Партизаны. Судный день.

— Какого плана?

— По изучению возможностей действий отдельных воинских частей в условиях полной потери связи с командованием.

— Это что, так важно?

— Очень может быть, — согласился с Николаем Александр. — Видимо, на самом верху подозревают, что нынешнее командование в случае чего ничего путного все равно скомандовать не сможет.

— А почему именно с вами проводится такой эксперимент?

— Это как раз понятно. Если восемь полных дебилов… в военном смысле, — поправился Николай, — с этой задачей справятся, то что говорить об остальных.

— И как вы? Справляетесь?

— Сейчас сам увидишь. Пришли уже.

Когда Николай принялся раскрывать ворота, на которых красовалась грозная надпись «Стой! Стрелять буду!», пугливый спецкор спросил:

— А пароль называть не надо?

— Хочешь — назови, — разрешил Александр.

— А какой?

— Да любой.

— Какой же в этом смысл? — удивился Дмитрий.

— Никакого.

— Зачем тогда называть?

— Не знаю. Ты же сам хотел.

— Это так, камуфляж, — пояснил Николай, кивая в сторону надписи. — На случай проверки.

— А если правда проверка? — полюбопытствовал Дмитрий. — Врасплох не застанут?

— Вряд ли. Через лес к базе ведет всего одна тропинка. По которой мы шли.

— И что?

— Помнишь, мы там в одном месте перешагнули?

— Еще бы. Я как раз там и упал.

— А перешагнули мы веревочку.

— Какую веревочку?

— Которая держит пружину.

— А пружина держит колотушку, — добавил Александр.

— Которая, если пружина распрямится, так треснет по тазу, который мы подвесили, что на километр слышно будет, — закончил Николай. — Так что мы любую проверку услышим заранее.

— А если на таз кто-нибудь польстится? — спросил Дмитрий, уже начиная постепенно свыкаться с местными реалиями.

— На этот случай там вторая колотушка имеется.

Первым, что они увидели, войдя на территорию базы, была могучая Жорина спина. «Начальник охраны» стоял, широко расставив ноги, и охаживал пучком прутьев кого-то, лежавшего перед ним на земле. Сапоги секомого врастопырку торчали между Жориных ног.

— Господи! — вздрогнул корреспондент, заметив эту картину. — Дедовщина!

— Привет, Жорик, — радостно крикнул Николай. — Ефрейтор Белый, — представил он Дмитрию сослуживца. — За безопасность у нас отвечает.

— Могу себе представить… — пробормотал корреспондент.

— Привет, — поздоровался Жора, не отрываясь от процесса. — Лейтенант велел Чонкина в порядок привести.

«Еще и по приказу офицера! — ужаснулся Дмитрий. — Какой кошмар!»

— Потом закончишь, — сказал Александр. — Гляди, кого мы привели. Журналист из Питера.

Жора немедленно обернулся.

— Ого, — он подошел к ним и с интересом посмотрел на гостя. — Ты как сюда попал?

— Письмо позвало в дорогу, — ответил за журналиста Николай.

Дмитрий в это время смотрел на распростертое на земле чучело, опрометчиво принятое им за наказуемого новобранца. Впрочем, ошибиться было немудрено. За исключением грубо намалеванной на холсте головы, все остальное выглядело довольно реалистично.

— Это что же — чучело? — спросил Дима, показывая на «Чонкина».

— Ага, — подтвердил Жора. — Перед входом у нас стояло. Смеху ради. Запылилось сильно. Вот, выхлопываю.

Дмитрий издал нервный смешок:

— Кажется, я полный идиот.

— Мысль верная, — согласился Александр. — А командир где? — спросил он Жору.

— С утра в деревню ушел с Сергеичем. Обещал к четырем быть.

— Представляешь, Жорик, — поделился новостью Николай, — кто-то в газету телегу накатал, что мы здесь над местным населением измываемся. Типа, каратели. Вот корреспондента и прислали. Разобраться.

— Какие еще каратели? — не понял Жора.

— Которые не жалеют женщин, стариков и детей. Ты сам лучше почитай. Дима, дай ему.

Корреспондент не без некоторого колебания протянул письмо Жоре. Тот тщательно изучил послание, сощурился и произнес в своем привычном стиле:

— Кабы знать, какая зараза стукнула, я б ей показал, что такое каратели.

— Спокойно, Жора, — успокоил приятеля Александр, перехватив очередной тревожный взгляд журналиста. — Не пугай человека. — Он пояснил Дмитрию: — Жора у нас человек строгих правил. Крайне болезненно реагирует на несправедливость. А в том, что это несправедливость, ты скоро убедишься. Пойдем знакомиться дальше?

— Пойдем, — согласился Дмитрий.

«Кажется, этих людей действительно оклеветали», — подумал он, пока они втроем с Николаем и Александром шли к столовой. Жора, задумчиво почесав затылок, увязался за ними.

— Привет, Мишаня, — поздоровался Николай с поваром. — Мы тут к тебе гостя привели. Корреспондент из Питера по нашу жизнь.

— Да ну? — удивился Михаил. — Правда, что ли? Свежий человек мне как раз кстати.

На столе перед поваром стоял ряд стаканчиков, заполненных жидкостями разного цвета.

— Что это у вас? — заинтересовался Дмитрий.

— Да вот настойки разные разработал. Здесь, к примеру, клубничная… — Михаил показал на стаканчик с жидкостью красного цвета. — Попробуйте.

Журналист отпил глоток и тут же закашлялся.

— Крепкая…

— А вы вот эту возьмите. Это для дам… — Михаил протянул стаканчик со светло-зеленым напитком.

На этот раз Дмитрий только пригубил настойку, но предосторожность оказалась излишней.

— Вкусно, — похвалил он. — Только язык щиплет. А что это?

— Крапивница. Настойка из молодых листьев.

Дмитрий оглядел остальные стаканчики.

— А синяя из чего? По цвету прямо как Кюрасао.

— Васильки. Эта тоже больше дамская. Для деревенских пойдет.

— Для мужиков-то у тебя есть что-нибудь? — спросил Жора, чье решение присоединиться к экскурсии в немалой степени было вызвано желанием приобщиться к продукции Михаила, которую тот до сих пор бдительно охранял от посягательства сослуживцев. — Дам здесь вроде пока не замечено.