Париж

– Не желаете ли позавтракать со мной?

– Почту за честь, – сказал де Синь.

Он набросил халат и вышел в туалетную комнату. К моменту его возвращения возле софы на низком столике появился кофе, горячее молоко и свежеиспеченный хлеб. Наливая Роланду кофе, Элен пригласила его садиться на кушетку, а для себя придвинула невысокий стул, с которого стала наблюдать за гостем – с удовольствием, как ему показалось.

– Я мог бы остаться здесь навечно, – от всего сердца сказал он.

Она склонила голову в ответ на комплимент. Роланд не сомневался, что Элен слышала эти слова не в первый раз, но полагал, что ей приятно слышать их снова.

– Когда-нибудь, месье, вы найдете себе чудесную жену. На мой взгляд, ей очень повезет с мужем.

Роланд глотнул кофе, чувствуя себя бесконечно счастливым. Куртизанка продолжала наблюдать за ним.

– Могу я спросить вас кое о чем? – обратилась она к де Синю. – Мне стало очень любопытно. О нашем свидании договаривался капитан вашего полка, и он не пожелал назвать имени господина, желающего навестить меня. При других обстоятельствах я бы отказалась от такого клиента, но у капитана прекрасная репутация, и я подумала, что мой гость – слишком известная личность, чтобы называть его.

В Париже такое случалось нередко: знатные люди, особенно королевских кровей, предпочитали скрываться под чужими именами. Например, так поступал принц Уэльский.

– А вместо этого, мадам, вам достался скромный молодой офицер по имени Роланд де Синь, – рассмеялся он.

– Заверяю вас, месье, я весьма довольна своей участью. Но я не знала, кто вы, пока с цветами не принесли вашу карточку. И мне просто хотелось понять, к чему такая таинственность.

Вот тогда Роланд рассказал ей всю правду.

– Вы выиграли меня в лотерею?

– Мадам, не все офицеры нашего полка так богаты. Но мы преданы друг другу. Один за всех, и все за одного.

– Не слышала ничего забавнее. – Она откинула голову и пленительно засмеялась. – Так вы говорите, вас было двадцать человек?

– Именно так, мадам.

Элен встала и прошла к окну, выглянула наружу. Солнце обрисовало силуэт ее тела под шелковой тканью. Роланд почувствовал, что снова хочет ее. Он тоже поднялся и приблизился к куртизанке.

– Полагаю… – начал он, – вы не сочтете…

Она обернулась с улыбкой и обняла его за шею.

– С удовольствием, месье, – проговорила она.

Лишь по прошествии без малого часа Роланд де Синь спустился в холл. Прекрасная Елена провожала его.

– Одну минуту. – Около двери она остановила его, положив ладонь ему на локоть. – У меня есть для вас подарок. – Выйдя ненадолго, она вернулась с конвертом. – А теперь, мой дорогой де Синь, я хочу, чтобы вы сделали кое-что для меня. Возьмите вот это. Тут лежит одна двадцатая суммы, которую вы принесли. Возвращайтесь в свой полк и скажите собратьям по оружию, что именно для вас – и только для вас! – ночь с Прекрасной Еленой обошлась бесплатно.

Ошеломленный Роланд не сразу нашелся что ответить. Потом поклонился Элен:

– Ничто не сравнится с честью, которую вы мне оказали, даже если я доживу до ста лет.

– Не говорите так. А вдруг вы получите орден Почетного легиона?

– Что такое орден по сравнению с этим? – галантно сказал Роланд и вышел.

На улице де Синь надел цилиндр и зашагал к авеню Виктора Гюго. Он был счастлив и горд, как никогда в жизни. Всего лишь на миг он представил, что вчера вечером в дом Прекрасной Елены мог войти другой офицер, но быстро выкинул эту мысль из головы. На другой стороне улицы он заметил маленькую черно-белую кошку. Должно быть, та самая, которую разыскивал вечером какой-то старик.

Проводив гостя, Элен улыбнулась. Симпатичный мальчик. Слишком поглощен собой, чтобы быть по-настоящему привлекательным, но милый. Подарок она ему сделала, потому что он ее позабавил. И к тому же всего за пять процентов от своего заработка она купила историю, которая облетит весь Париж, прославляя ее. Нравиться людям очень выгодно.

Всего за один день Люк разузнал о Ле Суре все, что ему было нужно. С ним танцевали две женщины из тех, что постоянно работали в «Мулен Руж», а одна даже переспала.

– Ты хочешь знать, каков он, дорогуша? – спросила она.

– Нет. Мне нужно только его имя.

Это она знала. И еще то, что он работал в типографии и писал статьи для радикальных журналов. Для начала Люку этого было достаточно. Но прежде чем сделать следующий ход, он все тщательно продумал.

Капитан в полковых казармах был удивлен, когда ему передали, что его желает видеть месье Гаскон из «Мулен Руж» для конфиденциального разговора. Желая убедиться, что это действительно Люк, он даже вышел из кабинета, а потом пригласил гостя войти. Люк быстро рассказал ему, что знал.

– Не понимаю, что это означает, господин капитан, но я решил, что следует проявить осторожность. Месье де Синю я ничего не говорил. Подумал, лучше посоветоваться с вами.

– Мой Бог! – Удивление капитана росло с каждой минутой. – Ведь, судя по всему, ты спас ему жизнь! Думаешь, это дело по любовной части? Ревнивый муж?

– Тот человек не женат. Он приходит потанцевать с девушками и иногда…

– Чего ради он вдруг захотел пристрелить де Синя?

– Не знаю. Но он связан с политикой. Он радикал. – Люк состроил гримасу.

– Тебе не нравятся социалисты?

– В ресторанах и увеселительных заведениях мало кто им симпатизирует, господин капитан. Они считают наши услуги проявлением упадка и хотят запретить.

– Капелька упадничества никому не повредит, а, приятель? Что ж, я полностью согласен. – Капитан с задумчивым видом откинулся в кресле. – Род де Синей древний, они монархисты и католики, разумеется. Но то же самое можно сказать про половину офицеров французской армии. Должно быть что-то еще. Мне интересно, почему ты не пошел сразу к де Синю и не рассказал ему все сам. По крайней мере, он получил бы шанс выразить благодарность за спасение жизни.

– Я не знаю его, а еще мне неизвестно, что все это означает и что он мог сделать. Поэтому я пришел к вам.

– Ты умный парень, Люк, и мы все в долгу перед тобой. Я этого не забуду, – пообещал офицер. – Я хочу подумать об этом, а пока нужно защитить де Синя.

– У меня есть предложение, – сказал Люк. – С вашего позволения.

Через два дня мальчишка из типографии подошел к рабочему месту Жака Ле Сура и сказал, что его хочет видеть полиция.

Ле Сур побледнел так сильно, что это заметил даже посыльный, но проследовал за мальчиком к входной двери, где его ждал полицейский – высокий, сурового вида человек с холодным взглядом.