Pavor Nocturnus

— Ты бредишь, Алекса!

— Неужели? А четырех солдатиков с собой ты просто так взял? Мог и сам с этим справиться. А они топтали бы четыре другие улицы. Тридцать детей или около того, смотря какой квартал… Да и какая, к черту, разница. Все равно не поможет, ничто не поможет… Короче, не нужны мне твои утешения. Когда прочувствуешь на собственной шкуре, поймешь: эту боль не заглушить.

— И ты решил пьянствовать? Вместо того, чтобы попытаться что-нибудь сделать.

— Ты пришел ко мне домой и указываешь мне, что делать?

— Нет. Пытаюсь воззвать к совести: у тебя есть Эмилия. Она нуждается в поддержке не меньше тебя — так дай ее, справьтесь с этим вместе. Как семья.

— Без тебя разберусь, отец года. Шел бы ты отсюда, подобру-поздорову. Иди и приложи все силы, чтобы потом меньше винить себя. Спокойной ночи. Хотя сомневаюсь.

Указательный палец звонко ударил по крышке бутылки, она отлетела, покатилась по крыльцу. Губы присосались к горлышку, кадык подпрыгнул дважды, лицо сморщилось от пекущей горечи. Алекса поднялся, задержав последнюю порцию во рту — будто подсознательное причинение боли. Ушел в дом, при этом — нелепый танец и пьяная жестикуляция.

Я погрузился в мысли, обдумывая сказанное им. Скрип входной двери, печальный, режущий слух голос вернул меня в реальность:

— Я подслушала вас с кухни. Не обижайся, Алек, ты же знаешь, он… не в себе. Это все алкоголь. Глубоко в душе, под маской черствости, он ценит твой приход. И я ценю еще больше: спасибо тебе. Ты многое сделал для нашей семьи, а я могу разве что молиться за вас. Кое в чем Алекса все же прав: иди и приложи все силы… Будь рядом, не отходи от нее ни на шаг. Помни, что главная защита Алисии — это ты.

— Спасибо, Эмилия.

Она крепко обняла меня. Настолько сильно нуждалась в ком-то. Я ценил ее как друга, но чувствовал мысль предательства: она похожа на Марину, даже объятьями… Я вынес это с трудом, но не смог отстраниться. Не одной ей нужно было утешение. Всем нам.

Тяжелое хриплое дыхание послышалось сзади, на расстоянии 4-х шагов. Я вырвался из объятий Эмилии, неловко повернулся. Промелькнуло в мыслях: ноги, использовать их! Удар в коленную чашечку, в корпус… Я различил внешность Второго в последний момент. Это серьезно: он стучит каблуком и вечно насвистывает. А я не заметил, почти напал… И шум двигателя, шорох колес такси тоже — Алисия приехала, он сообщил.

Нельзя отвлекаться, быть бдительным — главная задача на сегодняшнюю ночь.

Подчиненные столпились у входа, я встал с ними. Колебался, куда их отправить… Распределить по окраинам города? Или кого-то домой? Первый, кажется, дежурит уже в третий раз на неделе… Нет, мне нужны были все средства в этой борьбе. В итоге ночной пост: четыре стены дома — четыре офицера. Я внутри прямоугольника.

Первый этаж чист, осмотрел каждый угол, шкафы, кладовую — он мог пробраться, пока меня не было. Наверху — также без изменений, задвижка на дверце чердака нетронута, под моей кроватью пусто. Шорохи ткани, скрип дверцы шкафа в комнате Алисии. Переодевалась. Слишком долго, но выждал пару минут.

Я боялся входить: не знал, как отреагирую. Накричать или обнять, злиться ее глупости или радоваться невредимости? Или внешне первое, внутренне второе?

Она сделала вид, что не заметила стука, моего появления. Продолжала перебирать вещи в платяном шкафу, закрыв лицо створкой дверцы.

— Не хочешь мне ничего сказать?

— Нет, не очень.

Хлопок — закрыла шкаф. Голубые глаза оценивающе изучали меня: 50% страха и 50% раздражения. Во мне — столько же радости и гнева, это сбивало с мыслей. Нужно было выбрать сторону монеты.

— Ты ослушалась меня, Алисия! Ты понимаешь степень опасности? А я объясню: его сообщники плюс он сам, сбежавший сегодня.

Искусственное удивление: мгновенная реакция, тон необычно повышен, глаза слишком выпучены. Значит, Пятый уже рассказал ей.

— Я не взял тебя с собой, потому что надеялся на твое благоразумие. А ты…

— Ох прости, пап, — перебила она, — что я живой человек и не хочу сидеть в доме весь день! К тому же, я знаю, что делаю, и могу постоять за себя… Хватит уже относиться ко мне, как к дуре!

— Я люблю тебя, Алисия, и не хочу потерять.

— Все хорошо, папа, вот я перед тобой, живая и здоровая — ничего не случилось. Что не так?

— Один раз — чудо. Второй может стать смертельным. Хочу, чтобы ты уяснила это.

— Я была в школе. Полной людей! И приехала на такси. Сразу к дому!.. Мне очень нужно было.

— Школьный день длится до 14:45. Но ты осталась еще на 3-4 часа. Причина?

— Дополнительная активная деятельность, можно сказать…

— Конкретнее.

— Ты не поймешь.

— Да, одного я вообще не пойму. Встреча с этим бездарем — тоже дело вселенской важности?

— Откуда ты…

— Думаешь, он защитит тебя? Или что Мэд Кэптив не сможет прийти в школу и начать убивать всех подряд, пока не найдет тебя?

— У вас, мистер Детектив, что-то фантазия разыгралась. Он вас не кусал?

— Прекрати свои шутки! Это не смешно.

— Да, папа, это не смешно, а страшно! Твоя опека переходит все границы. Нельзя запереть меня, как принцессу в башне, и поставить своих рыцарей-подчиненных на страже.

— Придется! Потому что ты еще беспечный подросток, не понимающий ужаса ситуации… Как и этот идиот! Додумался: ходить по городу, сидеть в кафе, когда похищение случилось на нашей улице!

— Это я его попросила!

— Не сомневался: вы стоите друг друга. Вот поэтому я хочу, чтобы ты нашла человека, который будет заботиться о тебе, а не поддерживать глупые выходки… Но не об этом речь! Это уже не важно. С одним разобрались, тебя тоже приструним!

— Что ты имеешь в виду? Только не говори, что…

— Уволен.

Теперь настоящее удивление: молчание, пристальный неподвижный взгляд, верхнее веко приподнято менее, чем на 1 см, подергивается. Конечно, об этом герой-любовник постыдился рассказать. А я мечтал сделать это очень давно.

Дефекты зрения появились на 2 секунды, исчезли. Как помехи сломанного телевизора. Плоские и объемные одновременно — словно не в глазу, а в пространстве комнаты. Наверное, давление сильно поднялось из-за череды эмоций.

Пятна и полосы исчезли, когда Алисия заговорила: