Pavor Nocturnus
Шрифт:
Уверен, она злилась не меньше меня. Семейные ссоры Дроговичей всегда печалили ее, а последняя случилась перед страшным событием. Инстинктивно или нет, оправданно или нет, но она винила его в этом. Все же сохраняла спокойствие. Это поразило меня. 3 минуты назад она плакала, казалась хрупкой, обессиленной, ищущей утешения. Теперь уверенный холодный голос парализовал Алексу, как выстрел.
— Ты? Обещаешь мне? Да кем ты себя, черт возьми, возомнила? Если уж сотня полицейских во главе с твоим папашей беспомощны, как слепые щенки, то ты, соплячка, — как безногая антилопа.
Схватила меня за руку, не оборачиваясь. Остановила. За оскорбление моей дочери я хотел ударить его. Если бы не она, сделал бы это уже дважды.
— Я использую все возможности и средства.
— Средства,
— Алекса, ты же знаешь, что я не могу этого сделать. Если бы деньги решили эту проблему, я бы давно продал все, что есть… Мы будем искать Владиславу. Равно как и всех других.
Отказ сломил его. Лицо сморщилось, словно от жгучей боли, и ладони закрыли гримасу. Я видел, как затряслись ноги в коленях. Силы покидали тело. Алекса попятился, стараясь удержать себя. Эмилия обхватила его руку и подтянула к себе на диван. Упал громко и безвольно, как тяжелый камень. Плач. Громкие стоны, крики. Отчаяние. Нежная рука телесно напомнила о дочери. Горечь утраты охватила разум. Слезы и слюна протекают сквозь пальцы. Тело содрогается в жутких конвульсиях. «Нет, нет, нет», были слова человека, потерявшего все. Он повторял сокращенное имя дочери. Раз за разом, быстро. Казалось, ради этого и совершал новый тяжелый вдох. Звуки сливались в нечто неразборчивое.
Смерть разума выглядела страшнее смерти тела.
Мысли формировались в ужасные образы, оттесняли реальность. Вместо Алексы был я, вместо Эмилии — Марина, вместо Владиславы… Я не видел, только слышал. Наощупь нашел горячую ладонь Алисии, обхватил ее и устремился к выходу. Скрип двери. Хлопок. Стук каблуков по плитке. Частое дыхание. Приглушенные стоны Алексы.
— Поедешь со мной в участок.
— Спасибо, мне на весь день хватило работы детектива.
— Безопасность важнее.
— У меня школа. Это еще важнее…
— Пропустишь, ничего не случится.
— Папа… может, хватит меня тянуть… Что с тобой? Ты весь дрожишь…
Мы шли быстро, почти бежали. Я не выпускал ее руку. Я хотел чувствовать, что она рядом. Сжимал крепко, словно ее могли забрать у меня в любую секунду.
— Хорошо. Утро оказалось действительно трудным… Оставайся дома. Я позвоню, пусть пришлют полицейских для охраны дома. И не вздумай никуда выходить!
На протяжение месяца я отдалял страх. Я уверял себя, что похищения не выйдут за пределы моей работы. Не коснутся моей семьи. Я убеждал себя, что делал все для защиты Алисии. Отвозил ее в школу. Тайно отправлял офицеров, следящих за ней по дороге в офис полиции. Проверял ее комнату трижды за ночь. Просыпался от любого шороха за окном. Я надеялся, что лично меня это никогда не тронет. Но Владислава пропала…
Всего на дом ниже по улице! Все, что испытал Алекса, могло случиться со мной. Невозможно даже представить это горе, а испытать… Алисия — это самое важное, что есть в моей жизни. Ее потеря равносильна смерти. Я не допущу этого.
Фонари по нашей улице меркли, пока мы шли, а потом потухли.
Армани Коллин
28.09.199 X г., 12:07 PM
Неподалеку от Центральной школы города
Хочешь не хочешь, а в какой-то момент каждому приходится собрать крупицы мужества в ладошку, войти в пещеру и столкнуться лоб в лоб с мифическим зверем — это изменит тебя либо убьет, тут уж одно из двух. Мало того, что по статистике трусы живут дольше, так еще и ни в одной книжке не сказано, что за животина такая, а то я сразу бы прикинул шансы и повернул назад. Я просил Вселенную, чтобы это было что-то из учебника биологии, то бишь самое что ни на есть обычное. Засунуть голову в улей и вылизать мед вместе с каждой
мохнатой пчелой? Проще простого! Переночевать в гадюшнике с клубком шипящих шлангов в обнимку? Да без проблем! Чего уж там, попасть в клетку к голодным львам и подружиться с их матерым вожаком — сущий пустяк, мелочь и вообще недостойно сравнения. Все они кусают сильно и без зазрений совести, но по делу, вроде голода (важная штука, не спорю), отстаивания прекрасной самочки (тоже понимаю) или защиты (за такое вообще не судят). А меня ждал питомник пострашнее — кусалось тамошнее зверье не так часто, зато выпивало литры крови и плевалось кислотой по самую душу, так что мозг разжижался до костей. Да-да, я имею в виду школу, рассадник инфекций и самых страшных животных на планете, а то и во всей в галактике в целом.Настроение у Мудрого Филина с самого утра не задалось (мы с ДеВи даже знаем почему), он разбрасывался наказаниями направо и налево — и вот кому же еще идти раздавать игрушки, как не провинившемуся Армани на грани увольнения! Подло, очень подло, я же не успел ничего нового натворить и с Жадным Слоном не закончил, а два дела сразу — это свинство, переработка и вообще идите к Цезарю. Я брыкался и отнекивался, как мог, мол, у нашей мисс Вежливости Луи навык общительности получше моего будет, а Руди так вообще милейший в мире доисторический человек, детям полезно знать предков. Ага, размечтался — он даже не слушал меня и окатил таким суровым взглядом, что как бы новое пререкание не увеличило статистику смертей в городе на одного итальянца.
Короче, ситуация патовая, хоть заглядывай в местный театр на предмет актеров, но за добрую улыбку почему-то никто не работает. Вот и пришлось ползти раненой улиткой в пустыне, ноги каменные и по тяжести, и по виду, плохо сгибались и все норовили свернуть в ближайшую кофейню, парк или аэропорт за билетами домой. Со стороны я походил на смертника, который добровольно несет шею на свидание с гильотиной — хорошо, никто не спрашивал, все ли в порядке, не надо ли скорую вызвать, хотя успокоительные и не помешали бы. На входе меня остановила престарелая дамочка грознее всей полиции вместе взятой, а я притворился немым, молился, чтоб выгнала отсюда за молчанку, это уже приличное оправдание было бы. Не повезло — она посмотрела на сумки с медведями и фирменную кепку, смекнула, кто я, зачем я и откуда, и указательно махнула рукой, даже кабинет подсказала, да за что мне все это!
Начало радовало, я даже подумал, что сейчас всех отпускают пораньше, чтоб уж точно никто по темноте не шастал — левое крыло первого этажа пародировало загробный мир, тишина и покой, но за дверьми все-таки слышался галдеж разной степени дерзости. Коридор длинный, хоть олимпиаду проводи, но до жути узкий, а рядом с сопляками хотелось бы личное пространство шириной с километр. Я плелся в самый конец со скоростью три шага в минуту, проклинал сумки, которые трещали и шелестели, как бенгальские огни перед рупором. И вот проход сразу на пятый круг ада, то бишь к злым, унывающим и ленивым, я то тянул руку к двери, то убирал и бормотал гадости вперемешку со словами поддержки. Ты сможешь, Армани, план простой, зайти, разбросать игрушки и быстрее на выход, от этого еще никто не умирал (хотя точно не уверен!)
Стук каблуков с той стороны встряхнул мозг лучше холодного душа, а то и вовсе катапультировал его к более адекватному хозяину. В душе не чаю, зачем я со всей силы дернул дверь и полетел внутрь, как в зад ужаленный, еще и учительница за ней как раз выходила в проем, что-то болтала в сторону класса. Задачка не из легких — объекты А и Д движутся навстречу с бешеной скоростью; нужно рассчитать степень будущего позора, а времени на ответ нет, удачи! Дверь впечаталась в стену со звуком выстрела, чтоб на нас уставились даже с задних парт, могла бы еще и треснуть пополам для эффектности. Зато грохот остановил все вокруг — и время, и сердце, но самое главное, нас, причем в сантиметрах друг от друга, лоб в лоб, глаза в глаза, рот в… короче, не так я представлял себе выражение лицом к лицу! И тут до нее доходит, что буквально перед носом возник какой-то проходимец, но уж больно эмоционально — она карикатурно вскрикнула птичьим голоском и попятилась, как от заразного во время вспышки чумы.