Пастухи чудовищ
Шрифт:
В конце концов Дега рассвирепел и привязал проказника к койке тем самым бинтом. Но сержантик и в этой ситуации нашел, чем поживиться. Только мы отвернулись, как он изловчился и зажевал край занавески…
– Нет, – пропыхтел мой кореш, забивая в мычащую сержантскую пасть марлевый кляп, – прав все-таки Однако. Рановато нам на штурм ОСО-один идти. С одним-то солдапером кое-как справились… А уж целый взвод таких попрыгунчиков нас точно насмерть укатает…
Вернувшийся Семион Семионович, как и следовало ожидать, наших стараний по достоинству не оценил.
– Свободны, – только и буркнул он. – Отдыхайте. – И даже не поблагодарил за проявленную отвагу.
– Отдыхайте,
– Занятий не будет, – известил Семион Семионович.
– Почему это? – в один голос осведомились мы с корешом, но немногословный целитель больше никакой информации нам не предоставил.
– А другие старшаки?.. – спросил я еще. – Все заседают?
И на этот вопрос ответа мы не получили.
Само собой, прямо из лазарета я направился в трапезную. Само собой, Дега вызвался меня сопровождать.
По дороге мы на всякий случай завернули во дворик, где чаще всего Ветка проводила занятия по стрельбе или рукопашному бою. Там мы обнаружили всех наших. Только вот Ветки с ними не было…
Над двориком рассыпалось отрывистое металлическое лязганье. Парни, рассредоточившись по скамейкам, на скорость собирали и разбирали автоматы. Армейские калаши, само собой, другого автоматического оружия в наших широтах было не достать, это мы уже знали. Руководила процессом белобрысая Иринка, видно, поставленная Веткой за главного, а безупречным мастерством блистал, естественно, Егорша, лучший стрелок среди всех нас. Приметив, как эти двое то и дело обмениваются умильными взглядами, я вздохнул. Уж очень эта сцена рифмовалась с тем, как обычно проходили занятия, когда в роли Иринки и Егорши выступали мы с Веткой… Подумал я так, и сердце у меня снова защемило.
Двое пацанят, доставленных нами утром в Монастырь, обретались тут же, правда, в качестве всего лишь зрителей.
– Э-э-э, какие орлы залетели! – первым углядел нас буйнокудрый здоровяк Гурам. – Говорят, теперь в округе ни одного порченого не осталось, всех пинками разогнали, э?
– Джагами в винегрет постругали! – поправил Гурама Егорша. – Это ж пацаны с Гагаринки…
– Эй, пацаны с Гагаринки! – строго окликнула нас Иринка. – Ну-ка, давайте к нам, чего зря прохлаждаться…
– А мы и не прохлаждались, – солидно ответил Дега. – А выполняли ответственное поручение Семиона Семионовича. Охраняли запас медикаментов от… от вражеского посягательства.
– Молодцы, – похвалила Иринка. – А теперь стволы в руки и – за работу. Выходной отменяется.
– Это кто сказал? – сощурился мой кореш. – Ты сказала? Вот выдержишь хотя бы первое испытание, будешь иметь право командовать. И вообще, нам не до вас сейчас. Нам, чтоб ты понимала, старшаки не одно ответственное задание поручили…
Но Иринка не отставала.
– Не знаю, что у вас там за ответственное… – начала она, но Дега, ухмыльнувшись, сделал ручкой:
– А тебе и не положено знать. Ариведерчи, бедолаги. Работайте. Может, когда-нибудь до нашего с Умником уровня и подниметесь. И вы, мальки, – погрозил он пальцем прибывшим сегодня пацанятам, – не филоньте. Во все глаза смотрите, как с боевым оружием обращаться. Это вам не с палками за мусором гоняться. У нас тут все серьезно… Идем, Умник.
И мы двинулись дальше.
В трапезной мы застали только отца Федора с Комбатом. Однако там не было. И Ветки с Максом – тоже. Я как увидел, что Ветки нет, так и замер на пороге, загородив проход Деге.
Комбат выглядел уже не таким измотанно отрешенным, как раньше. Возможно, виной тому была бутылка кагора, стоявшая
на столе между ним и настоятелем.– Всадник этого не одобрит, неужели не ясно?! – пристукивая здоровой рукой по столу, доказывал он отцу Федору.
– Всадник сам бы так поступил в подобной ситуации! – возражал Федор.
– Да никогда! Он прекрасно понимает, как много значит для нашего дела, чтобы решиться на такое!
– А Макс? Он менее ценен, получается по твоей логике, да?
– Это его выбор. Мы вправе предостеречь его, но не вправе препятствовать!..
Дега пихнул меня в спину, проворчав:
– Чего тормозишь-то? Давай – или туда, или обратно…
Нас услышали, обернулись к нам. На лицах старшаков явственно читалось: «Что вам здесь снова надо?» И, верно, моя физиономия тоже выражала вопрос, суть которого угадать можно было без особого труда. Отец Федор и угадал. Он приподнялся, и во взгляде его мелькнуло раздражение:
– Зашухерись ты на время, сын мой, усмири неистовство плоти! Не кипешуй, одним словом! Разумный воздержан в словах своих, и благоразумный хладнокровен. Усек?
– А в чем дело? – удивился Комбат.
Отец Федор коротко и негромко пояснил ему, в чем дело. И Комбат вдруг оживился:
– А может, Умник – как раз то, что нужно? Вдруг он поможет его отговорить? Если имеет влияние на…
Настоятель протянул через стол свою ручищу, водрузил ее, тяжелую, Комбату на плечо:
– Иван! Тебя ведь жизнь-то не раз костылем между рогов прикладывала! Ты ведь воевал! Должен понимать, что победы без потерь не бывает!
– Именно что воевал. А ты нет, сразу видно. Цель командира не только в том, чтобы выполнить боевую задачу, но еще и в том, чтобы личный состав сохранить, обойтись без больших потерь. Тем более невосполнимых…
– А если по-другому никак нельзя? Без потерь-то?
Комбат не ответил на это, опустил голову, потянулся за бутылкой.
– Он не только многих других спасет, – подставляя ему стакан, продолжал отец Федор. – Он и себя самого спасет. Нет величайшего счастья, и ничего более богоугодного нет, нежели самопожертвование во благо остальных! Да если б я мог!.. Да я ни минуты бы не сомневался! Век воли не видать! То есть вот те крест! Только на кого я Монастырь оставлю? А без Монастыря нам нельзя, никак нельзя…
Прервавшись на полуфразе, настоятель одним махом высадил стакан, утер ладонью рот. Глаза его блестели. Отпил из своего стакана и Комбат.
Тут я все-таки не выдержал.
– А Ветка-то где? – вырвалось у меня.
– Ушли они, – ответил Комбат, криво усмехнувшись.
В этой усмешке ясно прозвучало: «Ну ты даешь, брат!»
– Ушли они… Они!
– С Однако, да? – ухватился я за последнюю ниточку. – Втроем, да?
Отец Федор снова грузно повернулся ко мне.
– Вдвоем, – сказал он, и опять в мягчайшем его рокотании прорезались лезвийно-стальные нотки. – Однако еще раньше укандехал. А тебе я вот что скажу, сын мой: опади листвой! И чтоб до завтрашнего вечера – ни слуху ни духу от тебя! Дега, забери его отсюда!
Кореш схватил меня сзади за ремень и вытащил из трапезной. И проволок еще несколько шагов по коридору.
– От греха подальше, – отдуваясь, пояснил он. – Чего ты так дергаешься-то?
У меня предательски защипало в носу. Не хватало еще, чтобы я сейчас при своем кореше…
– Нет, ты слышал, что он сказал? – поспешно, чтобы унять разбухавший в горле соленый комок, заговорил я. – Вдвоем, мол! Нет, ты понял?..
– Понял, – серьезно кивнул Дега.
– Что ты понял?!
– Что бы они ни задумывали, осуществят они это завтра. Вот что понял.