Патрульные Апокалипсиса

– Пап'a, пап'a.

– Наш пап'a! Это он!

– Франсуа, что ты здесь делаешь?

При виде жены и двух дочерей водитель выпучил глаза. Опомнившись и неловко обнимая двух девочек, он сказал:

– Боже, Ивонн! А ты как тут оказалась?

– Ты позвонил, что задерживаешься и обедать, возможно, не придешь, вот мы и решили немного развлечься.

– Пап'a, пошли с нами на карусель! Пожалуйста, пап'a!

– Детки, пап'a на работе…

– На работе? – воскликнула жена. – Что это здесь понадобилось Второму бюро?

– Тс-с!..

Обескураженный Франсуа быстро отвернулся и заговорил по радио:

– Объект здесь, около южного входа. Встречаемся там же. У меня осложнения, как вы, может быть, слышали… Пошли, Ивонн! Вы тоже, дети, пойдемте отсюда!

– Боже мой, так ты не шутил! – воскликнула жена, когда семейство заторопилось по дороге к южному входу.

– Я не шутил, дорогая. А теперь, ради всего святого, побыстрее залезайте в машину и поезжайте домой. Потом объясню.

– Нет, пап'a! Мы только приехали!

– «Да, пап'a», а то в следующий раз попадете сюда, когда будете учиться в Сорбонне.

Кого Франсуа не заметил, так это молодого человека в рваном оранжевом трико и поношенной голубой блузе, пол которого выдавала лишь неухоженная бородка. Он стоял слева от тяжелой двери и курил, когда его внимание привлекла шумная и явно неожиданная семейная встреча. Особо примечательно было карманное радио, по которому говорил мужчина, а еще поразительный вопрос, заданный женщиной: «Что это здесь понадобилось Второму бюро?» Второму бюро?

Молодой человек раздавил сигарету и бросился в дом.

Элегантный хозяин, назвавшийся Андрэ, прервал свой разговор с фрау Кортленд, извинившись, поднялся со стула, чтобы подойти к телефону на столе.

– Алло, – сказал он и молча слушал не больше десяти секунд, затем коротко распорядился: – Приготовьте машину! – Положил трубку и обернулся к жене посла: – Вас сюда сопровождали, мадам?

– Да, меня привезли из «Седла и сапог».

– Я имею в виду, охраняют ли вас французские или американские власти? За вами следят?

– Господи, да нет же. В посольстве понятия не имеют, где я.

– Кто-то знает. Вам надо немедленно уезжать. Идемте со мной. Тут есть подземный ход к стоянке, лестница сзади. Скорее!

Через десять минут запыхавшийся Андрэ вернулся в свой идеально обставленный офис; он сел за стол, расслабился и вздохнул с облегчением. Опять зазвонил телефон, он взял трубку.

– Да?

– Переключите на скрэмблер, – приказал голос из Германии, – немедленно!

– Хорошо, – ответил обеспокоенный Андрэ, открывая ящик и щелкая переключателем. – Говорите.

– У вас очень неэффективная организация.

– Мы так не считаем. Что вас не устраивает?

– Я почти час выяснял, как связаться с вами. Добился своего лишь угрозами, напугав половину наших разведывательных подразделений.

– Разве именно так быть не должно? Я бы на вашем месте это оценил по-другому.

– Дурак!

– Это оскорбительно, знаете ли.

– Вы будете не так оскорблены, когда я скажу почему.

– Так просветите меня, пожалуйста.

– К вам собирается жена посла Дэниела Кортленда…

– Уже уехала, майн герр, – самодовольно прервал его Андрэ. – И таким образом ушла от преследования.

– Ее преследовали?

– По всей видимости.

– Как?

– Понятия не имею, но они тут целое представление устроили. Даже как-то странно упомянули Второе бюро. Я, естественно, тут же незаметно увел ее, и в ближайшие полчаса она будет в полной безопасности в американском посольстве.

– Идиот! – завизжал человек в Германии. – Она не должна была вернуться в посольство… Ее надо было убить!

Глава 26

Моро, его главный помощник Жак Бержерон и Лэтем подошли к Франсуа с разницей в несколько минут. Они вместе прошли пятьдесят ярдов к западу от южного входа, когда глава Второго бюро дал знак остановиться. Народу здесь было меньше, вокруг стояли невзрачные палатки, приспособленные под туалеты и гримерные для служащих.

– Тут уже можно поговорить, – сказал Моро, глядя на водителя. – Mon Dieu, как вам не повезло, дружище! Жена и дети!

– Придется придумать очень убедительное объяснение.

– Дети тебе объявят бойкот на неделю, Франсуа, – сказал Жак, робко улыбаясь. – Ты хоть понимаешь?

– Нам есть что обсудить помимо этого, – огрызнулся Франсуа. – Я услышал разговор двух женщин. Эти две карги говорили…

Водитель подробно пересказал подслушанный разговор, закончив словами: «Она прямо там, в офисе управляющего».

– Жак, – сказал Моро. – Разведайте обстановку – так, как вы умеете. Может, пьяного изобразите… снимайте куртку и галстук, мы подержим.

– Я мигом.

Агент сиял куртку и галстук, выпустил край рубашки из брюк и, пошатываясь, побрел к южному входу.

– У Жака это хорошо получается, – заметил Моро, с восхищением глядя на своего подчиненного. – Особенно если учесть, что он не притрагивается к виски, даже стакана вина для него много.

– Может, он когда-то перебрал и того и другого, – предположил Дру.

– Нет, у него желудок больной, – принялся объяснять глава Второго бюро. – Что-то с кислотностью. Он сильно смущает министров из палаты депутатов во время ужина, а кошелек-то наш у них. Они, похоже, считают его ханжой и бюрократом.

– Что будем делать, если жена Кортленда останется внутри? – спросил Лэтем.

– Пока не знаю, – ответил Моро. – С одной стороны, то, что она пришла сюда, подтверждает наше предположение о ее связи с Братством, но с другой – хотим ли мы известить наших противников, что мы это знаем? Что лучше – запастись терпением, подержать эту халупу-офис под постоянным наблюдением и узнать, кто куда направляется, или действовать решительно и ворваться туда?

– Я за второй вариант, – ответил Лэтем. – Иначе мы просто упустим время. Вытаскиваем эту суку оттуда и берем ее связных.