Паутина

– Ты же сам торгуешь подделками.

– Да, но я и прошу за них как за подделку. Каждый, кто приезжает в Центральную Америку, хочет привезти отсюда домой какой-нибудь сувенир. Желательно недорогой и древний. Идя навстречу их желаниям, мы, местные жители, предлагаем им не подделки даже, а симулякры. Изготовленные очень качественно и по схожей цене. К тому же подлинных древностей на всех просто не хватит. Кирсанова цена не интересовала, поэтому я и отбирал для него то, за что действительно стоит платить. Если я и мог допустить ошибку, оценивая подлинность артефактов, то всего лишь два или три раза. При этом я честно предупреждал клиента, что не уверен, и окончательное решение в любом случае оставалось за ним. В общем, мы отлично провели время и остались друг другом довольны. А это, – Эстебан взглядом указал на черный камень с изображением паука, – тоже для него?

– Да, – кивнул Осипов.

– Есть еще что-нибудь интересное?

Осипов молча выложил на стол белый пакаль с пауком.

– Надо же, снова паук!

Эстебан взял металлическую пластинку в руки, покрутил ее, осмотрел с разных сторон. Затем протер салфеткой, поднес к губам и дохнул на пакаль. Озадаченно хмыкнув, он положил пластинку на ладонь и вытянул руку в сторону горизонта, как будто хотел посмотреть, как лучи заходящего солнца блеснут на гладкой полированной поверхности.

– Понятия не имею, что это за штука, – сказал он, возвращая пакаль Осипову. – Но если бы вы спросили мое мнение, я бы сказал, что скорее всего это подделка. – Почему?

– Из всех металлов майя, как известно, отдавали предпочтение золоту. Потому что оно мягкое и легко обрабатывается. А эта пластинка выполнена из какого-то очень прочного и легкого сплава. Древние не могли сделать такое.

– И ты ни разу не видел ничего похожего?

– Увы, – с сожалением развел руками Эстебан. – Это что-то новенькое на рынке поддельных артефактов. Если не секрет, откуда он у вас?

– Нашли.

Столь краткий и столь же конкретный ответ говорил еще и о том, что продолжение этой темы не предвидится.

– Понятно. – Эстебан все правильно понял. – Так что насчет наших совместных планов? – Он положил левую руку на стол, весь подался вперед и тихим, доверительным голосом добавил: – Я понимаю, что вам нужно подумать. И лично я вас не тороплю. Но наш алькальд человек не молодой и уже собирается ложиться спать. Очень неплохо было бы дать ему хотя бы предварительный ответ. Ни к чему не обязывающий, но обнадеживающий. Мы ведь не хотим, чтобы он всю ночь страдал от бессонницы?

При последних словах хозяина в сознании каждого из гостей всплыла, будто пробка с глубины, одна и та же картина: пожилой полный мужчина, с большой розовой лысиной и обвисшими усами, тяжко вздыхая и охая, ворочается с боку на бок в постели, то скидывая с себя одеяло, то снова натягивая его до самой шеи. Страдания, причиняемые бессонницей, поистине кошмарны. Но понять это в состоянии лишь тот, кто испытал их хотя бы однажды. Почему все воображаемые алькальды были похожи, как близнецы? Тут причины могут быть разные. С одной стороны, можно списать все на телепатию, предположив, что хозяин и гости неосознанно обменялись мыслеобразами. С другой – не исключено, что довольно экзотическое слово «алькальд» проецировало в сознание людей, относящихся к общей европейской культуре, похожие образы. Как бы там ни было, все четверо прониклись к алькальду сочувствием.

– Успокойте старика, – сказал Камохин. – Мы останемся, по крайней мере, до завтра.

– Думаю, этого будет недостаточно, – с прискорбием покачал головой Эстебан. – Наш алькальд очень ответственно относится к своим обязанностям.

– Док? – посмотрел на Орсона Камохин.

Англичанин довольно улыбнулся. Он понял, что снова оказался в центре внимания. Именно от него, от слов, которые он произнесет, зависит сейчас, каким будет завтрашний день.

– Да, я знаю, как можно убивать этих чупакабр, – без ложной скромности провозгласил он. – Не хочу сказать, что это занятие так же безопасно, как игра в гольф. Но при соблюдении всех мер предосторожности риск будет сведен к минимуму.

Лицо Эстебана расплылось в радостной улыбке. Самой широкой из всех, что он когда-либо демонстрировал гостям.

Однако Камохина слова биолога, похоже, не убедили.

– И каков же этот минимум? – угрюмо поинтересовался он.

– Какой ты хочешь получить ответ? – непонимающе посмотрел на стрелка Орсон.

– Желательно конкретный.

– То есть цифры возможных потерь?

Камохин сделал неопределенный жест рукой, подразумевавший, что такой ответ его вполне бы устроил, но он на это даже и не надеется.

– Ты знаешь, каков процент риска для человека, переходящего проезжую часть?

– Это смотря где.

– По пешеходному переходу, разумеется.

– Я имел в виду, в каком городе.

– А есть какая-то разница?

– Огромная. Тебе приходилось переходить улицу в Москве?

– Нет.

– Возможно, именно поэтому ты все еще жив.

– В Лондоне человек, переходящий улицу по пешеходному переходу, практически ничем не рискует.

– В Москве, делая то же самое, он играл в русскую рулетку.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – натянуто усмехнулся Орсон.

– Ну, если только самую малость.

– Хорошо! – Орсон сложил ладони вместе. – Скажем так, риск погибнуть, участвуя в охоте на чупакабр, которой буду руководить я, сопоставим с риском попасть под машину, переходя Тайм-сквер по пешеходному переходу. Тебя это устраивает?

Камохин помял пальцами заросший щетиной подбородок:

– Я не понял, мы что, уже решили принять участие в этой охоте?

Пауза.

Камохин смотрел на своих спутников, ожидая услышать хоть какой-то ответ.

– Похоже, никто не возражает, – первым решился дать объяснение затянувшемуся молчанию Эстебан.

– Замечательно. – Камохин вскинул кисти рук с растопыренными пальцами. – Передай алькальду, Эстебан, что он может спать спокойно.

Глава 38

Уложив алькальда спать, хозяин предложил гостям перейти от закусок к нормальному ужину. Возражений не последовало. Извинившись перед гостями, Эстебан удалился, дабы лично заняться приготовлением мяса, поскольку женщине это дело, как всем известно, доверять нельзя. Женщина может пожарить котлеты, но как следует приготовить бифштекс или отбивную она не в состоянии. Это тоже, конечно же, всем известно. Дайте женщине самый лучший кусок мяса, и она его непременно испортит, превратив либо в подметку, которую невозможно разжевать, либо в разваливающееся месиво из мясных волокон, годящееся разве что для беззубого склеротика, забывшего, куда он сунул свои протезы.

Итак, Эстебан отправился готовить мясо, оставив гостей на веранде с полным кофейником свежесваренного кофе и корзинкой замечательной домашней выпечки. Да, следует признать, печь женщины в большинстве своем умеют. Хотя, как правило, не любят этим заниматься.

Брейгель налил себе чашку горячего дымящегося кофе, откинулся на спинку плетеного стула и посмотрел на вулкан, красиво вырисовывавшийся на фоне заката. Почти как на японской гравюре.

– Я думаю, мы приняли правильное решение, – сказал он.

И сделал осторожный глоток.

– Правильное или нет, но мы его уже приняли, – заметил Камохин. – Алькальд спит себе спокойно.

– Нам все равно нужно было здесь задержаться. – Осипов достал из корзинки маленькую плоскую лепешку, густо обсыпанную какими-то мелкими семечками. – И лучше, если местные жители будут настроены по отношению к нам дружелюбно.

– А для этого нам всего-то и нужно, что убить для них несколько сотен чупакабр, – криво усмехнулся Камохин. – Супер! Иначе и не скажешь!