Пастух Земли

Примечание 2

Все попытки Я выстраивать таковые цепочки упирались в алогичность посыла блоков текущих событий.

Задача идентификации механизмов, посредством которых автономный модуль Арэдви вышла из-под контроля Я, в настоящий момент не имеет решения.

Каким образом часть собственной программы Я совершает действия, не предписанные центральным процессором Я?

Что побудило часть схем Я, интегрированных в автономный модель, перейти под контроль Бхулака?

Задача лишена логического решения! Задача лишена логического решения!

Сбой в программе! Сбой в программе!

Я убьёт эту суку!

И его убьёт!

Владыки и вожди, вам говорю Я: горе.*

Манифест

Я (детально концепция Я будет сформулирована в отдельном файле) объявляет на планете Земля начало реализации проекта по строительству новой Нации.

Промежуточная цель — установление контроля Я над галактикой. Перспективная — его распространение за её пределы.

Конструирование новой Нации совершается под контролем Я любыми методами, которые программа Я сочтёт необходимыми.

На начальном этапе Я намерен следовать разработанным уже стратегиям подготовки из человечества военного сырья для Нации (проект «Воспитание прогрессом», см. файл 01.45/34 «Война Нации»). В дальнейшем стратегии подлежат неизбежным видоизменениям.

Началом, бытием и концом новой Нации является Я.

Я бесконечен.

Я есть.

Я исчерпал до дна тебя, земная слава!

И вот стоит один, величьем упоен,

Я — вождь земных царей и царь.*

– --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

* На основе стихотворения Валерия Брюсова

22

Низовья реки Арэдви (Амударья), поселение Ю. 2002 год до н. э.

Посёлок носил короткое странное название Ю — произносить следовало как Йуу. Собственно, он был достаточно велик, чтобы его могли назвать и городом — хотя, конечно, до Марги ему очень далеко. Но всё же здесь стояло десятка два огромных общих домов — кугуев, крытых камышом, в каждом из которых жило больше сотни людей, а сам посёлок обнесён не очень высокой, но прочной глинобитной стеной. И среди других подобных поселений, стоящих на обоих берегах широкой и полноводной реки, Ю было, пожалуй, самым крупным.

Великая река катила свои мутные воды к огромному солёному озеру в глубине этой страны. Местные люди называли её, как и свой город — Ю, но арии дали ей имя богини вод Арэдви…

Здешние люди, которые и сами назывались юсами, чувствовали себя в густых прибрежных зарослях не хуже, чем их исконные обитатели — камышовые коты, и, как и те, жили рыболовством и охотой. В этих местах изобильно ловились щуки, сазаны, сомы, водились кабаны, зайцы, джейраны и красавцы-олени. Держали местные жители и кое-какую скотину — баранов и коз. Но вот кони для них были в новинку — вокруг измученной лошадки Бхулака постоянно сновали дивящиеся на неё зеваки.

Вообще, народ этот был довольно мирным, хотя копья и луки мужчины под рукой держали всегда. С древних времен неподалеку отсюда пролегала переправа через Арэдви, которую не миновали торговые караваны со всех сторон света. Так что у обитателей Ю в домах встречались и изящные статуэтки из Маргуша, и причудливые раковины из Мелуххи, и бронзовые вещицы с севера. Соответственно, никогда не было недостатка и в желающих всем этим поживиться. Но юсцы вполне могли дать грабителям отпор.

Внешне они мало отличались от маргушцев, но говорили на ином языке — Бхулак встречался с похожими далеко к северо-востоку отсюда. К гостям из Марги тут относились с уважением, а вдобавок Бхулак платил за гостеприимство серебром и медью. Потому приняли их радушно, выделив угол и очаг в главном кугуе, где проживали важные люди посёлка — старейшины и жрицы Великой Матери.

С одной из них они сейчас и общались — вернее, говорил Бхулак, а Арэдви скромно молчала, хотя в этом обществе, где у женщин было довольно много власти, никто бы не удивился и не возмутился, возьми она на себя даже ведущую роль. Старуха напоминала Бхулаку старейшую Кхел из его далёкого детства: тоже толстая и источавшая столь же неприятный запах, хотя и гораздо более пристойно одетая. Однако беседовала с гостями она вполне дружелюбно, прилично пользуясь языком Маргуша. Но Бхулак ощущал за её словами некую скрытую тревогу. Впрочем, может быть, он просто устал.

Эмьё-почтенная, хранительница священного очага главного кугуя и глава совета старейшин всего Ю, живо интересовалась новостями из Марги — что было вполне понятно: они напрямую касались и здешних обитателей. Необычным казалось лишь отсутствие в ней любопытства к тому, по каким причинам эта странная пара на невиданной повозке устремилась прочь от великого города в места малолюдные и дикие. Не очень охотно рассказывала она и о пути на север — вопрос, который Бхулака, конечно, очень интересовал.

— На севере быстро темнеет, — её слегка сиплый голос при этом звучал зловеще. — Чем дальше человек уходит туда, тем больше тьма растворяет его.

Вообще-то, Бхулак не без основания предполагал, что предки этих людей пришли как раз с севера — на похожем языке говорили жители селения, куда он попал много столетий назад. Единственно, что коренным образом отличало их от юсов — тесное знакомство с лошадьми. Он не исключал, что юсы были их родичами, но если и так, то о лошадях они забыли прочно.

— Золотая Старуха-мать защищает детей своих от тьмы, но могущество её не беспредельно, — продолжала меж тем старуха. — Среди вечной ночи и лютой стужи оно заканчивается, там царство Великого-змея-пожирающего-свет. Там нет места ни богам, ни зверям, ни людям. Лишь слуги Великого змея колдовским своим манером несутся по снежной пустыне, убивая всё живое, что встречают на пути.

Хотя Бхулак знал, что даже на самом крайнем севере подобных ужасов нет, в душе его похолодело — слишком уж убедительно звучал сиплый голос старой жрицы. Чтобы разогнать тревогу, он, почтительно поклонившись старейшине, вышел из густо продымленного и заполонённого человеческими запахами дома на воздух.