Паргелий

С еще одной печенкой, ясное дело.

А утром, когда я пришла в Храм, разом погрустневшая Анджела первым делом сообщила мне, что принц ушел ночью, взяв в качестве временной охраны пятерку капитана Рино, и официально известил наместника о своем прибытии раньше срока, в связи с чем инспекция переносится на несколько дней вперед. Герцогу ри Лиданг предлагалось радоваться, что столь опасные для его владений камарилловые месторождения будут исследованы в срочном порядке, и документы о назначении комиссии по контролю уже почти готовы.

Мне Его Высочество изволил оставить краткое письмо, в котором грозился забрать меня на своем корабле через четыре дня и лишний раз упоминал, что с Верховной он на эту тему договорился. Больше - ни единого слова.

Признаться, я испытала малодушное облегчение. Глядишь, за четыре дня я забуду, синие там прожилки в его глазах или нет… и про солнечный ореол вокруг его головы - тоже.

Мне не нужно ни его сердце, ни его тело. А ему от меня не нужно и вовсе ничего.

Пожалуй, всем нам будет лучше, если так и останется.

Паргелий. Часть II

Глава 20. Как вогнать ищейку в краску

Путеводители претенциозно именовали Нальму “городом тысячи водопадов”, “орлиным гнездом над рекой”, “первородной пещерой, откуда пошли все ирейцы” и сотнями других, не менее пафосных и идиотских прозвищ, мало ассоциирующихся с действительностью.

Впрочем, нет, кое-что правдивое в путеводителях было: столица частично расположена на гигантской скале Нальмирее, а частично - вгрызлась в нее же, предусмотрительно пряча свой центр с самыми важными организациями и строениями прямо в каменной толще; и, кроме того, через полис протекают две реки, деля его на три части. Недостатка в водопадах тоже не наблюдалось; мелкие капельки вездесущей водяной пыли упорно преследовали правительственный автофлакс, назойливо осаждаясь на стекла и вызывая почти ностальгическую тоску по вулканическому пеплу, который можно просто стряхнуть. Водитель держал окна закрытыми, но гулкий, низкий рокот низвергающейся воды все равно прорывался в салон, заглушая размеренное урчание двигателя.

Словом, прибытие в Нальму ознаменовалось тем, что из-под моего тюрбана вместо привычных прямых прядей начали издевательски выглядывать игривые кудряшки, фривольно торчащие во все стороны; и, разумеется, гнусным хихиканьем Рино, мгновенно подметившего реакцию моих волос на смену климата и повышенную влажность. Его Высочество сохранял привычное доброжелательно-нейтральное выражение лица, но чувствовалось, что, кабы не воспитание, ржал бы еще гнуснее братца.

В результате вместо того, чтобы наслаждаться видами столицы или хотя бы нежиться в роскошном салоне правительственного автофлакса, я с шипением воевала с гребнем и пыталась привести прическу в порядок. Прическа возражала, я настаивала на своем, - но она оказалась упорнее, и к тому моменту, когда водитель свернул в высокий тоннель, освещенный светло-золотистыми фонарями на резных ножках-столбах, на моей голове жизнерадостно курчавилось натуральное воронье гнездо. “Над рекой”, чтоб ей икалось…

Тут в мою скорбно уложенную голову пришла недостойная нормальной верноподданной мысль, и я тоже захихикала, немедленно ее озвучив:

– Это что же, у придворных дам и прочих фрейлин тоже все так курчавится?

– Смотря где, - глубокомысленно изрек Рино, ухитрившись смутить всех разом - и водителя, и принца, и меня. Но мне хотя бы не возбранялось хихикать и дальше, а остальным пришлось стоически держать лицо. У водителя получалось хуже.

Ищейка навязался с нами молча, просто поставив перед фактом - он тоже едет. Я, признаться, здорово обрадовалась: идея провести несколько недель во дворце, где из всех знакомых лиц - один принц, которому явно будет не до меня, откровенно пугала. Но отказываться было поздно, и безапеляционное появление Рино на сходнях, которые как раз собирались втянуть, послужило весьма весомым аргументом против того, чтобы позорно дезертировать с испуганным воплем.

Хотя в итоге первое в моей жизни путешествие на планетолете запомнилось в основном тем, что большую часть времени я, вместо того, чтобы под руководством Его Высочества составлять свою речь для выступления на Совете, проторчала над нежно-зеленым ищейкой. Его еще и укачивало.

Речь, к слову, так и застопорилась на стадии: “Здравствуйте, меня зовут Мира, и я понятия не имею, что вам сказать”, - и не продвинулась дальше даже когда принц, спохватившись, вынырнул из своего проекта поправки к Магическому Кодексу Ирейи и примерно изложил, что стоило бы включить в выступление. Но я не хотела нагонять тоску и делать из своего детства драму, а Эльданна, похоже, видел смысл исключительно в слезовыжимательной истории, после которой членам Совета следовало бы горько возрыдать и уйти в изгнание, посыпая головы пеплом. Прийти к консенсусу нам так и не удалось - зато хоть полюбовались на вытянутую рожу Рино, когда тот застукал нас в момент яростного спора.

Оставалось только надеяться, что за время, необходимое для сбора Полного Нальмского Совета, на кого-нибудь из нас внезапно снизойдет озарение или принц все-таки признает, что сестра Загира справилась бы лучше меня.

Правда, в первый вариант мне почему-то верилось больше.

Автофлакс остановился на подъездной дорожке рядом с параноидально огороженным дворцовым парком, и навстречу нам тотчас ринулось не то пестрое карнавальное шествие, не то удачно поживившийся цыганский табор, - по крайней мере, так мне показалось в первый момент. При виде такого небывалого ажиотажа я едва не нырнула обратно в салон, но водитель предусмотрительно захлопнул за мной дверь, отрезая пути к отступлению.

Его Высочество сделал несколько шагов вперед и остановился с такой гордой осанкой, что позаимствованный у герцога ри Лиданг выходной костюм, откровенно широковатый принцу в талии, стал казаться этакой изюминкой провинциального стиля. Табор заметно оживился и рванул к Эльданне с удвоенным энтузиазмом. При ближайшем рассмотрении я обнаружила, что это - те самые курчавые придворные дамы, возглавляемые худощавым мужчиной в траурно-черном костюме, выгодно контрастирующем с платьями благородных леди.

– Ваше Высочество, - первым делом поклонился он, и за его спиной прошла пестрая волна из приседающих в реверансе придворных дам.

Принц ответил церемонным наклоном головы.

– Грейджин, - произнес Его Высочество, - леди. Позвольте представить сестру Миру, посланницу Храма Равновесия.

Я выпрямилась, выступила из-за спины Рино и сотворила перед собой жест Равновесия прежде, чем сообразила, что задумал принц, и лишь потом криво улыбнулась. Кажется, этот высокородный манипулятор успел за прошедшую неделю весьма детально изучить храмовые порядки и нашел лучший способ заставить меня держать лицо.

Дамы ответили еще одной волной реверансов, но уже не таких глубоких, и вернулись к сосредоточенному пожиранию Его Высочества глазами. Рино они как будто бы не замечали вовсе.

– Грейджин проводит вас в свободные комнаты. Его Величество хочет видеть нас через час в малой приемной, - обменявшись парой фраз с худощавым мужчиной, сообщил нам принц и тотчас, извинившись, поспешил во дворец, невольно возглавив обратное карнавальное шествие.

– Позвольте Ваш багаж, сестра, - немедленно нарисовался рядом Грейджин, не давая удариться в панику. Я охотно позволила: собираясь, я машинально сложила с собой дорожную пентаграмму, которую обычно мы с Лили таскали вдвоем, и имела все шансы об этом пожалеть, если бы не предупредительный обслуживающий персонал, как по волшебству окруживший Его Высочество, стоило тому официально объявить о своем прибытии.

Встречающий удивленно крякнул, схватив мою компактную с виду сумку, но совладал с собой и, предусмотрительно выждав пару минут (хвост шествия придворных дам все еще втягивался во дворец, неотступно преследуя Его Высочество), чопорно произнес:

– Следуйте за мной, сестра, - и демонстративно проигнорировал Рино.

Я удивленно оглянулась - ищейка, как ни в чем не бывало, закинул на плечо свой потрепанный рюкзак и двинулся следом, успев невозмутимо пояснить вполголоса:

– Я тут вроде как в опале, - объявил он и широко улыбнулся.
– За то, что незаконнорожденный, и за то, что участвовал в неудачном заговоре.