Пепел на ладонях

Мы предложили им немного воды, но у них имелась своя, хотя видно, что запасы на исходе. Они двигались медленно. Страх в их глазах был очевиден. Мы не смогли предложить им ничего, кроме сочувствия. Пепел сделал нас всех равными. Неважно, кто ты был до этого, сейчас мы все просто пытаемся выжить.

Через час после встречи с семьёй мы заметили, что дорога начала склоняться вниз, к какому-то небольшому городку. Там смутно угадывались очертания зданий, но они все были засыпаны пеплом. Может, удастся найти еду или воду, если кто-нибудь оставил запасы в подвалах. Постараемся добраться туда до заката.

Вечер.

Мы вошли в городок, когда солнце уже начинало садиться. Здесь всё было пусто. Ни машин, ни людей, даже следов не осталось. Всё засыпало пеплом. Мы зашли в первое попавшееся здание. Это был какой-то магазин, может, бакалейная лавка. Полки внутри были почти пустыми, но нам удалось найти несколько банок консервов. Открыть их будет трудно. У нас нет открывалки, но я думаю, что можно справиться ножом. Эми была рада даже этому. Мы взяли всё, что могли унести, и двинулись дальше.

К вечеру холод стал ещё сильнее. Мы всё-таки решили заночевать в одном из домов. Нашли небольшой двухэтажный домик. Внутри было довольно чисто, не считая пепла, проникшего через щели в окнах. Здесь раньше жила семья. Это становилось ясно по фотографиям на стенах и детским игрушкам, разбросанным по полу. Где они теперь, можно только догадываться.

Эми уснула почти сразу, вымотанная тяжёлой дорогой, как только мы устроились на старом диване в гостиной. Я же пока не могу заснуть из-за тревожных мыслей. Температура упала до такой степени, что я чувствую, как холод пробирается сквозь одежду. Мы замотались в одеяла, прижавшись тесно друг к другу.

7-й день после взрыва Йеллоустоунского супервулкана.

20 июля 2027 года

Утро.

Проснулся от холода. Жена всё ещё спала, закутавшись в одеяло с головой. Я слышал её тяжёлое дыхание. Пепел и холод дают о себе знать. Вчера, когда искали воду, я заметил, что она начала сильнее кашлять, но Эми не хотела говорить об этом. Теперь это стало заметнее. Проклятый пепел. Он везде.

На улице всё ещё серо. Небо затянуто, солнце не видно уже несколько дней, но свет пробивается сквозь тучи, создавая мрачное свечение. Я не могу привыкнуть к этому виду, как будто мир погрузился в вечные сумерки. Впрочем, так и есть.

Мы решили не задерживаться в этом городке долго. Нужно двигаться дальше, пока у нас есть силы. Вода почти на исходе, но здесь больше источников нет. По крайней мере, мы не отыскали.

Мы позавтракали консервами и супами, которые нашли вчера. Вскрыть их ножом оказалось проще, чем я думал. Вкус был ужасным, старые бобы, но это всё, что у нас есть. Эми ела молча, только изредка бросая на меня взгляды. Мы оба понимаем, что силы на исходе, но говорить об этом вслух не хочется. Пока мы вместе, всё ещё есть надежда.

Перед выходом мы обмотали лица шарфами, снова проверили рюкзаки. Взяли всё самое необходимое: воду, оставшиеся консервы, нож, фонарик, небольшой аптечный набор, который я нашёл в доме. В нём почти ничего не было, но бинты и таблетки от головной боли могут пригодиться.

День.

Мы шли вдоль дороги, когда услышали гул. Сначала я подумал, что это ветер или отдалённый гром, но потом звук стал громче, и я понял — это двигатель. Машина! Настоящая машина!

Мы остановились и начали махать руками, когда увидели старый пикап, медленно ползущий по дороге. Он ехал не очень быстро, может, потому что дорога была засыпана пеплом, но всё равно это было что-то невероятное. Машина остановилась в нескольких метрах от нас, и из кабины вышел мужчина. На нём была старая куртка, а на лице самодельная маска, как у нас.

— Куда направляетесь?

Его голос был хриплым, как будто он давно не разговаривал.

— На восток, в сторону Миннесоты, — ответил я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё дрожало от нервов.

Я не знал, чего ожидать от этого человека. В такие времена люди могут быть опаснее, чем сама катастрофа.

— Миннесота? Далековато, — хмыкнул он, оглядывая нас. — Но я могу вас подбросить пару миль. Дальше бензина не хватит.

Мы переглянулись с Эми, а потом я кивнул, и мы сели в кузов его пикапа. Машина тронулась, и за нами поднялось облако пепла. Я смотрел на дорогу, пытаясь осознать, что нам повезло. Хотя бы немного.

Мужчина, который представился как Джек, сказал, что едет из Монтаны. Там всё разрушено, как и везде. Он тоже пытался выбраться на восток, но бензина почти не осталось, и он не был уверен, что доедет далеко. Мы ехали молча, прислушиваясь к шуму двигателя и скрипу пепла под колёсами. Время от времени я ловил взгляд Эми. В её глазах читалась сильная усталость. Даже несколько миль на пикапе были для нас настоящим спасением.

21 июля 2027 года. Восьмой день после катастрофы.

Ночью мы остановились в мотеле «Последний приют». Названия более ироничного трудно было представить в нынешних обстоятельствах. Он оказался переполненным людьми. Джек, мужчина, который подобрал нас на дороге, решил идти с нами. Его пикап остался где-то позади, на дороге, как и тысячи других автомобилей, брошенных из-за отсутствия бензина.

Когда мы вошли в здание, пропитанном запахом немытых тел, нас встретило море лиц, уставших и измученных. Люди сидели на полу, спали в креслах или просто стояли, прижавшись к стенам. Нам не оставалось ничего другого, как устроиться на полу в углу холла. Эми, утомлённая дорогой, положила голову мне на плечо. В полумраке я не мог понять, спит ли она или слушает, как радио передаёт мрачные новости.

Глухие помехи мешали разбирать слова, но всё же голос ведущего пробивался сквозь шум:

— …Последствия извержения Йелоустона сказываются на всём мире. В Европе наблюдается резкое похолодание, сельское хозяйство в кризисе. Урожаи погибают из-за недостатка солнечного света. Пепел, поднявшийся в атмосферу, распространяется по всему земному шару, вызывая кислотные дожди, которые уничтожают посевы и отравляют источники воды.

Голос на секунду пропал, после чего вновь появился, заскрипев.

— В Азии ситуация критическая. После цунами, обрушившегося на Токио, сотни тысяч людей остались без крова. В Индонезии разрушения колоссальны, множество островов пострадало от наводнений. Власти не справляются с массовой эвакуацией, и гуманитарная помощь едва ли достигает нуждающихся.

«Господи, — думал я. — Хватит. Пожалуйста, хватит».

— В Африке извержение вызвало изменения климата, которые привели к засухе на севере континента. Это усугубило и без того тяжёлую ситуацию с голодом и нехваткой воды. Многие страны оказались на грани гуманитарной катастрофы.