Пепел Вавилона

— В какой области у вас научная степень? — спросила она.

— Э-э-э... Структурная биохимия?

— А знаете, в какой у меня?

Для разнообразия он покачал головой.

— Не структурная биохимия, — мягко сказала она. — Я ничего не знаю о том, лажа эти ваши волшебные дрожжи, или нет. И если уж вы не можете этого сказать, я тем более. Так зачем мы здесь?

— Я не знаю, что делать, — он выглядел молодым и растерянным.

В Авасарале боролись желания укусить его и обнять. Она закрыла глаза, и, черт возьми, это было приятно. С утра она провела совещание со станциями в точках Лагранжа о беженцах, затем со службой безопасности о правилах для людей, все еще прибывающих из колодца. За обедом она выслушала доклад о вооруженном восстании в том месте, что осталось от Севастополя — люди паниковали, глядя, как заканчиваются вода и продовольствие. Все это оставляло в ее мозгу утомительное ощущение бесконечной тревоги.

Ей хотелось рассердиться на Ли, но она слишком хорошо понимала его ледяную панику или просто не могла больше злиться.

— Шансы высокие?

— Думаю, да, — почти сразу ответил он, — данные выглядят...

— Тогда начинайте работать. Если не получится, можете свалить всё на меня.

— Я не это... я хотел сказать... Если более масштабное производство здесь заработает, нам нужно послать это вниз по колодцу. На Землю. Где люди голодают еще сильнее.

Она открыла глаза, и что-то в них заставило Гормана отвести взгляд.

— Да, мэм. Я прослежу, чтобы это сделали.

Она встала. Встреча окончена. Только по пути к кару она вспомнила, что нужно было как-то приободрить Ли. Похлопать по плечу. Сказать доброе слово. Она прессовала его просто по привычке, не потому, что это требовалось для дела. Раньше она справлялась лучше.

Когда кар тронулся, Авасарала вызвала Саида. Он появился в маленьком окошке, оставив место календарю и заметкам. Таком маленьком, что она различала лишь треугольное лицо и шапку кудрей над голубой рубашкой без воротника:

— Мэм?

— Что там у нас?

— Вас ждет доклад адмирала Пикиора о ситуации на Энцеладе.

— Там есть что-то кроме «Вольный флот свалил до того, как мы добрались туда, и теперь нам нужно кормить еще больше людей», или я уже ухватила его суть?

— Ухватили. С нашей стороны есть жертвы. И «Эдварду Карру» требуется серьезный ремонт.

Она кивнула. Еще одна хренова битва. Все равно что носить воду в решете. Кар свернул в туннель. Двое охранников кивнули, когда она проезжала мимо. Кар перестроился на скоростную дорогу к правительственным и административным центрам у Олдрина, и снова повернул так, что она заглянула обратно в туннель. Серые стены с белыми арками убегают назад и вверх. Воздух как бесконечный выдох. Архитектура казалась мелкой и незначительной в сравнении с проблемами Земли и Луны. Авасарала уцепилась за них, как за спасительную соломинку.

— С Цереры сообщают, что на «Росинант» устроили засаду, но он спасся и сейчас на пути к станции Тихо.

— Мило с его стороны, — сказала она.

— У вас также назначена личная встреча, мэм.

Личная встреча? Она никак не могла сообразить, о чем это он, пока на очередном повороте туннеля не вспомнила, что ее хотела видеть Ашанти. Дочери как-то удалось уговорить Саида внести встречу в расписание.

— Отмени, — сказала Авасарала.

— Уверены, мэм?

— Не хочу провести полчаса, слушая поучения девчонки, которой я меняла подгузники. Скажи, что я устала и легла отдохнуть.

— Да, мэм.

— Вы хотите что-то сказать, мистер Саид?

Он кашлянул.

— Она ваша дочь, мэм.

Авасарала улыбнулась. Саид впервые выразил свое несогласие. Может, мелкий ублюдок небезнадежен.

— Ладно. Запиши ее на ближайший свободный ужин.

— Это через три дня.

— Значит, через три дня.

Скорость перестала расти, и она неслась по эвакуационному туннелю на скольких-то там сотнях километров в час. Достаточно, чтобы за полчаса оказаться на поверхности Луны. Движущееся тело остается в движении. Метафора. Нужно оставаться в движении, потому что, если остановиться, она не представляла, как заставит себя снова шевелиться.

Авасарала не помнила, когда последний раз медитировала. Обычно, когда дела шли плохо, она проводила за этим занятием больше времени, а не меньше. Прислушивалась к собственному дыханию, находясь в глубоком единении с телом, и все беды как-то устаканивались. Если бы она продолжала в том же духе, то не забыла бы приободрить Гормана Ли, например. Ей не хотелось думать о том, сколько других мелких промахов остались незамеченными.

Туннель сделал поворот, слегка прижав Авасаралу к двери кара. Она сказала себе, что между войной и миром просто слишком много дел. В общем-то, так оно и было, если бы только она не знала себя слишком хорошо. Медитация возвращала ее к себе, давала прочувствовать, что значит быть Крисьен Авасаралой. И поскольку Крисьен Авасарала прямо сейчас была переполнена печалью, то и хрен бы с ней. Глубокая медитация, дававшая возможность ясно ощутить злость, одиночество, боль и ужас, откровенно проигрывала крепкому джин-тонику и дополнительному часу работы.

Она побудет слабой потом, когда все будет под контролем.

Кар только начал тормозить, когда звякнул ручной терминал. Саид выглядел виновато, но не настолько, чтобы оставить ее в покое.

— Важное сообщение с «Росинанта», мэм.

— Какого хрена нужно Джонсону на этот раз?

— Это не от полковника Джонсона. Его прислал капитан Холден.

Она поколебалась. Саид на экране ждал.

— Перешли его мне.

Саид кивнул, она отключилась и вывела сообщение на экран кара. Что бы там ни было, она хотела это видеть, не щурясь от напряжения. Сообщение было помечено красным. Она все поняла, как только его открыла. Смерть ясно читалась на лице Холдена, в его осторожных, контролируемых интонациях. Больничный тон. Похоронный.

Он коротко рассказал о том, что произошло, не вдаваясь в ненужные подробности. Атаку вела «Пелла». Они смогли сдержать Вольный флот. Фред Джонсон мертв. И потом, будто Холдена самого хватил удар, он долго смотрел в камеру, глядя ей прямо в глаза.

«Все группировки АВП, созванные Фредом Джонсоном, ждут на Тихо. Мы на пути туда и начинаем торможение. Но я не уверен, стоит ли нам лететь, или вы хотели бы послать кого-то другого. И долго ли они будут ждать. Я не знаю, что делать дальше».

Он покачал головой. Холден выглядел совсем юным. Он всегда выглядел молодым и импульсивным, и нынешнее потерянное выражение глаз — это что-то новенькое. Если только ей не показалось. Может, она просто видит то, что чувствует сама.

Сообщение закончилось. Терминал вынуждал ответить, но Авасарала просто сидела, пока не закончилась скоростная дорога и кар не свернул в знакомые коридоры. Она посмотрела на свои руки, будто не узнавая их. Попыталась заплакать, но вышло ненатурально. Будь она за рулем, въехала бы в стену или свернула бы в случайный туннель. Но кар знал дорогу, и ей не пришло в голову перейти на ручное управление.

Фред Джонсон. Палач станции Андерсон. Герой флота ООН и предательский голос АВП. Она много лет знала его лично и его репутацию. Он был ее врагом и противником, а порой ненадежным союзником. Часть её сознания, сохранившая способность думать, поразилась тому, как же странно, как невероятно то, что именно его смерть стала для нее последней каплей. Она потеряла свой мир. Свой дом. Мужа. Останься у нее хоть что-то, может, новость не сбила бы ее с ног.

У нее ныла грудная клетка. По-настоящему, будто от ушиба. Авасарала ощупала границы боли пальцами, словно ребенок, исследующий умирающее насекомое. Она заметила, что кар остановился, только когда Саид открыл дверь.