Пепел. Гори оно все...

– Только то, счастье моё, что там соберётся весь бабский курятник области, нацеленный на двух петухов – меня и отца. Этакая ярмарка тщеславия. А тебя, моя райская птичка, – он сделал театральную паузу, наслаждаясь её реакцией, – они точно постараются поклевать.

Ну в принципе – ничего нового он ей не сказал.

– Вот так, Аль, - продолжил Артур, - и устроен наш поганый мир. Папа не успел стать разведённым и свободным, а его уже мечтают окольцевать снова. Наивные… не понимают на что идут… Мать вон левой пяткой перекрестилась, когда они развелись… Завтра будет шапито…..

Альбина тихо перевела дыхание.

– Мне жаль….. жаль, что твои родители развелись….

– А мне, - мужчина снова подбросил монету, - представь, нет. Ну то есть приятного в этом мало, конечно, но….

Аля молчала, наблюдая за его игрой с монетой.

– Почему? – все-таки не выдержала она.

– Потому что за столько лет вместе они изрядно задолбали друг друга, – сказал он, и его голос дрогнул, выдавая боль, которую он пытался спрятать за напускной лёгкостью. – А заодно и меня. – Он усмехнулся, но смех вышел горьким, почти вымученным. – Мама никогда не подходила отцу. Не в том смысле, что я её не люблю – напротив, я её обожаю. Но… – он сделал паузу, подбирая слова, – они как два разных мира. У них разные взгляды на жизнь, на мир… мама очень… разборчива в людях, порой переходит границы. Ее взгляды отца коробили. И знаешь, Аль, жить между ними было как… – он запнулся, – как пытаться удержать равновесие на канате, который всё время рвётся. Отцу было с ней… пресно. А она чуть что – сразу в слезы и истерики. По факту они не вместе уже очень давно….Но ей развод дался тяжело… Отец… если рвет, то круто и с концами. Наверное в какой-то момент он просто устал от ее инфантильности, от ее приспосабливаемости, от ее взглядов на мир. И в какой-то мере…. Безответственности, что ли…. Отец…. Больше всего в людях отец не любит глупости, поэтому, - Артур и усмехнулся, - завтра увидим представление… глупые жабки будут окучивать того, кто видит их глупость насквозь.

Аля молчала, позволяя словам Артура улечься в голове.

– Не бери в голову, Аль, - Артур наклонился к ней и заглянул в глаза.

Не давая ей опомниться, он наклонился ещё ближе и поцеловал её – медленно, почти мучительно нежно, лаская её губы с такой неспешной уверенностью, что у Альбины перехватило дыхание. Этот поцелуй был не похож на их привычные искры – он был глубже, горячее, как будто Артур пытался сказать ей что-то, чего не могли выразить слова. Её тело мгновенно отозвалось: по коже заплясали мурашки, а сердце забилось так громко, что она была уверена – он слышит. Инстинктивно она подалась вперёд, к нему, к его теплу, к этому огню, который всегда горел в нём и так легко поджигал её.

Артур не упустил момента. Его руки нашли её талию, сильные пальцы сжали её с жадной нежностью, притягивая ближе, пока между ними не осталось ни миллиметра. Она чувствовала жар его тела даже через ткань одежды, и это было как удар тока. Его ладонь скользнула вверх по её спине, по тонкой рубашке, оставляя за собой обжигающий след, будто он рисовал на её коже невидимую карту. Альбина невольно выгнулась, её дыхание сбилось, а пальцы сами собой вцепились в его плечи, ища опоры в этом вихре ощущений.

Он отстранился лишь на мгновение, чтобы взглянуть на неё. Его глаза горели – смесью триумфа, желания и голода.

– Аля… - хрипло прошептал он, утыкаясь в ее шею, целуя, лаская, - не могу ждать…. Больше не могу….

Его руки скользили по её телу, сильные, но осторожные, словно он боялся, что она растает в его объятиях. Артур поймал её руку, лежавшую на его груди, и, не отрывая взгляда, медленно, с какой-то мучительной решимостью, опустил её ниже, к ремню своих брюк. Альбина замерла, её пальцы дрогнули, когда она ощутила, насколько он напряжён. Её щёки вспыхнули, а в груди заколотилось сердце – смесь возбуждения, страха и какого-то дикого, почти запретного восторга. Она знала, что они балансируют на краю, и этот момент был как прыжок в пропасть – пугающий, но такой притягательный.

– Артур… – выдохнула она, её голос был едва слышен, дрожащий, но в нём сквозило что-то тёплое, податливое. Её пальцы инстинктивно сжались, и она почувствовала, как он вздрогнул от её прикосновения, его дыхание стало ещё более рваным.

Он снова нашёл её губы, но теперь поцелуй был глубже, отчаяннее, словно он пытался утопить в ней всё, что чувствовал. Его рука скользнула по её талии, притягивая её так близко, что она ощущала жар его тела, бешено колотящееся сердце и его желание.

– Хочу тебя… – хрипло прошептал Артур, его голос был пропитан такой откровенной тоской, что её сердце сжалось. Он подхватил её, легко, но уверенно усаживая на край стола. – Хочу… – повторил он, его губы скользнули к её шее, оставляя обжигающий след, а руки уже скользили по её бёдрам, стирая последние барьеры между ними.

– Артур… я… – Альбина задохнулась, её дыхание пресеклось, а слова застряли в горле. Она хотела ответить, хотела поддаться этому огню, который он разжёг, но что-то внутри сжалось, мешая ей. – Пожалуйста… не так… не здесь… я… – Её голос дрожал, и она сама не знала, как выразить то, что чувствовала.

Артур замер, его руки всё ещё лежали на её бёдрах, но он тут же отстранился – едва заметно, ровно настолько, чтобы взглянуть ей в глаза. Его взгляд, всё ещё пылающий, теперь был полон беспокойства, и это заставило её сердце пропустить удар.

– Аль? – тихо спросил он, его голос стал мягче, но в нём всё ещё дрожала напряжённая нотка. – Что такое?

Альбина почувствовала, как её щёки вспыхнули, становясь почти багровыми. Она отвернулась, пытаясь собраться, но её пальцы нервно теребили край рубашки, а грудь судорожно вздымалась, будто воздуха не хватало. Она знала, что он ждёт ответа, но слова путались, ускользали, и всё, что она могла, – это выдавить:

– Артур… я… просто… – Она сглотнула, её голос был едва слышен. – Я… не могу… не так… я… – Она запнулась, чувствуя, как её лицо горит ещё сильнее, а в груди разрастается ком из смущения и страха, что он не поймёт.

Он смотрел на неё, и в его глазах мелькнула тень растерянности. Артур осторожно убрал руки с её бёдер, но не отошёл, его ладонь мягко легла на её запястье, словно он хотел напомнить, что всё ещё здесь, с ней.

– Рыжик, что не так? – спросил он, и в его голосе теперь не было ни капли напора – только тепло и искреннее желание понять. Он слегка наклонил голову, пытаясь поймать её взгляд. – Ты же знаешь, я не буду тебя торопить. Просто скажи.

– Я… ни разу… – Она запнулась, её голос дрожал, а лицо стало ещё краснее, если это вообще было возможно. – Ну, то есть… я… не… у меня нет опыта… и… – Она резко замолчала, опустив голову, будто хотела провалиться сквозь землю. Сказать это вслух было как прыгнуть в ледяную воду – пугающе, почти невыносимо, и теперь она ждала его реакции, чувствуя себя до ужаса уязвимой.

Артур замер, и на миг Альбине показалось, что время остановилось. Она не решалась поднять глаза, боясь увидеть в его взгляде что угодно – насмешку, разочарование, или, хуже того, жалость.

– Подожди… – Голос Артура прозвучал тихо, с ноткой изумления, и было ясно, что он сам впал в ступор. – Ты хочешь сказать, что ты ни разу не… не была с мужчиной?

Альбина не смогла ответить. Горло сжалось, а слова, которые она отчаянно пыталась найти, растворились в хаосе её мыслей. Вместо этого она только уткнулась лбом в его плечо, пряча лицо, и едва заметно мотнула головой, подтверждая его слова. Этот маленький жест был пропитан таким смущением, такой уязвимостью, что она чувствовала себя обнажённой, словно разделась перед ним не только физически, но и душевно.

– Аль… – Артур сделал паузу, и его голос стал ещё тише, почти недоверчивым. – Тебе же 23 года, так?

Его слова ударили, как холодный ветер. Альбине показалось, что её из пылающего пламени страсти резко окунули в ледяную прорубь. Её сердце болезненно сжалось, а щёки, казалось, вот-вот загорятся от стыда. Она всё ещё прятала лицо в его плече, не в силах поднять взгляд, и только тихо, почти неслышно прошептала:

– Да… – Её голос дрожал, и она сглотнула, пытаясь справиться с комом в горле. – Так получилось…