Печать пожирателя 7

Бизнес с Илоной не мог вызвать ни у кого интереса, а совместное предприятие с Салтыковым… Что ж, Император не обманул — видимо, разработка была в интересах государства, так что никто нас не дёргал. Нет, для порядка всё изучили, но…

Самые ценные и тайные исследования на этот счёт я вёл подпольно и отедельно, и сейчас они были надёжно спрятаны — вместе с рабочей группой проекта «Альтер-эго» и настоящим Салтыковым.

В общем — при всей опасности ситуации и творящихся в столице делах я был на редкость спокоен.

— Марк?

Обернувшись, я увидел Андрея Иловайского. Обычно длинные мелированные волосы он с недавних пор стриг коротко, а обычная насмешливость из взгляда уступила место… жёсткости.

Ну ещё бы. После такого прямого покушения на него и его сестру Андрей не мог не измениться.

Что примечательно — он снова был один, без своей свиты.

— Привет.

— Я присяду?

— Конечно.

Арс с удивлением пожал протянутую руку. Обычно Иловайский не удостаивал Кабанова особым вниманием.

— Хотел перекинуться парой фраз перед парой. Наедине, если никто не против.

Арс пожал плечами, подхватил свою сумку и направился в сторону выхода.

— В прошлый раз твой разговор наедине закончился штурмом вашего поместья, — спокойно сказал я, — Надеюсь, в этот раз ничего подобного не предвидится?

Андрей криво усмехнулся.

— Я как раз об этом. Не буду ходить вокруг да около, Марк. Я хотел… Поблагодарить тебя.

— Не стоит, — я покачал головой, — Я не сделал ничего такого, Андрей.

— Ты нашёл нас с сестрой и очистил путь к выходу.

— Хотелось бы побыть героем, но ты же знаешь, что я не вас искал.

Я не кокетничал — просто хотел сразу понять, чего Иловайский от меня хочет.

— Знаю. Знаю, что отец попросил тебя полететь. Что у вас с ним были какие-то свои дела, о которых мне никто не рассказывает. Но всё равно, ты помог нам, Марк. Ты уложил многих мятежников. Поэтому я просто хочу сказать спасибо.

Я пожал протянутую руку.

— Рад, что смог помочь.

— Если тебе когда-нибудь потребуется помощь — можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо.

Глядя на удаляющуюся спину Андрея, я подумал, что теперь у меня в должниках сразу двое представителей этой семьи.

Нет, договор по дворянскому слову с князем исполнен не был — тех, кто стоял за терактами и покушениями пока не нашли. И вряд ли найдут в ближайшее время, если уж честно.

Но за то, что я помчался на спасение его детей, за то, что «защитил родовой тайник от разграбления» (официальная формулировка) — Иловайский пообещал, что окажет мне ответную услугу в разумных пределах. Вне всяких договоров.

М-да… Как же хорошо, что я смог разыграть всё так, чтобы выйти не просто сухим из воды — но ещё и в прибытке!

Правда, как раз сейчас стоило затаиться. Раз уж так сложились обстоятельства — заниматься тёмными магами, тайными разработка, и поисками кладов Пожирателей пока нельзя.

А жаль, ведь книги Пржевальского жгли мне руки!

Иловайские даже если и знали (или подозревали), что в них можно найти — не могли этого сделать. Хотя бы потому, что уже не одна загадка Пржевальского и тех, кто был связан с пожирателями, не могла решиться без нашего «магического зрения». Без чувства энергии, без её «визуального» отображения нельзя было открыть тайники.

Так что даже если семья князя проверила все до единого места, упоминающиеся в дневниках (что само по себе было бы непростым занятием) — они запросто могли что-то пропустить.

Если верить новым записям Пржевальского, то один из двух попавших ко мне в руки дневников был о его путешествии по Забайкалью и пустыне Такла-Макан.

И несколько точечных упоминаний одного и того же места, событий и людей связанных с ним, натолкнули меня на определённые размышления.

Заброшенная астро-магическая обсерватория близ села Хара-Усугли, что в Бурятии. Её построили в одна тысяча девятьсот восьмом году по чертежам загадочного австрийского архитектора, который вскоре исчез.

История 1912 года о то и дело появляющимся поблизости об обсерватории странном анимаге, способном перекидываться разными животными. История о кровавом ритуале в окрестностях в 1918. История о сошедшем с ума племяннике губернатора, охотящимся неподалёку в 1924. И ещё несколько любопытных зарисовок, включая характеристику смотрителя этой обсерватории, служившего на ней как раз с 1912 по 1926 годы.

Вряд-ли Знаток из «Златограда» будет прозябать в таком захолустье ради астро-сигналов и наблюдений за колебаниями энергетических волн в такой дали от Урочищ.

Так что, кажется, у меня наметился новый маршрут.

К тому же платить за него самому и не придётся — корпорация «Маготек» организует своему исполнительному директору любой перелёт, хе-хе!

Надо только дождаться, пока шум в столице поутихнет.

Спокойно доев свою пиццу, я махнул рукой знакомой четверокурснице с нашего факультета, и пошёл к кассе взять ещё кофе.

По пути поймал взгляд сидящего в углу хмурого Львова — он таращился на меня без вызова, но в глазах читалось всё то же желание убить меня.

Проклятье… Когда он орал и бросался на меня, было проще — так, хотя бы, я знал, чего ожидать от придурка, и знал, что могу предпринять. А сейчас же… Сейчас у меня в голове постоянно крутилась мысль, что Львов не просто поумнел — но и разрабатывает какой-то сложный план, который…

Который что?

Который, мать его, точно приведёт к моей смерти!

Забрав кофе и сделав глоток, я вышел из столовой и по запруженным студентами коридорам отправился на лекцию по стихийной защите.

Нужно было отсидеть ещё две пары, а потом…

Потом, хоть это и было опасно, следовало встретиться с Салтыковым.

Несмотря на опасное время, несмотря на то, что во всех остальных аспектах следовало быть тихим, после всех последних событий я сделал чёткий вывод — оставлять Туманоликого «на потом», пытаться нарастить силы — не вариант.

Он слишком быстро набирал силы, слишком решительно действовал.

Ещё немного — и мне нечего будет ему противопоставить.

Так что пора было выводить нашу игру против Юсупова в «активную фазу».