Пехотная баллада

– Может, это сделает Тильда?

– Именно она это и сделает. Но потом нам придется ее оттащить, иначе она будет стоять и смотреть на огонь.

Все начиналось как игра. Хоть Полли так и не считала, но все-таки это была игра под названием «Сохранить «Герцогиню». И сейчас… она утратила смысл. Полли строила немало планов, но теперь они отошли в прошлое.

Для девушек мы неплохо справились…

После небольшого спора последний бочонок поставили перед дверью кладовки. Полли посмотрела на Блуза и остальных.

– Так, слушайте. Мы… сейчас это сделаем, – сказала она. – Мы уверены, Холтер?

– Да.

– Мы не пострадаем?

Холтер вздохнула.

– Мука взорвется. Ничего сложного. С нашей стороны взрывная волна натолкнется на бочонки с водой – надеюсь, они устоят. В худшем случае мы вымокнем. Так думает Тильда. И я бы не стала с ней спорить. А с той стороны… только дверь.

– Как она все это придумала?

– Никак. Она просто знает, как должно быть. – Холтер вручила Полли веревку: – Видишь, она перекинута через балку и к ней привязана крышка от кастрюли? Подержите, лейтенант. Но не тяните, пока мы не скажем. Понятно? Пошли, Полли.

Стоя между бочонками и дверью, Тьют зажигала свечу. Она делала это медленно, как будто совершала священный ритуал, каждая часть которого имела невероятно важное и сложное значение. Она чиркнула спичкой и осторожно подержала ее в руке, пока огонек не разгорелся, потом провела огоньком по основанию свечи и крепко прилепила ее к камню. Растопленный воск не позволял свече упасть. Наконец Тьют поднесла спичку к фитильку и опустилась на колени, глядя в огонь.

– Так, – сказала Холтер. – Я заберу Тильду, а ты осторожненько опустишь крышку над огнем, поняла? Пошли, Тильда.

Она бережно подняла подругу на ноги, что-то нашептывая ей на ухо, и кивнула Полли. Та опустила крышку так бережно, что это граничило со священнодействием.

Тьют двигалась как во сне. Холтер остановилась возле огромного кухонного стола. К его ножке был привязан свободный конец веревки, на которой висели мешки с мукой.

– Пока что все идет хорошо, – сказала она. – Когда я распущу узел, мы схватим Тильду за руки и побежим, ясно, Полли? Бегом. Готова? – Она дернула веревку. – Бежим!

Мешки упали, рассыпая на лету муку, и взорвались перед дверью. Белая пелена повисла, как туман. Полли, Холтер и Тьют бросились в кладовку и повалились друг на друга за бочонком. Холтер крикнула:

– Давай, лейтенант!

Блуз потянул веревку и поднял крышку. Пламя потянулось вверх…

«Бум» было неподходящим словом. Грохнуло мироздание целиком, и все пять чувств были потрясены. Мир содрогнулся до основания и окрасился в белый цвет, а потом, как ни странно, запахло свежим хлебом. За секунду все закончилось, и не осталось ничего, кроме воплей в отдалении и шума падающих камней.

Полли выпрямилась и посмотрела на Блуза.

– Забираем вещи и бежим, сэр. И давайте покричим.

– Я могу очень правдоподобно покричать, – сказала Маникль. – Сомневаюсь, что все это на пользу ребенку.

Блуз схватил черпак.

– Надеюсь, это еще не наш последний бой, – сказал он.

– Похоже, что первый, сэр, – заметила Полли. – Прошу разрешения вопить так, чтобы уши в трубочку сворачивались!

– Разрешаю, Перкс!

Пол был залит водой и покрыт маленькими, очень маленькими, обломками досок. Половина трубы рухнула в очаг, и сажа ярко горела. Не исключено, что солдаты в долине сочли взрыв сигналом.

Дверь исчезла. Как и большая часть прилегающей стены. А за ней…

Повсюду были дым и пыль. Люди стонали, лежа на полу, или слепо пробирались среди обломков. Когда отряд выбежал из кухни, стражники не только не вступили в бой – они вообще ничего не поняли. И не услышали. Девушки опустили оружие. Полли заметила сержанта, который сидел на полу и стучал себя ладонью по голове.

– Дай ключи! – потребовала она.

Он попытался сосредоточиться.

– Ключи!

– Мне коричневый, пожалуйста.

– Ты как?

– Чего?

Полли наклонилась и сорвала с его пояса связку ключей, подавив желание извиниться. Она бросила ключи Блузу.

– Пожалуйста, сэр, займитесь. Боюсь, сейчас у нас будет много гостей…

Она обернулась к остальным.

– Заберите у них оружие!

– Некоторые тяжело ранены, Полли, – сказала Игорина, опускаясь на колени. – У одного солдата множественное.

– Множественное – что? – спросила Полли, глядя в сторону лестницы.

– Все. Но я наверняка сумею сохранить ему руку, потому что я ее нашла. Наверное, он держал меч, когда…

– Сделай что можно, – перебила Полли.

– Это же враги, – заметила Холтер, поднимая с пола меч.

– Игори обязаны помогать, – ответила Игорина, снимая ранец. – Прошти, ты не поймешь.

– Да уж. – Холтер вместе с Полли наблюдала за лестницей. Вокруг стонали оглушенные и трещала кладка. – Интересно, мы много тут поломали? Пыли полно…

– И солдат тоже скоро будет полно, – напомнила Полли. Она говорила гораздо спокойнее, чем чувствовала себя. Потому что это финал, подумала она. На сей раз никакая индейка нас не спасет. Теперь-то я пойму, что я такое – плоть или сталь…

Она слышала, как Блуз отпирает двери. Слышала крики из камер.

– Лейтенант Блуз, Десятый пехотный! – восклицал Блуз. – Мы, некоторым образом, вас спасаем, извините за беспорядок.

Наверное, последнюю фразу произнесла его внутренняя Дафна. Когда коридор заполнился освобожденными, кто-то воскликнул:

– Эй, что тут делают женщины? Ради всего святого, девочка, отдай мне меч!

И Полли даже не стала возражать.

Мужчины всегда берут верх. Наверное, из-за носков.

Отряд вернулся на кухню, и Игорина принялась за работу. Она работала быстро, эффективно и, в общем, с малой кровью. Рядом лежала открытая сумка, а в ней – зеленые, красные и синие склянки. Некоторые дымились, когда Игорина их открывала, или странно светились. Ее пальцы двигались с невероятной скоростью. Наблюдать за работой Игорины было очень интересно. По крайней мере, на пустой желудок.

– Отряд, это майор Эрик фон Молдвиц. Он просил встречи с вами.

Все обернулись на голос Блуза. Майор был молод, но сложен гораздо внушительнее, чем лейтенант. Поперек лица у него шел шрам.