Партизаны Подпольной Луны

– О, видели бы Вы, графиня, как он смеётся! Как губы его из вечно саркастической усмешки складываются в улыбку чистую! Как кадык его нервно ходит под тонкою кожей длинной шеи, такой женственной, что хочется целовать её взасос, безрассудно…

– Не будем больше о красотах Северуса. Я не желаю слушать - ведь я видала его в разных обличиях, и не Вам, сэр Люпин, мужчине, воспевать красоты моего нетронутого в свои сорок два юноши, наследника.

Давайте уж лучше решим вопрос с Вами, сэр.

– А что со мной решать?! Я ведь предложил уже моей спасительнице руку и сердце!
– в отчаянии воскликнул Ремус.

Однако он догадался, что… прошлым летом и, вообще, в год своего сорокатрёхлетия, Северус ни разу не навещал свой замок. Так где же, спрашивается, его демоны носят? Неужели он не побывал, даже с супругом, в Гоустл-Холле, или он попросту побоялся встретиься со своими предками, и тем злостно нарушить законы проистекания и времени, и даже самой магии?

– Так вот как? За Вашими, поистине героическими любовными подвигами забыли Вы указать на это. Что ж, если ваша леди приняла Ваш щедрый дар…

– Да в том-то и дело, что приняла, а я по-прежнему себя не ощущаю без мужчины!.. Ну, или, хотя бы, моего несравненного «миленького»!

– Что ж, значит, суждено Вам изменить супруге с сим прекрасным, благороднейшего происхождения мужчиною. Но предупреждаю Вас - лишь единожды Вы можете изменить той, кого назвали своей избранницей без того, чтобы не разрушить семейную жизнь вовеки. А Вы же решились связать себя с сей женщиною юной Венчанием пред лицом людей и Мерлина всеблагого и всемилостивого. Так нет уж Вам пути назад, как сие не прискорбно мне, ибо зрю я…

Но не будем о сием.

– Прошу Вас, графиня Валенси, расскажите мне… всю правду, кою зрите Вы о моём несчастном, а я уверен в этом, будущем.

– Ждёт Вас рождение дитяти, наследника, ибо брат Ваш сводный, Годус, не отошёл от дурных обычаев своих, появ лишь мачеху свою, иных же женщин не желает он. Нет у него супруги благонравной, и потому не может он зачать наследника семейству Люпинов, столь древнему и благородному. Матерь Ваша уже слюбилась с пасынком своим и лучшего не ждёт и не желает. Она о Вас-то почти уже забыла за столь большое число лет.

Но Вы мужайтесь, сэр Люпин. Всё худшее ещё впереди.

– Неудовлетворённая любовию Вашей, жена Вам будет изменять, и много - и с женщинами, и с мужчиною. Вы же терпеть всё будете, ибо влюблены Вы не в неё, но в потомка моего, милого Северуса, а вовсе не в этого Вашего распрекрасного мужчину, лорда Люциуса Малфоу. Да, сбудется мечта Ваша с ним ложе разделить, но не удержитесь Вы и нарушите завет мой, Вы будете с ним несколько раз подряд, после чего он Вас покинет навсегда. Навеки, заметьте!

– Любовь же великую к моему отпрыску сохраните Вы тоже на веки, до самой своей смерти, а жить Вам долго, Вы уж мне поверьте. До двухсот один… Но время Вам не настало знать сие.

Ну что ж, теперь довольны Вы, сэр Люпин, моим рассказом относительно подробным о Вашей жизни - бытии?

Ремус мысленно обтекал, стараясь не показать этого пред жестокой леди, даже и не спросившей его… А, впрочем, она спросила, хочет ли он знать… Но он не хотел быть осведомлённым о проистечении всей своей жизни. Вон, она даже чуть возраста не назвала точного всей жизни Ремуса. Сейчас ему было страшно. А вдруг слова властолюбивой герцогини - графини окажутся правдой, и ему вечно маяться, ну, хорошо, всю долгую жизнь от неразделённой любви к Севу и от постоянных измен супруги? А вдруг всё это правда, а не бред дурной парсуны?

И он решился на подвиг - спросить.

– О графиня Снейп, миледи, к Вам я обращаюсь с просьбою последней. Скажите, вся ли правда о жизни моей заключена была в словесах Ваших? Не приукрасили ли Вы чего? Не преувеличили ль?

– Пожалуй, действительно, я увлеклась наиболее страшной вариацией развития жизни Вашей, сэр Люпин. Уж Вы простите немолодую женщину. Верно, быть пророчицей столь приятно, как и говорили мне другие портреты… О, что это я… столь разговорилась с Вами? Ведь Вы эсквайр? Так знайте, что лордом Вы вскоре станете, и младенец Ваш уж унаследует титло лорда.

– Тако же и весь род Люпинов, доселе обойдённых Фортуною, станет воистину благородным и знатным. А произойдёт сие от Вашей близости с лордом Малфоу, но ничего более я не расскажу Вам, сэр Люпин. И знайте - не так-то всё плохо будет у Вас с супругою. Это я погорячилась. Вы даже соизволите полюбить её, но суть время исполнить Ваш обет до Венчания. Иначе за последствия я не ручаюсь.

– В жизни Вашей, быть может, произойдёт одно лишь событие, на корню переворачивающее всё то,что я Вам нарассказывала. Не забудьте некоего Питкина, простеца, но не маггла. Лишь по происхождению простец он, но по магической составляющей он…

Прощайте, всё уж Вам я рассказала,так и не приходите боле. Не буду слушать больше Вас, прекрасный сэр Люпин.

– Но, миледи! Как мне попасть снова в Хогвартс без… прибегания к волосу потомка Вашего, не под Полиморфным зельем?! Как и куда я должен препроводить соратников по «Ордену Феникса»?! Лишь только это скажите мне, и больше я не стану Вам докучать, о Прекрасная Дама!

– Вот за последний комплимент я Вам скажу - уж скоро изберут правителя иного, нежели сейчас трон не по праву занимает. А вместе с сим узурпатором сойдёт на «нет» и гонение на Орден ваш. Лишь переждите ещё с несколько месяцев, оставаясь в замке чудном сём. И вас ждёт победа!

– Ведь кормят всех вас неряхи эти, эльфы?

– Да, и отменно кормят. Но как же с женщиною мне быть? Сыграть с ней свадьбу, после же отправить в Хогвартс, дабы хоть кто-то из руководства в нём оставался? Жить в разлуке?

– Да будет так, по слову Вашему, аминь.

И герцогиня - графиня вновь повернулась к Ремусу, как и нарисовал её миниатюрист, в три четверти. А после замерла, как влитая.

Разговор явно был окончен, и Ремус пошёл встречать свою грёбанную невестушку, чтобы сойти с ней рука об руку с крутой лестницы и, наконец-то, позавтракать А то есть хотелось так, что аж слюна во рту скопилась.

– Не один я в поле кувыркался. Со мной был мой валяный сапог,– только и подумал Ремус.

Он и не знал, что ту же фразу прокручивал сейчас, в иды марта четыреста двадцать шестого года любимый его… дружище Сев…

… - Думай, Сев, думай, как бы получше предстать перед диковатыми, но более цивилизованными, нежели бритты - номады, саксами, оккупировавшими эту землю так давно, что я сам успел прочитать в «Истории Хогвартса» об их идиотском замке на болотистой низменности.