Патрульный

К тому же парня всегда морально угнетала чужая болезнь и он начинал чувствовать себя беспомощным. Еще поэтому ему было невыносимо тяжело смотреть на капитана.

Обед и застольная болтовня с теми, кто не уехал на поиски, немного развеяла скуку Кальвадоса, а выйдя во двор, он столкнулся с только что вернувшимися служителями Единого. На лице дэума Куно и следов нет его обычной теплой улыбки, а Ургон так и вовсе ушел в себя, еле слышно что-то бормоча. До чуткого уха патрульного донеслись слова молитв.

— Есть новости? — поинтересовался Кальвадос у старика.

— Да что ж нового... идут по следу. Благо дело движется понемногу, но будем молить Единого, чтоб поскорей уж покарать нечестивца, явившегося в наш мир с отродьем тьмы.

— Да будет так, дэум, — согласился патрульный. Он вполне разделял мнение чистых, что чем быстрее Патруль найдет чернокнижника, тем меньшими жертвами они обойдутся.

Подумав, Кальвадос окликнул уже идущего в лечебницу служителя и поинтересовался, где можно найти патруль, в какой части леса сейчас они. Узнав месторасположение, парень пошел собираться, ему вконец надоело бездельничать, и он решил сам наведаться к месту поиска.

Когда след повел к опушке леса, ир Гролс заволновался. Все это время, пока след шел по лесу (а судя по его протяженности, чернонижник блуждал здесь около суток), он думал, что все обойдется — раз беглец не вышел за черту Триззума, то и хташ пока подальше от людей. Но они не успели...

Еще час назад, когда патрульные натолкнулись на браконьеров (и не переведутся же!), вернее то, что от них осталось, он понял: отряд катастрофически не успевает.

Как же вовремя Дартен Юс отдал ему свой пост! Сейчас бы пришлось старику смотреть на вывороченные тела, чувствовать всем телом исходящий от того места ужас и нежелание такой жуткой смерти. Возможно, в другом случае, если б эти люди, нарушившие закон, умерли другой смертью, он и рад бы избавиться от них. Но не такой ценой...

Когда они подошли на место новой вырубки, тела уже давно остыли. Двое браконьеров изломанными куклами валялись возле срубленной ассизы. В оторванной руке одного из них зажат топор. Может, от безысходности, а возможно и от не вовремя проснувшегося геройства браконьер бросился на противника с топором. Еще один висел вверх тормашками на ветвях дерева. Помимо ассизы на земле валялось еще несколько других деревьев — и тоненькие осины, и парочка буков покрупнее, выдернутых с корнем. Под одним из стволов обнаружился еще труп, вернее его нижняя половина. Туловище с головой куда-то пропало, не иначе как откушено огромной зубастой пастью.

Демон. Лишь он мог все это сделать.

Ир Гролсу пока повезло лично с ним не встретиться. Но несмотря на это, судя по размаху представшей перед ним бойни, он с легкостью представил это чудовище. Патрульные сложили все найденные трупы и прочие человеческие останки в кучу, нарубили веток и хоть как-то постарались прикрыть это бесчинство. Хоронить времени нет, если не растащит зверье, можно потом послать каких-нибудь деревенских мужиков закопать тела. Браконьеры, конечно, преступники, но и они не заслужили такой участи.

Сейчас глава Триззумского отдела Патруля и его люди стояли на небольшом пригорке. Один из следопытов залез на дерево, проверить предположение командира. И, действительно — в красноватом свете заходящего маленького солнца впереди виднелась деревня. Раньше подобный пейзаж вызывал бы умиротворение, если б не звеняще тревожное чувство, которое казалось, не только поселилось прочно в людях, но и разлилось вязким киселем по округе. Уже слезая, патрульный заметил на просеке, лежащей чуть в стороне от того места, где расположился основной отряд, направляющегося к ним всадника. Он ехал рысью, лишь время от времени переходя на легкий галоп.

— Что, ир Борсон, не отдыхается? Надо было вас к воротам или на вышку отправить, раз так рвётесь работать, — раздражительно сказал парню ир Гролс, как только тот подъехал. Сейчас у него имеется другая головная боль, и переживания за здоровье подчиненного лишние в момент, когда на кону множество жизней.

— Простите... я как вспомню того монстра, даже во сне эта жуть не отпускает... — немного стушевавшись ответил Кальвадос, ведь начальник по-своему прав.

— Ладно, дело твое. Может, чем-то и пригодишься, раз прибыл, — отмахнулся от него ир Гролс и дал команду выдвигаться к деревне, тут уж можно и не выискивать следы — на месте чернокнижника он бы сам направился к людям.

Подъезжая все ближе к деревушке, Кальвадос отметил, что ни единого дымка не вырывается из печной трубы, не слышно звуков человеческой деятельности, разговоров. Наступил вечер, но в сгущающихся сумерках в окнах деревушки не видно ни единого огонька. Остальные также чувствовали неладное, а глава Триззумского отдела и вовсе стал мрачнее тучи. Будто разделяя тревожные чувства людей так некстати испортилась погода и пошел мелкий противный дождь, причем довольно холодный в эту пору года. Единственной отрадой являлось лишь то, что земля под копытами лошадей пока еще не превратилась в месиво грязи.

Въезжая в село Кальвадос услышал, как во дворе слева жалобно скулит собака. С некоторых дворов слышалось жалобное мычание коров и блеяние коз — их сегодня никто так и не покормил, и доить видимо не собирались.

Первый труп им встретился у третьего двора. В свете зажженных фонарей они разглядели на высоком дереве у ворот качающееся на ветру в петле тело старика. Лицо его опухло, изо рта свисал темный язык, на плечо уже пристроился ворон с явным намерением полакомиться трупом.

— Ну, вот и все... — пробормотал еле слышно ир Гролс, они не успели и сюда. Возникло щемящее чувство сожаления, что он не дал команду идти по следу и поздней ночью. Своих людей берег, опасался затаившегося в лесу хташа... свои-то пока целы, а вот деревенские... — Окриз, возьми нескольких своих и пройдись по ближайшим домам, вдруг... вдруг кто-то жив да прячется в подполе, — сглотнув ком отдал он приказ. — И кто-нибудь, снимите пока старика.

Тут же с коней слезли Варлик и Шангорн из десятка Гурнса. Первым делом Варлик запустил камнем в птицу — уж слишком противно она каркала. Труп старика пока так и оставили лежать у ворот, хоронить будут позже. Как только патрульные закончили с этим печальным делом, ир Гролс отдал приказ ехать к центру деревушки, там над крышами все еще летало несколько воронов.

Освещая путь фонарями, разделившийся отряд двинулся по улочке, внимательно осматриваясь по сторонам. Кое-где на ветру скрипели петлями полуоткрытые двери, тихонько скулили собаки, с оставленных позади дворов слышался шум открываемых ворот и человеческие голоса — патрульные осматривали дома. Осознание того, что позади остались свои, немного успокаивало.

Следуя чуть позади ир Гролса, Кальвадос успел заметить, как в приближающемся свете фонарей с колена встала фигура. Теплый свет фонаря выцепил из подступающей темноты довольное лицо Мириил. Она стояла над трупом мужчины, валявшимся на площади. Левая рука ее была испачкана, как показалось парню, в старой крови, в кулаке она что-то сжимала.

— А вот и вы ребята. Что ж так медлили? Такой праздник пропустили... — ее желтые глаза блестели, зрачки вытянулись, на губах играла легкая улыбка. «Как сытая кошка», — подумал Кальвадос, наблюдая за ее действиями.