Параллельные
Шрифт:
— Мы все больны… — едва слышно проговорил я, прежде чем поцеловать Карину в губы.
Глава 12.
Квартиры были одинаковые, сливаясь в голове в единое яркое пятно. Разные адреса, метраж, дизайны, пустые и нет, виды из окон… В общем, предложенный выбор мог удовлетворить вкус любого, даже самого избирательного покупателя. Любого, но не меня.
Риелтор уже начинал посматривать на меня с раздражением, не в силах понять, что же меня не устраивает в очередной раз. А я не знала, как объяснить одну простую истину —
— А может быть, и не надо? — с надеждой поинтересовалась Гелька, стоически таскавшаяся со мной по городу в поисках жилья. Но тут же осеклась, наткнувшись на убийственный взгляд моей мамы. — Нет, ну я не имела в виду ничего такого… Просто если Нине невмоготу находится в их с Ильёй доме… то всегда можно сделать ремонт. Выкинуть всё на помойку и забабахать что-нибудь новенькое.
— Ну нет! — возмутилась родительница. — Чем быстрее она вычеркнет из жизни эту сволочь, тем лучше.
— Да, но…
Этот спор я слышала уже раз в пятнадцатый за те две недели после того, как приняла судьбоносное решение не просто развестись с Нечаевым, но и полностью начать жизнь с чистого листа. Совсем с чистого не получалось. Оказалось, что за годы брака мы обзавелись слишком большим количеством общих ниточек-связей, которые теперь и приходилось вырывать с кровью.
— Дамы, дамы! — попытался утихомирить моих спутниц риэлтор, но, вместо того чтобы внимать голосу разума, они накинулись на него, попрекая бедного мужика тем, что он никак не мог мне угодить.
До меня им не было никакого дела, поэтому, воспользовавшись моментом, я выскочила в подъезд, тихо притворив за собой дверь. Поднялась на несколько лестничных пролётов вверх и опустилась на ступеньки. Врач во мне, конечно же, возмутился: «Дура, куда же ты на холодный бетон…», но я быстро отмахнулась — вряд ли воспаление мочеполовой системы смогло бы сильно повлиять на общее состояние.
Надавила на виски — голова гудела. После операции с общим наркозом и полученного сотрясения ей никак не удавалось прийти в форму. Головные боли стали практически моим постоянным спутником, хотя врачи после всех обследований и пообещали, что это пройдёт. Мне же временами казалось, что черепная коробка попросту взрывалась от количества мыслей и невесёлых дум.
Нет, помирать я не собиралась, даже боль от предательства мужа успела немного притупиться, словно я смогла примириться с этой новостью… А вот общее чувство растерянности никуда не делось. Мало того что я никак не могла определиться с тем, куда мне двигаться дальше, так ещё и собственная память играла со мной в странные игры. В последнее время меня не покидало ощущение, что я упускаю из виду что-то крайне важное. Но все попытки вспомнить, а что же это могло быть, оказывались тщетными. Поэтому я сидела на холодных ступеньках и всё не могла решить, как мне жить дальше.
Телефон зазвонил неожиданно, пронзив подъездную тишину.
Костя. Первой реакцией было поморщиться, но я тут же себя одёрнула. Козырев был одной из тех самых ниточек-канатов, что связывали меня с прошлой жизнью. И вроде как не его вина в том, что для меня он неразрывно связан с Ильёй.
Вроде как…— Да, Кость, — нарочито весело отозвалась я.
— Привет, — чуть замялся он, будто смутившись, после чего осторожно спросил: — Как ты?
— Пока жива, — ответила с лёгким вызовом.
— Нина, — то ли испугался он, то ли упрекнул.
— Ладно, проехали. Давай сразу к делу?
Дыхание на том конце телефона стало заметно напряжённее.
— Я хотел предложить тебе… как-нибудь поужинать.
Удивилась, трубку от уха оторвала, чтобы убедиться, что разговариваю всё-таки с Козыревым. Дисплей высветил и без того знакомое имя.
— Не молчи, — чуть хрипловато попросил Костя.
Ещё раз глянула на трубку и спросила:
— Это Илья попросил?
— Ты всегда будешь спрашивать об этом?! — вдруг взорвался он, переходя если не на крик, то на повышенный тон.
— Нет, но… это как-то неожиданно. А Ева будет?
— Евы не бу-дет, — чуть ли не по слогам пояснили мне, — мы с ней развелись.
В памяти зашевелилось что-то… едва узнаваемое. Кажется, он говорил о чём-то таком месяц назад, когда приходил ко мне в больницу.
— Мне очень жаль, — не совсем искренне заверила я его, скорее на автомате. В институт брака мне в последнее время не особенно верилось.
— Не стоит, — сухо сообщил мне друг юности. — Лучше скажи, что ты думаешь насчёт ужина.
Я поскребла кончик носа.
— А зачем? Ты о чём-то хочешь со мной поговорить? Если и ты меня начнёшь уговаривать вернуться к Илье, то я…
— Свидание! Это будет свидание! — выпалил Козырев. — Я приглашаю тебя на свидание. Только ты и я.
Сказать, что я опешила, не сказать ничего.
— Кого, меня? — уточнила на всякий случай.
— Нина, — простонал он. — Ты сейчас притворяешься или как?
— Нет… просто это как-то неожиданно… А как же Нечаев? Да и Ева…
— С Евой я развёлся! — жёстко выговорил Костя. — Раз-вёл-ся. Всё. Мы всегда были с ней чужими людьми… а сейчас тем более. А Илья… Вы с ним в процессе развода, думаю, что теперь твоя жизнь его не касается и ты вольна делать, что захочешь.
«А твоя? Твоя жизнь его касается?» — подумала, но так и не спросила. Вместо этого честно призналась:
— Не знаю, что сказать тебе. Это всё так неожиданно. И…
— Послушай, — сегодня он был настойчив как никогда. — Тебя это ни к чему не обязывает. Мы просто поужинаем, поболтаем, а там… там видно будет.
— Что видно? — наивно и по-детски пискнула я.
— Всё…
***
— Что ты собралась сделать?! — завопила на весь гостиничный номер Геля. — На свидание? С Костей? А как же Нечаев?
Она смотрела на меня так, что я даже начала опасаться, как бы у неё глаза из орбит не полезли.
Вот уже почти месяц я обитала в гостинице, так и не переборов своего отторжения перед нашей супружеской квартирой, которую так щедро мне уступил почти бывший муж. В тот день, когда он довёз меня до дверей, я не провела там и часу, схватив самое главное — врачебные документы и одежду на первое время, ещё порывалась утащить рабочие книги, но поняла, что попросту не осилю поднять коробку с ними.