Парфюмер Будды

– Во время Французской революции, – рассказывала она теперь, – в 1793 году здесь победили якобинцы, что было очень важно, но прославились эти места сотнями тысяч сыгранных здесь свадеб.

– Почему у меня такое ощущение, что все не так просто, как свадьба между Бушем и Чени? – произнесла Оливия.

Все рассмеялись, и Сильви продолжила:

– Так якобинцы называли метод казни. Революционеры, выступавшие против религии, связывали мужчин и женщин, в основном священников и монашек, а потом ставили их в лодку, вывозили на середину реки и крестили их одновременно, бросая в воду, где они тонули.

Когда она замолчала, все посмотрели на сильное течение реки, устремившейся на север, в направлении моря.

– Название «Террор» возникло неспроста. – Наклонившись, Сильви опустила пальцы в воду, словно омывая их после своего рассказа. На камушке в воде заиграло солнце… Она присмотрелась: неужели из-под него торчит кредитная карточка? Нет, это не камень, это промокший бумажник.

– Что там у тебя? – спросил Боб, подойдя к ней.

– У кого-то большие неприятности, – сказала она, показав находку.

– Когда вернемся в город, надо занести его в полицию.

– Тут для полиции есть кое-что еще, – послышался голос Джона неподалеку. – Посмотрите.

Он держал в руке черный мокасин.

– Не обязательно, чтобы этот ботинок имел отношение к бумажнику, – сказала его жена Оливия. – Ты такой подозрительный.

Боб обследовал бумажник.

– В ботинке есть этикетка?

– Да. Д.М. Уэстон.

– Клянусь, эти вещи принадлежат одному человеку.

– Но ботинки Уэстон может купить каждый. Мы же во Франции, – сказала Оливия.

Сильви встала на защиту мужа.

– Дорогие ботинки, дорогой бумажник, – заметила она. – Выброшенные на берег Луары на расстоянии четырех футов друг от друга.

– В бумажнике есть имя? – спросил Джон. – Кажется, в ботинке под язычком есть инициалы. Насколько надо быть богатым, чтобы иметь ботинки с собственными инициалами?

– Достаточно богатым, чтобы жить в одном из самых престижных районов Парижа, – сказал Боб. – Инициалы РЛЭ?

Джон удивленно поднял брови.

– Значит, это один и тот же парень, – наконец произнес он. – Думаю, нам лучше найти полицейского.

Глава 23

Франция, Париж. 14.15

Когда он вошел в кафе, Жас увидела его раньше, чем он ее. Легкая походка осталась неизменной, она помнила, как грациозно он двигался, несмотря на рост. Губы Гриффина были сомкнуты в тонкую линию, а серо-голубые глаза отливали цветом взволнованного моря. Но когда он ее заметил, то улыбнулся все той же знакомой ей странной улыбкой, когда правый уголок губ поднимался выше левого. Волосы его, пронизанные серебряными прядями, все еще были густы и волной спадали на лоб. Он слегка склонил голову влево, а брови едва заметно приподнялись. Одним этим движением он выразил свои чувства к ней, и она вспомнила ощущение их принадлежности друг другу.

За последние несколько часов, представляя себе, как это будет, Жас не думала, что он без слов обнимет ее. И вот, без каких-либо колебаний, она в его крепких объятиях.

Она вдохнула его запах, невероятно, его прежний запах.

– Я так сожалею, – сказал он, отпустив ее. – Мы его найдем, я точно знаю.

Они сели. Несмотря на перелет, на шок от известия, что Робби пропал, и на то, что полиция нашла в мастерской неопознанный труп, у нее внутри что-то всколыхнулось. Гриффин рядом с ней, не отпускающий ее своим пристальным взглядом. Почему он так тянется к ней? Словно не было всех этих лет. Когда он ее бросил, Жас так растерялась, так разозлилась, что никогда больше не хотела его видеть. Теперь он здесь, и она нуждается в его помощи.

Подошел официант, и они заказали кофе.

– Я сожалею, – снова произнес Гриффин.

– Почему ты извиняешься? Неужели ты мог как-то предотвратить то, что случилось?

Он пожал плечами:

– Нет, возможно, нет, но я там был, только что ушел. – Он не отводил от нее взгляда.

– Как долго ты в Париже? – спросила Жас.

– Несколько дней. – Он положил руки на стол.

Годы работы с камнем и песком оставили свои следы, и она представила, каким жестким будет его прикосновение к ее коже.

– По делам?

– В некотором роде. Когда Робби узнал, что мы с женой разошлись, то попросил меня приехать и помочь кое в чем.

– Вы с Робби по-прежнему друзья? Он никогда о тебе не упоминал.

– Мы поддерживаем отношения. Я за тобой тоже следил. – Снова улыбка, теперь слегка печальная.

– В чем ты ему помогал?

– Он кое-что нашел и хотел, чтобы я помог ему выяснить, что это.

– Хватит загадок. Ты так скуп на подробности. – Вспомнив эту его особенность и то, как это ее злило, она почти улыбнулась, но тревога взяла верх. – В чем надо было ему помогать?

– А он тебе не сказал?

Она помолчала, вспоминая последнюю встречу с братом и их разговор в склепе мамы.

– Кажется, он пытался, но мы снова поссорились.

– Он мне и об этом рассказал.

– Неужели?

– С четверга мы проводили вместе по двенадцать-четырнадцать часов. Много говорили.

– Тогда тебе известно, в каком состоянии Дом Л’Этуаль?

Официант принес кофе, и, выпив свой слишком быстро, Жас обожгла язык. Боль показалась ей благодатным спасением от переживаний.

– Он надеялся, что его находка покроет часть долга.

– О чем мы разговариваем? Что он нашел? Христа ради, скажи мне.

– Когда Робби принял дела после отца, в мастерской был полный беспорядок. Ты это видела?

Она кивнула.

– Он сказал, что все выглядело так, словно отец пытался что-то вспомнить и разбросал все, чтобы найти это. В одной куче он отыскал маленькую коробочку с керамическими черепками. Он провел некоторое расследование и выяснил, что они из Древнего Египта. Тогда Робби приехал ко мне в Нью-Йорк, и я согласился помочь. Я смог понять, что прежде это был маленький круглый флакон, относящийся к династии Птолемеев, наполненный густым веществом. Флакон был украшен иероглифами, рассказывающими историю влюбленных, которые пользовались его содержимым, чтобы вспомнить свои прошлые жизни и найти свои ба, свои… – Он произнес египетское слово.

– Родственные души, – закончила она за него, вспомнив историю, рассказанную отцом им с Робби о древней книге рецептов и о духах, найденных в Египте двести лет тому назад. Потерянное сокровище Л’Этуаль.

– Жас, семейная легенда не выдумка. Робби отыскал доказательство.

– Доказательство чего? – Она пальцем обвела край чашки, почувствовав ее гладкую овальность. – Подделки приносили большой доход даже в восемнадцатом веке. Под такую историю можно было продать очень много духов. Не существует ароматов, способных вызывать…