Пепел и проклятый звездой король

— Значит, это дает нам возможность связаться с Джесмин, — сказала я.

Райн бросил на меня косой взгляд.

— Ты ей доверяешь?

Вполне резонный вопрос после переворота. Райн не мог доверять своим собственным дворянам. И, черт возьми, я тоже не могла доверять многим из своих, но, к счастью или к худшему, Джесмин была бы никем, если бы не была предана. Ей никогда не приходилось выполнять приказы человеческой дочери своего короля, которая, впрочем, ей никогда особо не нравилась. И все же она выполнила его, не задумываясь. А это уже кое-что значит.

— Да, — сказала я.

Но все хиаджские силы, которыми я могла располагать, находились сейчас далеко от Сивринажа. А у нас не было времени собрать армию до того, как мы двинемся в путь.

Я посмотрела через всю комнату на груду своих вещей, которые вчера были разбросаны по полу. Я сползла с кровати и встала. Я бесконечно ощущала на себе взгляд Райна, пробегающий по моему обнаженному телу. Признаться, в этом было какое-то странное удовлетворение. И странное удовольствие тоже.

Я порылась в груде окровавленного шелка и вытащила Пожирателя сердец.

Даже в ножнах я чувствовала, как его магия проникает под кожу. Еще недавно это было неудобно, почти больно, словно моя плоть была слишком слаба для этого. А теперь? Я чувствовала силу в этом дискомфорте — пьянящую и немного сбивающую с толку, как вампирское вино.

Я также чувствовала в нем присутствие отца. Как будто он стоял прямо у меня за плечом и молча оценивал мою хватку.

— Еще у нас есть вот это, — сказала я.

Оружие, с помощью которого Винсент за многие годы убил сотни, тысячи, даже тысячи невероятных воинов. Оружие, достаточно мощное, чтобы защищать трон в течение двухсот лет.

Оружие, достаточно мощное, чтобы уничтожить один из последних настоящих великих ришанских городов.

При этой мысли у меня свело живот. Я подняла взгляд, чтобы встретиться с взглядом Райна. Теперь в нем не искрило озорство. Даже не было желания пошутить. Нет, он был абсолютно серьезен, рот закрыт. Я подумала, не думает ли он о том же, о чем и я, — о пепле города Салины и о том, какую роль в его создании могло сыграть это оружие.

— Нечего усмехаться, — тихо сказал он.

Гордость за то, что я когда-то умела владеть этим оружием, немного поутихла.

Нет. Нечего усмехаться. С помощью этой штуки я завалила десятки воинов Саймона, и это только в одиночку. А с Райном рядом? Черт, да мы почти в одиночку могли бы пробиться через этот замок.

Почти.

Словно прочитав мои мысли, Райн сказал:

— Если бы мы застали их врасплох, мы могли бы сделать это с помощью грубой силы. Но не сегодня, когда мы — самые разыскиваемые личности в Доме Ночи.

Я села на край кровати. Мы с Райном молчали, размышляя.

Он был прав. Грубая сила не поможет. Но я выиграла Кеджари не потому, что была самой сильной. Я победила потому, что всю жизнь училась выживать в Обитрэйсе, несмотря на то, кем я была или не была. Училась хитростям, которые позволяли мне продвигаться дальше с меньшими затратами.

Такие трюки, как…

Мои губы медленно скривились в ухмылке.

Еще до того, как я подняла глаза, я услышала улыбку в голосе Райна.

— Кажется, я узнаю это лицо.

Я сказала:

— У нас есть еще кое-что. У нас есть я.

Глава

47

Орайя

Винсент научил меня, как остаться в живых. Да, это означало, что я должна научиться сражаться, но это также означало, что я должна научиться убегать.

Мой отец построил замок, идеально подходящий для того, кто знал, что однажды самая большая угроза может начать исходить из его собственного дома. Туннели были обширными, запутанными и разветвленными. Септимус знал о некоторых из них и к этому привела моя собственная глупость. Но он не мог знать их все, а тем более охранять.

Самое сложное — это добраться туда.

Я была уверена, что Винсент создал несколько путей в замок и из него. К сожалению, он не доверил мне ни одного из них и оглядываясь назад, я поняла, что он не хотел давать мне возможности ускользнуть от него. Тем не менее, он дал мне инструкции по одному выходу. Способ настолько неприятный, что он мог быть уверен, что я не воспользуюсь им, если только моей жизни не будет угрожать реальная опасность.

О реке Литуро за многие годы было написано немало. Приезжие слагали стихи о том, как она извивается среди дюн, словно полоска серебряной краски под лунным светом. Некоторые утверждали, что она представляет собой жизненную силу самой Ниаксии.

Я представила себе, что, может быть, там, в пустыне, это и в самом деле нечто величественно прекрасное.

Однако в сердце Сивринажа было столько же мочи, сколько и воды.

Канализационные стоки надо было куда-то девать. В городе большинство решило, что проще всего спустить их прямо в реку. Многие вообще решили обойтись без туалета и установить его прямо здесь.

Много, очень много людей.

Я была уверена в этом, когда вода, если ее можно так назвать поглотила меня.

Под водой я почти ничего не слышала, но, конечно, могла разобрать потрясенные, нечленораздельные ругательства Райна, когда вода с мочой окружила нас.

Я заставила себя открыть глаза и тут же пожалела об этом. Все равно под водой ничего не было видно.

Наши головы вынырнули на поверхность одновременно. Райн тряхнул волосами, как собака, обдав мое лицо брызгами пахучей жидкости.

Я сморщила нос.

— Фу. Осторожно.

— Что? Для тебя здесь слишком много мочи? — Он огляделся по сторонам. — Не уверен, что проблема в этом, принцесса.

Я брызнула в него немного воды. Несмотря на его попытку увернуться, она попала ему прямо в щеку, что я оценила. Он нахмурился, но не стал протестовать, как будто знал, что заслужил это.

Я подняла подбородок и посмотрела вниз по реке — туда, где возвышалась задняя часть замка, нависая над нами в тени. Мы выбрали укромный участок реки, граничащий с людскими кварталами, чтобы прыгнуть в воду незаметно, но активность впереди была заметна даже с такого расстояния — россыпь факелов и Ночного огня, гул далеких голосов. Даже замок был необычайно хорошо освещен, в окнах горел огненный свет, в котором виднелись далекие силуэты.

Это напомнило мне о том, как выглядел этот город в ночь, когда завершился Кеджари — в ночь, когда Райн захватил власть.

— Я не смогу ничего разглядеть под водой, — сказала я. — Нам надо идти прямо. Потом налево, когда мы приблизимся к замку. Одна из решеток ведет внутрь и соединяется с туннелями. Держись рядом со мной.

— Одна из решеток? — повторил он. Я понял, к чему он клонит: замок был огромным, и только на его западной стороне было с десяток канализационных решеток.

Я была маленькой, когда Винсент показал мне этот путь, и этот путь располагался изнутри наружу, а не снаружи внутрь. Я не помню точно, какой именно. Надеюсь, удача будет на нашей стороне.