувшейся к Захару благодарности, порывисто его обняла.

— Прости. Давай обсудим наше будущее чуть позже, хорошо? — прошептала ему в плечо и потерлась носом о рубашку, в неизменным запахом одеколона. Да-да, странный запах кофе и коньяка оказался одеколоном в незнакомой ей бутылке, как объяснил Захар, делался он на заказ.

— Хорошо. Но больше так со мной не разговаривай, — наклонился и чуть прикусил мочку уха. Отчего в теле проснулись совсем неуместные здесь желания.

— Сразу кидать в тебя чашкой?

— Почему бы и нет, — еще одно короткое касание губ, на этот раз к шее. — А теперь пошли искать кабинет.

Он мягко убрал с себя её руки и, обхватив запястье, мягко потянул на второй этаж. Идя следом, Саша думала о том, что рядом с Захаром совершенно теряет контроль. Только подумайте? Одно касание, а она уже вспыхнула, как ворох листьев в сухой осенний день. Желание было таким сильным, что хоть заваливай его на кровать в своей прежней спальне. И только почти дойдя до кабинета отца, сообразила — она беременна, а беременность часто увеличивает либидо. Это еще одна вещь, которую в прошлый раз она не смогла испытать, ведь мужчины рядом не было. Ужас, что же будет дальше? Так будет всю беременность? Щеки покраснели так, будто ей снова восемнадцать и она впервые привела в гости одноклассника.