Параметрическая локализация Абсолюта

Виктор выпил стопку коньяка, съел пару пирожков с капустой и приступил к завтраку: валованы, тарталетки, грибной кокот и большая миска рассольника со сметаной, вприкуску с чесноком. Что у вас? – спрашивал он, сопя, чмокая и утираясь салфеткой. Сашенька щебетала, подкладывала Витеньке канапе, поправляла чёлку, подтыкала юбку, а потом включила новости. По телевизору передавали горячее: орбитальная съёмка со спутников завершена; на Земле обнаружено более ста новых материков; ассамблея ООН заседает круглосуточно; Ватикан снаряжает эсминец с миссионерами; политики, экономисты и социологи разрабатывают методику справедливого расселения; рок-звёзды дают благотворительные концерты; опасные вирусы и ядовитые змеи пока не обнаружены. Пробило девять, и Виктор набрал номер президента, пора просыпаться.

Аа, старший прапорщик Виктор К? Помните меня? Я Василий, заходил к вам в отделение накануне выборов, а теперь вот президент. Помню, как же, я тоже за вас голосовал! Вот и отлично. Послушайте, Виктор, как оно там? Волшебная страна, просто волшебная, пляж песочный, прямо на берегу хлебные деревья, а по вкусу – как картошка. Что вы говорите, неужели правда? Ладно, давайте коротко о главном: пока ООН заседает, мы по своим каналам пролоббировали вопрос, и тот материк, на котором вы высадились, будет нашей государственной территорией. Вы его уже видели на орбитальной фотографии, нет? Размером с Австралию, по форме – как креветка. Давайте, осваивайтесь там! Ваши первоочередные задачи – исследование ресурсов и постройка аэродрома. Помочь пока можем только людьми – крупные предметы через телепорт не пролазят, самолёту с грузом сесть негде, вертолёт не долетит. Ну, подумаем ещё. Кстати, есть идеи по названию нашего материка?

И тут на Виктора снизошло название, которым он впоследствии очень гордился: Беландия.

13. Экспедиция

В тот же день президент выступил по телевизору и кинул клич: все неравнодушные – на освоение Беландии! Каждый несёт с собой, что может, от лопаты до фотоаппарата! Труды оплачиваются не деньгами, но наделами земли с правом передачи по наследству! И в телепорты хлынули толпы добровольцев с кирками и мотыгами. Поднатужившись, за неделю выстроили взлётно-посадочную полосу, возвели радиолокатор и с радостными криками встретили первый самолёт. Самолёт нарезал десяток кругов над материком, географы составили карту и принесли в штаб Виктору. Поводив пальцем по горам и низинам, он воздел его и сказал: главное сейчас – это электричество. Какую электростанцию построим? Тепловую, например? Солнечную? Или гидро? Геологи переглядывались с геодезистами, тёрли бороды и затруднялись однозначно ответить. Виктор велел им взять экономистов и подумать вместе, а сам, не теряя времени, снарядил экспедицию в центр Беландии.

С ним вызвались идти Саша Стекло, вставший на путь исправления, и Михаил, старый военный товарищ, в прошлом старшина, а ныне профессиональный следопыт. Они притопывали новенькими армейскими берцами, встряхивали рюкзаками и торопили Виктора нетерпеливыми взорами. Виктор медлил, отдавая бесконечные распоряжения: в лагере не мусорить, пластиковые отходы собирать в контейнеры, например, при работах надевать перчатки во избежание мозолей, нужду справлять централизованно в одном месте. Да разве за всем уследишь? Зато задержка оказалась неожиданно полезна: из зоопарка вместо коня, который не пролазил в телепорт, прислали пони. Вероника захлопала в ладоши, обняла его за шею и не хотела отпускать, а уж тем более грузить поклажей. Как его зовут? Гиацинт, отвечал зоотехник с любовью. Зоотехник рассказал, что пони любят яблоки и морковку, а редис им лучше не давать, пучит. Его авторитетом удалось убедить Веронику, что труд украшает копытных, и на Гиацинта нацепили запасы сладостей, бурдюк с пресной водой и тележку с телепортом.

Наконец выступили. Впереди бесшумно скользил отважный Саша Стекло с сосновым посохом, следом шагали Виктор и Вероника в пробковых шлемах, с кедровыми палками, за ними цокал копытами выносливый Гиацинт, а замыкал колонну храбрый Михаил с буковой дубиной наперевес.

К полудню прибрежная хлебная роща сменились разлапистыми елями с густым подлеском. Местами приходилось продираться через заросли, и Саша Стекло неутомимо махал мачете направо и налево. Виктор придерживал Веронику, чтобы та не лезла под летящие сучки и ветки. В три сделали привал – на поляне, окаймлённой кустиками черники с одной стороны и малинником с другой. Саша Стекло курил на корточках и сетовал, что изрядная доля прелести пропадает из-за телепорта. Он выпустил в его сторону струю дыма. Разве ж это геройство, когда в любой момент можно вернуться? Эх мы, горе-конкистадоры… Его не слушали. Гиацинт пробовал на зуб шишки, Вероника лакомилась ягодами, а Виктор и Михаил пытались сориентироваться по карте и компасу.

14. От лица человечества

К вечеру потянуло свежестью, и они неожиданно вышли на высокий, обрывистый речной берег. Ели расступились, открывая вид на необычайно широкую гладь воды, спокойную, неспешную, с вытянутыми по течению жёлто-зелёными осенними островами. Как назовём реку, друзья? Эль Греко, предложил Михаил, в честь моего любимого художника. Наверняка эта река очень длинная, как тела на его картинах. Всем очень понравилось название, а Саша Стекло сложил рупором руки и крикнул в речные просторы: Эльгрекооо! И в честь первого открытия была откупорена бутылка шампанского.

Разбили бивак. Виктор собрал хворост и развёл костёр, Михаил натянул палатку, а Саша Стекло спустился с котелком вниз, к воде. Вода оказалась необычайно вкусной, даже сладкой, но слишком холодной, чтобы купаться. Вероника сняла с Гиацинта поклажу, расчесала ему гребнем гривку и повела вдоль берега, искать поляну с сочной травкой, а вскоре вернулась с известием о лисичках. Уже начинало темнеть, и медлить было нельзя. Все вместе поспешили за ней, и за четверть часа набрали по полному лукошку самых разных грибов – подосиновиков, подберёзовиков, дубовиков и рыжиков. При свете костра был сварен суп и приготовлен кокот, а Саша Стекло даже предложил засолить грузди на зиму, но Виктор сказал, что сейчас у экспедиции другие задачи, лучше на обратном пути. Утолив голод, они выпили горячего шоколада и забрались в спальники. Лезть в палатку никому не хотелось – воздух был спокоен и чист, звёзды сияли, большие и близкие. Саша Стекло и Михаил почти сразу устало засопели, уснули, а Виктор, не в силах отделаться от беспокойства, шепнул Веронике:

– Когда же я проснусь?

– Дядя Витя, ну какой же вы зануда! Это не сон!

– А как проверить? Мне нужны доказательства!

– Очень просто. Посмотрите на руки! Видите? Вот. А во сне вы не сможете их поднять и посмотреть, сколько ни старайтесь.

И тут Виктор поверил, и восхитился.

Но ему всё равно не спалось. Закинув руки за голову, он смотрел в звёзды и думал о Веронике. Получил я счастье? Да. Теперь я спокоен. И уверен, что с каждым днём будет всё лучше и лучше. Не забыл ли чего? Если и забыл, то это только на пользу. Надо трудиться, а не на готовенькое. И ему замечталось, какой станет Беландия через пару десятков лет: ухоженные поля в низинах, солнечные электростанции на плоскогорьях, просторные города в изгибах рек, исследовательские центры, обсерватории, музеи, концертные залы – и всюду улыбки, смех, счастливые лица.

Утром, пока Саша Стекло и Михаил зевали, варили кофе и пекли грибной пирог, Виктор сказал Веронике, что ей пора. Они включили телепорт и перенеслись к поликлинике, а оттуда пошли пешком к школе. Всё было как всегда: стайки девочек, отряды мальчишек, степенные учителя географии с портфелями. Он вёл её за руку, как папа.

– Вероника, спасибо тебе от лица человечества! Ты выполнила свой долг. Теперь никто не сможет сказать, например, что Бог создал нас и покинул. Теперь всё будет хорошо. И не нужно больше никого делать счастливыми по отдельности. Теперь всё само наладится. Теперь тебе можно развоплотиться, стать обычной девочкой, как раньше. Иди и учись, Вероника, это моё последнее желание. Если будешь учиться, то даже простым, смертным человеком всего достигнешь! А те, кто учиться не хотят, часто попадают в дурную компанию, а то и в колонию, это я тебе как профессионал говорю. Поверь, я плохого не посоветую. Может, кто и думает, что мы, милиционеры, только дубинками махать умеем, но ты-то знаешь!

Глава 10. Владимир, школьник

1. Устрашающее начало

Вероника! Странно, кто это её ведёт? Такой большой и бородатый, весь в хаки, как спецназовец. Нет, он пионер, как и все настоящие мужчины теперь! У неё же не было папы? А мой не захотел поехать, говорит, что и дома дел хватает. Думает, что его министры и портфели важнее. Сбежать бы туда! Там всем дают такие куртки, и такие берцы, и пистолет. А когда враги нападают, то автоматы! Если предложат выбирать, то попрошу HK416, самый суперский немецкий автомат! Они спросят, откуда я знаю про него, а я скажу: я ещё много чего знаю. Или может у них уже есть военные лучемёты?

Класс наполнялся, до начала урока оставалось несколько минут. Владимир отвернулся от окна, сел, достал учебник по математике и тетрадь. От нечего делать он стал обрисовывать ручкой цифры таблицы умножения на задней стороне обложки. Когда вошла Вероника, он, как всегда, сразу почувствовал. Увидел не глядя, боковым зрением. Её силуэт был чётче и ярче всех остальных фигур, сливающихся в неразборчивую кашу. Почему-то налегке, без рюкзака.

– Привет!

Не поднимая головы, Володя буркнул «привет» и продолжал рисовать. Когда она приходила, он каждый раз сжимался и ждал от неё чего-то, каких-то особенных слов, которые куда-то позовут, всё изменят, и начнётся настоящая жизнь.