Печать зверя

Вряд ли подобным занимается высокоранговый маг.

Для засады граф организовал отличное укрытие. Глубокая и просторная землянка, замаскированная так, что самый внимательный взгляд не заметит.

Внутри было много пространства, обустроенного для длительного нахождения. Вот уж действительно Зотов бросил все силы на дело, которое можно было решить. Переключился.

Каким-то образом сюда даже диван запихнули. Это помимо внушительных съестных, и не только, запасов. К тому же в распоряжении были ружья, как крупнокалиберные, так и менее бронебойные.

На моё резонное удивление граф слегка смущенно пояснил:

— Понимаете, Александр Лукич, меня если зацепить, то костьми лягу, но добьюсь своего. Есть такой порок, увы. Тут же… Честно говоря, плевать мне на эти подсолнухи. Отвлечься необходимо.

В общем, как я и подозревал. Деятельная натура не в состоянии ждать, терпение таким людям не присуще. В том их сила и слабость одновременно.

Я его ничуть не осуждал, а наоборот — понимал. Черта людей молодых, либо увлеченных. Таким возраст не помеха. Будет, как и в юношестве, свербить и тянуть вперед.

И мы с графом, как мальчишки, засели в землянке, ожидая «противника».

С детством различие было лишь одно — весьма комфортные условия. Это не по оврагам носиться и делать себе «домик» из палок и мусора. Пусть тогда это воспринималось дворцом.

Всё вокруг постепенно засыпало. В деревнях уже давно отдыхали, там вставали до рассвета. Пришел на дежурство сторож с псом. Подсветку дома убавили, оставив тусклое освещение, только чтобы ноги не переломать.

Затихли лесные птицы и от конюшен перестало доноситься ржание. Псарни тоже умолкли.

В час, когда стояла звенящая тишина, всё и началось.

Магический фон был спокоен, как и в прошлый раз. Но я следил за сторожем, поэтому и ощутил, как тот мягко погрузился в сон. Как и собака.

— Он тут, — тихо сказал я Зотову.

В укрытии было совсем крошечное окошко для наблюдения, но конечно же через него не было ничего видно. Лишь стройные ряды высокий растений.

— Выдвигаемся, — едва слышно сказал граф и сделал знак рукой.

Я усмехнулся и натянул на лицо защитный слой ткани. Костюм, добытый графом, был удобным и приятным к телу. По сути, он создавал устойчивую иллюзию, считывая окружающее и сливаясь с обстановкой. Работа не сверхсложная, но очень искусная.

Место для засады егермейстер выбрал прекрасное — подле возвышения. Поэтому, едва мы вышли наружу и поднялись, смогли оценить практически всё вокруг, насколько позволяло зрение и свет.

Мы стояли без движения, вглядываясь в поле солнечноголовых растений.

И тут один подсолнух дернулся.

Синхронно с ним вздрогнул и граф. Не от неожиданности, а от радости. Я ощутил его эмоции, совершенно не скрываемые. Зотов молча рванул к месту движения.

Чертыхнувшись про себя, я бросился за ним. И, как только углубился в заросли, тут же потерял графа. Подсолнухи оказались великанами. Вокруг меня мелькали лишь их толстые стволы.

К тому же под прикрытием широких голов было темно.

Силу магии света я использовать не мог. Хотя осветить тут всё до самых границ владений было несложно. Но, во-первых я не хотел, чтобы Зотов узнал о моих способностях. А в-вторых — я даже немного жалел воришку и желал тому удачно скрыться.

Беготня в этом лесу стволов получилась какая-то бестолковая. Охваченный азартом, я позабыл обо всем. Но вовремя очнулся и погрузился в себя, остановившись.

Жаль, что я пока не владел аспектом природы. Можно было бы просто вычислить «убегающее» растение при помощи дара.

Но помимо этого были и другие способы обнаружить нужное место. Пойти от обратного. Если взять за обычное состояние происходящее там, откуда я пришел, то любая аномалия означала цель. Таким же образом я нашел среди толпы на представлении Ракиты человека, скрывавшегося при помощи темного амулета.

Но мне помогло не это. А визг. Девчачий!

Я побежал на этот звук, снося подсолнухи. И выскочил с обратной стороны поля.

В середине рва завязла девчонка. Подросток, едва ли ей исполнилось пятнадцать. Тот возраст, когда несуразность взросления отходит, но детские черты пока ещё остаются. А личико у неё было именно что детским.

Рядом валялся срезанный подсолнух.

Зотов стоял возле рва с озадаченным выражением лица. На его плече лежало ружье, а второй рукой он почесывал затылок.

— Граф… — рассеянно обернулся он ко мне. — Вот…

Девчонка нахохлилась, как воробей в луже. Воинственно зыркала то на меня, то на владельца земель. Воинственно и очень гордо.

Одежда на ней была явно деревенская. Какая-то бесформенная рубаха и штаны, которые ей были велики и держались только на веревке, крепко обвязанной вокруг талии.

Ловушка крепко удерживала воришку, но она делал вид, что полностью контролирует ситуацию.

— Что ты тут делаешь? — наконец очнулся Зотов.

Девчонка фыркнула и задрала подбородок ещё выше.

— Ясно. Александр Лукич, можно вас на минутку, — егермейстер мотнул головой вбок.

Мы отошли достаточно далеко, чтобы наш разговор не был слышен. С моего лица не сходила улыбка, тогда как граф пребывал в состоянии растерянности.

— Внучка Афанасьевны это, — протянул он, поглядывая в сторону пленницы.

Я вспомнил старушек из крайней к лесу деревни, что сидели около колодца. Всё таки местная, как я и думал.

— Ерунда какая-то, — вновь почесал затылок Зотов. — Взбалмошный ребенок, но никогда ничего подобного не вытворяла. Так, детские шалости. Я… в затруднении. Слава у девочки упрямицы знатной. Ну, как у детей заведено, ничего необычного в общем-то. Что делать с ней, ума не приложу.

— Ну, для начала нужно её вытащить оттуда. А потом поговорить.

Операция по вызволению девчонки затянулась. Всё же граф перестарался с защитой и ловушкой. Воровка снисходительно усмехалась, хотя в глазах её плескался страх.

Естественно, она попыталась сбежать, как только отпустила магическая «трясина». Попытка была храброй, но тщетной. Зотов просто схватил её за шкирку и приподнял. Так и доставил в дом.

Насупился ребенок ещё пуще прежнего. Того и гляди иголки вырастут, как у ежа. Я старался не улыбаться, хотя внутри меня распирало от смеха. Ну, гроза угодий!

Все вопросы она игнорировала. Выпрямилась и сидела с видом мученика, готового принять любую кару. Пока граф пытался её разговорить, я сходил на кухню и заварил чаю. Вернулся с большой чашкой, поставил перед девчонкой и попросил: