Парящий

Пожалуйста, не уходи.

Он усмехнулся.

Великолепно. Он смеется надо мной, но это такой прекрасный звук. Его гортанный голос впитывался пространством между нами, и хотя его относило ветром, казалось, он оставался со мной, отражаясь эхом в моей голове.

– Я говорю о тебе…

Какой милый Брандо.

Когда мне удалось проглотить комок, застрявший в горле, я повернулась к нему, глядя в его смеющиеся глаза.

– Я?

Он кивнул, придвинувшись ближе, пока не коснулся меня плечом.

– Да, ты. Ты красивая.

Его акцент выдавал жителя восточного побережья. Могу предположить, что это Джерси или Бруклин.

Застав меня врасплох, он выпрямился в полный рост и протянул руку.

– Люк Итан.

Я помедлила не потому что собиралась пожать руку незнакомцу, и не играло роли, что у него дымчатые глаза, точеные скулы и зубы, такие яркие, что я могла использовать его в качестве личного фонарика. Я пожала его руку, и тут же пожалела об этом, когда мои ноги подкосились от его прикосновения.

Возьми себя в руки, Эмма.

– Эмма Стрэтфорд. Приятно познакомиться, - мой голос наполнился доверием.

Казалось, парень не заметил этого.

Он пожал мне руку и наши ладони на мгновение задержались, а затем мы вновь положили руки на перила.

– Аврора бореалис, - пробормотал он, как загипнотизированный.

– Нет, Эмма. Эмма Стрэнтфорд, - я нахмурила лоб в замешательстве.

У него проблемы? Я ведь просто назвала свое имя.

Очередной смешок.

– Свечение, - пояснил он, и я внезапно захотела сбежать.
– Оно называется аврора бореалис. Или северное сияние, как называют его другие.

– Это так мило, что у него есть имя и фамилия, - я повернулась.
– Откуда исходит свет?

– Смотря кого ты спрашиваешь.

– Я спрашиваю тебя, Люк Итан, - улыбнулась я.

Даже не глядя на его красивое лицо, я могла почувствовать, что он улыбается.

– Ну, тогда, я расскажу тебе, - поддразнил он.
– Когда заряженные частицы от атомов солнца сталкиваются с атомами в атмосфере земли, они выбивают электроны, которые переходят в высшую энергетическую стадию, - я абсолютно не понимала, о чем он говорит.
– Когда электроны переходят на более низкий уровень, они выпускают фотон...

– Эй, помедленнее, ботаник. Расскажи более доступным языком.

Искоса я заметила, как он усмехнулся.

– Ладно, как насчет такой версии? Мы видим свет от части, которые сталкиваются с газами в земной атмосфере. Представь силовое поле, защищающее землю от вредоносных газов, когда заряженные частицы, называемые солнечным ветром пробивают его, частицы газа воспламеняются в атмосфере, заставляя ее светится - так же, как звезды. Что самое классное, так это то, что цвет солнечного сияния зависит от того, какой атом взрывается, и на какой высоте произошло столкновение.

Я почувствовала, как он придвинулся ко мне, его взгляд прожигал дыру на моем лице.

– Так лучше?

– Так на самом деле лучше, - сказала я, стараясь собраться с мыслями и не показать, как я нервничаю перед ним.

Я не хотела бы показывать ему, что считаю его умным, но была под впечатлением и не была уверена, что хорошо умею скрывать подобное.

Я права. Мое признание вызвало улыбку на лице Люка, светящуюся, словно природное явление, которое он описывал. Мне нравилось считать, что эффект, который я оказывала на него, был схож с противостоянием солнечного ветра и магнитного поля.

Или, может, это он влиял на меня так.

Я не могла разглядеть его глаза. Они были глубокого темно-зеленого цвета - достаточно темного для того, чтобы оставаться загадочными, но достаточно зелеными, чтобы передать каждую эмоцию. Я никогда не думала, что влюблюсь в зеленые глаза, до сих пор.

– Итак, Эмма, - сказал он.
– Теперь ты расскажи что-нибудь, чего не знаю я.

То, как он произнес это, натолкнуло меня на мысль, что его интересует то, что я скажу. Это придало мне уверенности, но я не знала, что сорвется с моих губ.

– Я боюсь того, что случится, когда я сойду с корабля в Уиттьере.

Очевидно, мои эмоции и мысли невозможно было контролировать под влиянием Люка. Я не могла поверить, что так легко сказала это. Очевидно, мне требуется поискать какой-то выключатель.

– Чего ты боишься?

Конечно, он бы спросил это. Я не знала, что сказать. Я даже не была уверена в этом путешествии, в том, что произойдет. Я лишь знала, что ужасно боюсь перемен, и всего, что с ними связано. Мне было комфортно в Портлэнде. У меня были друзья. Я знала всех вокруг. Я никогда не представляла себя за пределами города.

Мой отец, оптимистичный страховой агент, хотел найти в конце пути горшок с золотом. Его миссия каждый раз манила его, и чем больше он вкладывался в это дело, тем больше ставил, надеясь отыграться, тем самым закапывал себя - и мою мать - в долговую яму. Я долго пыталась отрицать это, надеясь, что вскоре окажусь в колледже и буду жить самостоятельно.

Ради отца, я молилась, чтобы он оказался прав, а не просто гнался за радугой и лепреконами, тратя последние деньги нашей семьи. Я не сомневалась, однако, что сейчас он в казино, опустошает свои карманы и закладывает фамильные драгоценности. Моя мать не столь критична, как я. Она верит, что мечты отца реальны, и мечтает о собственном успехе, который зависит от него.

Она - самая ярая фанатка отца. Она не кажется умнее странных друзей моего отца и явно имеет пристрастие к азартным играм.

А я? Моя цель - окончить школу и вернуться в Портлэнд, обучаться на факультете истории искусства в Университете Орегоны, который где-то рядом с Аляской. Я написала сочинение о Национальной Галерее искусств, которая открылась накануне Второй Мировой войны, и оно получило стипендию, которая дает мне возможность продолжить учебу. Даже без нее я бы нашла возможность, но просить родителей оплачивать мою учебу - об этом не могло быть и речи.