Пастух для крокодилов

– Зануда ты, реально, - оценил себя Богдан, выходя из ванной. Одежду натягивать не захотел, на дверь глянул мельком (заперто), но оружие, для верности, осталось под рукой. Шагнул в комнату, натурально столбенея.

В комнате обнаружилась Кира. Уютно так расположилась, ногу на ногу, лицо, избавленное от грима, контрастирует с путанским нарядом, но не очень. Трудно воспринять женщину объективно, если стоишь перед нею голяком, а она, стервочка, даже глаз не отводит. Улыбается и смотрит вприщур, с наглецой.

– Ты это... откуда?

– От верблюда, милый, - фыркнула коллега, откровенно забавляясь.

– Одевайся, я отвернусь.

– Да уж, сделай одолжение. Бесплатный мужской стриптиз сегодня в программу вечера не входит.

– Какой ты стеснительный, однако. И неосторожный, позволяешь себя врасплох застать. Хотя, пистолет с предохранителя снял, молодец.

– А тебе, я гляжу, нравится ставить людей в дурацкое положение?
– спросил телохранитель добрым голосом, но что-то, прорвалось, заставив Киру погрустнеть.

– Не рад моему визиту? Ну, извини, так получилось. Господин клиент возжелал уединиться с новой знакомой, а бедной охраннице там места не нашлось. Чему охранница, в принципе рада, но возникает насущный вопрос - куда пойти, куда податься?

– Кого найти, кому отдаться. Шучу, хотя, в таком наряде вполне актуально звучит.

– Ты, как всегда не можешь без пошлостей.

– Зато вы, мамзель, прям таки юная гимназистка, - хмыкнул Богдан, натягивая штаны и майку, а пистолет заткнул привычно сзади, за пояс.

– Да выложи его, не мучайся, - посоветовала девушка, не оборачиваясь.

– У тебя глаз на затылке?

– По звуку определяю. Можно повернуться?

– Давай, - поразмыслив чуток, Богуславский решил совету внять, и "беретта" легла на прикроватную тумбочку. Обошел номер, проверяя наклеенные загодя волоски-"секретки", выглянул на лоджию. Кроватная сетка скрипнула под его весом, когда уселся напротив Киры, разглядывая внимательно.

– Оцениваешь?
– усмехнулась та, не отводя взгляда.

– Прикидываю, хватит ли хладнокровия, и не начну ли к тебе ночью приставать.

– Только попробуй!

– Уж это обязательно, и не один раз даже. Я ведь не Дмитрий Константиныч.

– Думаешь, она там на всю ночь останется?

– Не сомневаюсь. Господин клиент предчувствует скорое воссоединение с любимой и любящей семьей, спешит оторваться, напоследок.

– Мог бы поэкзотичней найти - поморщилась девушка.
– Китаянку, или негритоску. А то с этой мымрой крашеной...

– Внешность не главное, - укорил коллегу Богдан.
– Может, у нее душа тонка и поэтична. А вообще, я думаю, что если дамочку к Суханову и подвели, то до утра нам ничего не грозит точно. Потом, в любом случае, придется менять место дислокации.

– Опять?!

– А как ты хотела? После сегодняшнего махалова сюрпризы возможны всякие разные. Помнишь, что я про акулу говорил?

– Ну, как такое забыть?
– усмехнулась Кира. Поднялась грациозно из кресла, подошла, присела рядом, на краешек кровати.

– Сколько тебе лет, Богдан?

– Сколько ни есть, все мои.

– Всё шифруешься. Ладно, думаю, сорока тебе всяко нет... почему ты такой холодный, а? Даже спишь в своей маске!

– Ты у нас еще и психолог?

– Немножко. Любая женщина может определить, когда мужик с ней неискренен, только некоторые предпочитают быть слепыми. Так им спокойнее.

– Кира, радость моя, - усмехнулся Богуславский, взглянув на девушку чуть свысока.
– Объясни, для начала, нафига тебе это нужно? Если во мне что-то есть, то жить оно мне не мешает, а исповедоваться я не настроен. Вот сидеть ко мне вплотную, да еще ночью - опасно для твоей нравственности, учти.

– Да неужели?
– теперь взгляд ее стал откровенно дерзким, губы чуть приоткрылись в улыбке. Богдан и сам не понял, как его руки оказались на ее плечах. Потянул к себе, поцеловал взасос, прижимая. Она не сопротивлялась. Легкая шелковая блузка, оказалась уже расстегнутой, а юбочку даже снимать не пришлось - задрать, да и всё!

– П-подожди. Свет... выключи...

– А что нам свет?! Мы без комплексов!
– прорычал Богуславский, входя быстро и грубо. Девушка вскрикнула, подаваясь навстречу всем телом, насмешливые глаза подернулись, наконец, поволокой, и не было в них уже ни иронии, ни мыслей. Только страсть. Дыхание всё быстрее, в горячечном ритме, выше и выше. К пику. К ослепительной вспышке, после которой нет уже ничего, и ничто не имеет значения...

...Лежали долго, пытаясь прийти в себя. Ни говорить, ни двигаться решительно не хотелось.

– Свет. Может, хоть теперь выключишь?

– А оно надо?
– поморщился Богдан, осознавая, что жизнь, продолжается и в ней полно бытовых неудобств. Встал, рука дотянулась до выключателя.

– С твоей внешностью нужно под рампой спать, чтобы все могли любоваться!

– Знаю, но глазам неудобно, - судя по голосу, Кира улыбалась и наверняка победно.
– Сам-то хитренький, затылком к лампе повернулся!

– Классика, верность традициям. Но мы с тобой и по-другому попробуем, только чуть позже.

Минут несколько молчали, думая о своем.

– Может, оно и глупо, но терзает меня смутное сомнение. Кажется, будто ты решила кому-то отомстить и для этого начала активно строить мне глазки, - после такой фразы ожидал обиженных слов, оскорблений даже, но девушка взяла долгую паузу. Слишком долгую.

– Действительно, глупости всё, - отозвалась нехотя.
– Ты мне с самого начала нравился, с первого дня, только я ведь приставать не привыкла. А тут, типа, повод. То-ли ему отомстила, не понять за что, то-ли тебя соблазнила. Понимай, как хочешь.

– Ну, спасибо за откровенность.

– А что, тебе никогда не хотелось отомстить?!
– ее голос опасно зазвенел.
– Я ведь видела сегодня, как ты на него смотрел. И раньше! Ты жутко не любишь подчиняться и ненавидишь своих клиентов! Что тут смешного?!

– Да так, - махнул рукою Богдан, продолжая хохотать.
– Сделала из меня анархиста какого-то, аж самому страшно! А я ведь, между прочим, бывший офицер, приучен как командовать, так и подчиняться. Не думала об этом?

– Думала. Удивлялась. Назад не хочется?