Паспорт 11333. Восемь лет в ЦРУ

Я уже писал, что управление общественной безопасности имело две открытые конторы: одна — в здании Главного полицейского управления — должна была осуществлять связь с репрессивными силами и разведкой. Отсюда американцы могли вести прямой надзор за уругвайской полицией. Вторая контора находилась в здании АИД, на углу улиц Пайсанду и Парагвай, и официально считалась частью посольства США. Здесь размещался административный отдел миссии, и проводились закрытые собрания. У Саенса были кабинеты в обоих зданиях, а я мотался между ними. Незадолго до прихода к власти генерала Хестидо я как-то вечером пришел в офис на улице Пайсанду.

Саенс был в нервозном состоянии — такое случалось с ним нередко в то время, поскольку он запутался в очередной любовной истории. В своем кабинете Саенс мне сообщил, что у него есть для меня конфиденциальное поручение, и передал папку. В ней лежали документы, с которых я должен был снять две копии. Мне нужно было поспешить, так как, если до возвращения Саенса прибыл бы полковник Берта, я должен был спрятать один экземпляр в ящик стола, а другой передать ему вместе с папкой. Саенс предупредил, что, если меня спросят, сколько я снял копий, я должен ответить, что времени хватило только на одну копию. Вторую копию мне было велено положить в средний ящик письменного стола Кантрелла.

Вечером Саенс пояснил подробности. Рассказал он не все, но он не знал, что о деле Ровиры мне было известно, я даже принимал участие в расследовании махинаций обменного бюро и допрашивал замешанную в деле проститутку.

В общих чертах его рассказ содержал следующее: полковник Берта, расследуя дело Ровиры, хотел обезопасить себя от возможного преследования. Документы, с которых я снимал копии, как раз относились к процессу расследования дела Ровиры с самого начала, включая показания свидетелей. В деле имелись доказательства, что полковник Берта, ведя расследование, действовал правильно. Но полковник опасался, что Ровира, заняв пост заместителя министра внутренних цел, уничтожит документы, поэтому решил запастись копиями. Берта был знаком с Саенсом по совместной работе на первых полицейских учебных курсах в Сальто. Он знал; что в миссии есть множительный аппарат. Возможно, он также хотел поставить в известность посольство США об этом деле, но заблуждался, полагая, что посольство выступит в качестве арбитра, если его постигнут неприятности.

Снимая копии и прислушиваясь, не вошел ли Саенс или полковник, я знакомился с документами.

Оказывается, дело не ограничивалось гербовыми марками. Ровира испытывал почти патологическое влечение к проституткам. Это не было тайной и раньше, но теперь у меня в руках находились изобличающие документы. Используя положение начальника миграционной службы, Ровира шантажировал женщин из Бразилии и других стран, грозя им депортацией. Его недостойное поведение проявилось в истории с одной уругвайкой, которая иногда занималась проституцией.

Несчастную женщину бросил с ребенком один иностранец, но потом с ней помирился. Ровира знал об этом, но продолжал принуждать к сожительству свою жертву, угрожая выслать отца ее ребенка. Он прибегал и к угрозам применить силу. Это подтверждали показания многих свидетелей.

В обычной спешке Саенс допустил один из присущих для него промахов: оставил в столе документы. За свою забывчивость он получал серьезные нагоняи, у другого посла они обошлись бы ему куда дороже.

Совершая ночной обход, морские пехотинцы не раз обнаруживали в его кабинете открытый сейф с секретными документами. Когда такое случилось в последний раз, дежурный сержант поднял его в два часа ночи и заставил, несмотря на его проклятия, приехать в миссию, составить опись бумаг и написать рапорт.

В столе у Саенса лежала папка с надписью «Ровира», на другой папке, с красной полосой по диагонали, по — английски было написано «клэссифайд». Вначале я опасался ловушки, но потом понял, что это просто беспечность. Укладывая копии в стол Саенса, я увидел папку с литерой А. Это было досье на Ровиру. Вряд ли Ровира стал бы отказываться работать на янки, но, если бы вдруг не согласился, американцы, располагая компрометирующими данными, заставили бы его сотрудничать с ними.

Разведка и контрразведка: детище ЦРУ

Уругвайские разведка и контрразведка знали много взлетов и падений, они так сильно подвергались в то время политическому давлению, что о них стоит немного рассказать.

В марте 1967 года во главе Главного полицейского управления стал полковник в отставке Рауль Барлокко. Возможно, у него были благие намерения, но он как бы оставался на позициях 25–летней давности, когда возглавлял пожарное управление.

Американцы никогда не придавали корпусу пожарников того значения, какое он имел в условиях

Уругвая. Организованный по французскому образцу, дисциплинированный корпус был эффективным военным подразделением, хотя в последнее время плохо вооруженным. О его эффективности можно судить по тому факту, что в 30–е годы президент Терра совершил военный переворот, опираясь только на это подразделение.

Полковник на новом посту казался целеустремленным и энергичным, он пытался поднять моральный уровень персонала, однако не проявил заботы о материальных условиях низших полицейских чинов, а они были ужасными. Он также не сумел установить контроль за действиями своих непосредственных подчиненных и потерпел полный провал.

Он был против американского проникновения в полицию, но его предал начальник генерального штаба полковник Акунья, человек, которому он полностью доверял. Разочарованный и недовольный растущей политикой репрессий, Барлокко подал в отставку. Возникшая сумятица облегчила действия Акуньи и миссии. Необходимо было заменить командный состав, привлечь надежных людей, войти в курс дел полицейского управления и в течение месяца подготовить конференцию президентов в Пунта — дель — Эсте. Ранее Акунья возглавлял разведку в армии и задумал создать аналогичное подразделение в полиции.

Близкий к полковнику Акунье молодой служащий следственного отдела Атилио Галан, зная о замыслах своего начальника, вместе со своим другом из следственного отдела Нельсоном Бардесио подготовил проект создания разведотдела и передал его на рассмотрение новому начальнику генерального штаба полиции.

Бардесио (его в 1972 году похитили тупамарос и продержали несколько месяцев) и Галан были начитанными молодыми людьми. Оба были энергичными, работоспособными энтузиастами своего дела, а главное, имели большие и важные связи. Кантрелл, узнав об их планах, всячески поддерживал их и часто беседовал с ними.

Галан был сыном бывшего директора полиции, а отец Бардесио был тесно связан с сенатором от «15–го списка» Эктором Грауертом. Все это, а также препятствия, которые возникли при создании нового отдела, плюс интриги способствовали тому, что простые работники заручились влиянием и точными знаниями закулисной стороны дела, которые никак не соответствовали их служебному положению.

После конференции президентов в Пунта — дель — Эсте было решено приступить к созданию нового разведывательного управления. Полковник Акунья, Кантрелл и Нориега подобрали группу офицеров на командные посты.