Переинкарнация

– Дай подумать, – всерьёз озаботилась полуграмотная в биологии богиня плодородия и животноводства.

Первая ассоциация услужливо всплыла в памяти и нарисовала какую-то старинную карту с Земли, где-то как-то виденную. Там в паутине меридианов с параллелями висел жирнющий самодовольный спрут. Размером он тягался с континентами и всем своим видом давал понять: кто в море хозяин. Понятно, что слизнематке далеко до этого человеческого заблуждения насчёт реальных возможностей природы-матушки. Но моё впечатление от неё не поддавалось описанию.

 Тармени – под гнётом вошедшей в привычку опекунской чесотки – долго жался и чертыхался, но расщедрился на портрет нашей дальней родственницы. Перекинул его мне в башку подлюга – клейма негде ставить – без предварительной подготовки моих нервов к своим знаниям о природе. Для чистоты, так сказать, моего восприятия и своего паскудного эксперимента. Можно ли винить девушку в том, что та мызнула спасаться уже на второй секунде знакомства с ЭТИМ. Стыдно вспомнить, как я орала на весь бункер, вися на потолке – впечатлились даже ничем не впечатляемые бобики.

– Мы дали тебе подумать, Пресветлая, – с маскирующей сарказм почтительностью затеребил меня Сарг. – Ты не можешь её описать?

– Не могу, – честно признала богиня, растерянно хлопая глазками. – Для того чтобы вы поняли размеры бедствия, нужно назвать хотя бы что-то приблизительно на него похожее. В этом мире я такого безобразия больше не знаю.

– Это можно понять, – насупился Сарг.

– Ну, и ничего, что Кишагнин не может описать её в точности, – подбодрил меня Алесар. – Главное мы поняли: она здоровенная…

– Она огромна, – передёрнуло меня от воспоминания о взбалмошном секундном знакомстве с объектом исследования. – И даже не представляю насколько. Потому что… Если честно, я не смогла её увидеть всю. Только ту часть, что торчит из болота.

– Пресветлая, ты хочешь сказать, что безмозглые зарыли свою матушку в землю? – неверяще вытаращился на богиню глубоко верующий в неё Мейхалт.

– Что-то уж как-то…, – невнятно бормотал Тахтуг, чего-то соображая про себя.

– Спрятали, что ли? – недоумевал капитан Кар. – От людей?

– Значит, болото, – выдал Сарг, переглянувшись с Варкаром. – Как ты и предсказывал.

– Что предсказывал? – немедля влезла я, свято веря, что богиня должна быть всеведуща любой ценой для нервов смертных.

– Да вот Герс тут как-то предположил, что родительница слизняков, как и они, должна плохо переносить сухой воздух. Детки-то быстро вянут, выбравшись из шарика. Если им не мокро, то жить невмоготу. Кстати, Пресветлая, а ты не растолкуешь нам, кто для этой пакости выдувает столь безупречные стекляшки? И где? Сиятельная Шарли утверждает, что вручную добиться такого невозможно. Если учесть, что шары идеально походят друг на друга: тютелька в тютельку.

– Так рожалка же и выдувает, – обругала я себя за столь пагубную для репутации забывчивость. – Ну, это как птицы несут яйца.

– Это чего ж, обычная скорлупа? – недоверчиво переспросил Джарат Кар.

– А чего особенного? – удивился образованный Мейхалт. – Обычное дело. Зародыш в яйце. А скорлупа такая же хрупкая, как и у прочих.

– Это и опасно, – нахмурился Алесар, задумчиво пощипывая разведённые на лице усы. – Представляю, сколько там, рядом с мамкой этих самых яиц. Наверняка не один сундук понадобится.

– Я не знаю: кто и где их запаковывает для перевозки, – покаялась слабовато всевидящая богиня. – К сожалению, у меня не было… возможности разглядеть всё как следует. Не смогла…

– Так чего, эта тварь обладает божественной силой? – моментально цапнул меня за язык Вутардар.

– Такой же, как стул под тобой, – отмахнулась я. – Дело не в этом. И вас это не касается!

– Не заводись, – бросил Сарг. – И прекрати мельтешить перед глазами… Пресветлая, – спохватился грубиян, низко склонив голову. – Прости меня за резкость, Благодатная мать.

– Да, ладно, – отмахнулась богиня и слетела со стола под бочок танаграта: – Кстати, Герс, а ты-то чего помалкиваешь? Расселся, зыркаешь на меня, будто на врага. Задумал какую-то пакость?

– Раздумывал над кое-какой пакостью, – поправил меня Варкар. – Интересно, как скоро все безмозглые на материке узнают, что на их самку напали?

– Не мгновенно, но довольно скоро, – ответила я с уверенностью человека, узнавшего подноготную о проблеме у её создателя. – Скорость передачи информации у безмозглых довольно высока. Особенно у тех, чьи слизняки посильней да поумней. Ну, из них ещё получаются всякие командиры. Эти могут отправлять свои мысли на приличные расстояния.

– Выходит, весть о нападении разлетится со скоростью мысли? – уточнил Вутардар. – И чего ж мы в таком разе успеем? А она ещё и такая огромная: до посинения кромсать будем. А сами даже не знаем, где у неё печёнки с прочим ливером. Куда бить-то, чтобы наверняка?

– Ну-у-у…, – затянула полная неведения всеведущая богиня.

И тут внезапно зашевелился притихший Сли. Задрых он там, что ли подлец? Нашёл время. Впрочем, проснулся он вовремя и взялся суфлировать божественной недотёпе.

– Тело самки громадно. Но почти всё оно предназначено для одного: защищать себя от врагов. То есть это сплошные мышцы. Определённое место в нём занимает сама рожалка и мастерская для выдувания скорлупы. Есть специальные полости, где яйца должны отлежаться, пока скорлупа не затвердеет. Кстати, потом яйца должны пролежать ещё в одном месте и довольно долго. Слизняки в них тоже должны созреть. Короче, вся тварь одна сплошная мастерская. Ливера в ней тоже достаточно. Обеспечить работу такого организма весьма непросто. Это, считай, ещё одна мастерская в мастерской. Сердец у неё восемнадцать – замучаетесь разить врага в яблочко. А так, чтобы наверняка, вообще не выйдет.

– Вот спасибо. Утешила, – укоризненно глянул на меня Сарг.

– И воодушевила, – прибавил Алесар.

– И на кой ляд мы туда попрёмся? – потребовал ясности Вутардар у меня и Сли.

Малыш не задержался с ответом.

– Всё, что требуется, так это добраться до её мозга и повредить его, – добросовестно улавливала я чужое знание в голове. – Даже не весь мозг, потому, как пупок развяжется. Только определённую точку размером с человеческую башку. А там уж природа доделает остальное. Рожалка не сразу, но сдохнет. Зато перестанет плодиться. Да и тех, кого уже высиживает внутри себя, она прикончит собственноручно.

– Это уже на что-то похоже, – облегчённо выдохнул капитан Кар.

И даже чуток посветлел лицом. А то и вовсе смотреть было страшно: мужик за час пережил три внутриличностные мировые войны с десятком Хиросим. Понятно, что все эти годы он жил лишь таким вот эпохальным днём. Но нельзя ж дождаться и сдохнуть от инфаркта, посвящённого долгожданному событию.

– Ага, похоже, – согласился Алесар. – На похмельный бред. Мы как, интересно, разыщем ту загадочную точку, если тварь такая огромная? Она что, как бородавка на носу: всем видна и доступна?