Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность (сборник)

Аллейн прошел на корму, где все еще, опираясь на поручни, стоял отец Джордан и смотрел куда-то вдаль, в ночь.

– Я тут подумал, – начал Аллейн, – что если вам сейчас сыграть роль Горацио?

– Я? Горацио?

– Наблюдать и слушать, что подсказывает вам душа.

– Ах, это! Что ж, такая роль мне подходит. Постараюсь не спускать глаз с этих людей.

– Я тоже этим займусь. Какие будут соображения?

– Пока никаких. Абсолютно ничего. Ну разве если не считать того, что мистер Мэрримен норовит прикрыть лицо шляпой и очень вспыльчив.

– А мистер Кадди явно перевозбужден.

– А мистер странноватый Макангус только и знает, что пританцовывать, то в одну сторону, то в другую. Нет! – выразительно воскликнул отец Джордан. – Нет! Не могу поверить, что кто-то из них… И однако же…

– Все равно улавливаете запах зла?

– Уже начал спрашивать себя, не является ли это лишь плодом воображения.

– Возможно, – согласился Аллейн. – А вот я постоянно спрашиваю себя, уж не нагородили ли мы целый ворох фантазий вокруг обрывка бумаги, зажатого в руке убитой девушки. Но с другой стороны… Понимаете, у всех вас были посадочные талоны перед посадкой на борт. Ну, по крайней мере, должны были быть. Могло ли один из потерянных – ваш, к примеру – сдуть ветром через иллюминатор и унести на причал, где бы он попал в ее руку? Нет. Потому что все иллюминаторы задраены, так бывает всегда, до тех пор, пока судно не отплывет. Давайте немного прогуляемся, согласны?

И они двинулись по палубе вдоль левого борта. Дошли до небольшого выступа перед моторным отсеком и остановились, пока Аллейн раскуривал трубку. Ночь выдалась очень теплая, но затем потянуло ветерком, и корабль словно ожил. Откуда-то доносился высокий бренчащий звук.

– Кто-то поет, – произнес Аллейн.

– Нет, думаю, просто ветер свистит в оснастке. Кажется, так называют эти веревки? Интересно знать, почему.

– Да нет, вы послушайте. Теперь звучит четче.

– Да, так и есть. Кто-то поет.

То был высокий довольно нежный голос, и исходил он, судя по всему, откуда-то из пассажирского отсека.

– «Сломанная кукла», – пробормотал Аллейн.

– Странный выбор, старомодная песенка.

Настанет день, и еще пожалеешь,Что бросила сломанную куклу…

А затем мелодия словно испарилась.

– Замолчали, – сказал Аллейн.

– Да. Послушайте, может, все же стоит предупредить женщин? – спросил отец Джордан, когда они двинулись дальше. – До наступления крайнего срока?

– Пароходная компания против, и капитан тоже. А мое начальство просило по возможности уважать их желания. Считают, что женщин надо защищать так, чтобы они этого не заподозрили. Для них же будет лучше. А этот Мэйкпис, похоже, толковый и надежный парень. Так что, думаю, ему рассказать можно. Он с радостью станет защищать мисс Кармишель.

Словно подражая капитану, отец Джордан заметил:

– Значит, у нас остаются Дейл, Мэрримен, Кадди и Макангус. – Но затем, в отличие от капитана, он добавил: – Полагаю, это возможно. Наверное. – Священник опустил руку на плечо Аллейна. – Вы наверняка сочтете, что я до смешного непоследователен… вот стоит только начать вспоминать, – тут он умолк ненадолго, а его пальцы так и впились в рукав Аллейна.

– Да? – спросил инспектор.

– Понимаете, я священник, англо-католический священник. Я слушаю исповеди. Это мой скромный и в то же время удивительный долг. И всякий раз просто испытываешь потрясение, столкнувшись с неожиданным грехом.

После паузы Аллейн заметил:

– Полагаю, то же самое можно отнести и к моей работе.

Какое-то время они шли в полном молчании, дошли до конца кормы, повернули назад, снова двинулись вдоль левого борта. Свет в салоне был выключен, под окнами на палубе залегли густые темные тени.

– Ужасно так говорить, – резко произнес отец Джордан. – Но знаете, в какой-то момент мне вдруг захотелось вместо того, чтобы пребывать в столь мучительной неуверенности, точно знать: этот убийца здесь, на борту. – Он шагнул в сторону и присел на краешек кнехта под верхней палубой. Палуба эта отбрасывала глубокую тень. Казалось, он провалился в темноту, словно в люк.

– Ма-ма!

Голосок пискнул прямо у него под ногами. Священник так весь и сжался, и застыл.

– Боже милостивый! – воскликнул отец Джордан. – Что же я наделал!

– Судя по звуку, – сказал Аллейн, – вы вроде бы наступили на Эсмеральду.

Он наклонился. Пальцы нащупали кружево, твердую поверхность под ним и что-то еще.

– Не двигайтесь, – велел Аллейн. – Одну секунду.

И он достал из кармана тоненький, словно карандаш, фонарик. Посветил. То была миниатюрная копия карманного фонаря, которым пользовался капрал полиции Мойр.

– Я что, ее сломал? – с тревогой спросил отец Джордан.

– Она уже была сломана. Вот, смотрите.

И действительно. Шею свернули с такой силой и яростью, что Эсмеральда улыбалась теперь над левым плечом под каким-то невероятным углом. Черная кружевная мантилья была изодрана в клочья, обвязана вокруг шеи, на груди лежала россыпь оторванных изумрудных блесток и одинокий смятый цветок гиацинта.

– Ну вот, ваше желание сбылось, – пробормотал Аллейн. – Убийца точно на борту.

IV

Капитан Баннерман провел пальцами по светлым выгоревшим волосам и поднялся из-за стола.

– Сейчас половина третьего, – сказал он. – И, несмотря на то, что выпил я за ужином достаточно, хотя лучше бы не пил вовсе, мне просто необходимо глотнуть спиртного. Чего и вам советую, джентльмены.

Он выставил на стол бутылку виски и четыре стакана, стараясь при этом не прикасаться к большому предмету, который лежал у него на столе, прикрытый газетой.

– Чистый? – спросил он. – С водой или содовой?

Аллейн и отец Джордан попросили с содовой, а Тим Мэйкпис – с водой. Капитан предпочел неразбавленный виски.

– Знаете, – сказал Тим, – как-то до сих пор не могу оценить ситуацию. Слишком невероятна, чтобы в нее поверить.

– Я тоже не верю, – подхватил капитан. – Кукла – это чья-то шутка. Мерзкая, злая и дурацкая шутка, это так. Но всего лишь шутка. И я, разрази меня гром, и в мыслях не могу допустить, что я везу на своем судне Джека Потрошителя! Нет уж, увольте!

– Нет, нет, – пробормотал отец Джордан. – Боюсь, не могу с вами согласиться. Аллейн?

– Полагаю, что вариант с шуткой возможен. При наличии человека, который мог такое выкинуть, а также с учетом всех этих разговоров об убийствах и прочих параллельных обстоятельств.

– Ну, вот вам, пожалуйста! – торжествующе воскликнул капитан. – И если хотите знать мое мнение, долго искать этого шутника не придется. Дейл большой любитель всяких дурацких шуточек. Только этим и занимается. Сам в том признался. Готов поспорить на что угодно…