Переинкарнация

Я представила, как обалдеет Бешеный, увидав моё приведение, и повеселела. Любила этого морского волка с акульей душой взасос. Он был одним из первых, кто протянул мне руку помощи в этом мире. Да, тогда всё проворачивалось к взаимной пользе, но я была уверена: это просто совпадение. Не будь у меня той приманки в виде новенького корабля, Бешеный всё равно бы мне помог выжить. И у него в душе шевелилось что-то отеческое, когда жизнь столкнула успешно пиратствующего купца с замурзанным нищим мутантом, что годился ему в дочери. Я всё-таки весьма неординарная личность, если все меня так любят. Все, кто мне нужен.

Успешно пиратствующий купец возвышался на мостике и грязно ругался в небо. Точней, на кого-то, кто неправильно висел на рее. В смысле, что-то там делал. Рядом с капитаном сидел на бочке его бессменный кок Арилмуш и делал себе маникюр кончиком громадного тесака, зажатого подмышкой. Толстяк напевал что-то скабрезное и довольно щурился на проступающие в небе звёзды. Для полноты картины не хватало третьего из этой компашки: старшего помощника Клыка. Но тот нынче тоже капитанствовал – его корабль шёл неподалёку.

Мы с Тармени проявились на палубе под «стопами» капитанских сапог. Взлетели вверх и Бешеный, наконец-то, сообразил, отчего нормальные парни на его палубе вдруг превратились в деревянных болванов. Он чуток поморгал на божественную парочку. Просветлел взором и низко поклонился, бурча:

– Великая честь видеть на собственном корабле Повелевающего битвами. И великая удача для команды. Не оставь нас своей милостью…

– Не оставлю, – нагло пообещал Тармени, проплывая сквозь бортик.

– А…, – выпучился Бешеный на меня.

Но тотчас сообразил, кого лицезреет, и снова поклонился, чуть не утопив лохматую макушку в моём пузе:

– Пресветлая!

А когда выпрямился, перед ним висела в воздухе замурзанная мутантка с короткими встопорщенными волосами.

– Ксейя! – взревел этот обормот и навалился на приведение обниматься.

Я вылезла из туши друга, оказавшись у него за спиной, и поинтересовалась:

– Это Шарли тебе рассказала?

– Ну да! – обрадовался он, оборачиваясь. – Абордажный крюк мне в печень! Я чуть умом не тронулся, как допёр, что знался с самой Кишагнин. А ты, значит, вон какая…

Он смутился, чего за ним сроду не водилось. Чуть не обозвал богиню старухой – моветон и всё такое.

– Я всякая, – весело заявила богиня. – Могу стать тобой…

– Не надо, – замахал ручищами Бешеный. – Ребята не поймут. Ну, чего застыли, выкидыши грейлов?! – заорал он на подчинённых. – Богов не видали?! А ну!..

Дальше их него выкатилась обычная тирада про всякий такелаж, некоторые части тела и предложения их совместить – судя по его пожеланиям, анатомию капитан не изучал.

– Благодатная! – кланялся, между тем, Арилмуш, хитренько лыбясь.

– Страшно?! – провыла я дурным голосом, надвигаясь на кока.

– Всё такая же баловница, – укоризненно покачал тот головой. – Вон Повелевающий битвами на тебя смотрит.

– Он не смотрит. Он любуется, – самонадеянно заявила я. – Это я смотрю на тебя и радуюсь, что ты в добром здравии.

– А чего мне сделается?

– Арилмуш, ты садись, – заботливо засуетилась богиня, заметив признаки отдышки у пожилого тучного человека. – Чего, как не родной?

– Как груз? – тихо поинтересовался за спиной Тармени.

– В порядке, Великий, – прогудел шёпотом Бешеный. – Всё, как ты велел. Туда, где они стоят, никто не заглядывает. Сиятельная патронесса Шарли уверяла, будто нам оно не опасно. Но, как говорится, лучше поберечься, чем по дурости ожечься. Мы и бережёмся.

– Похвальное решение, – одобрил Тармени. – Сугардар, когда вы планируете прибыть на место? Сарг не без проблем, но пробивается. Я рассчитал, что через три дня он будет на том мысу. Вы успеете? Им нельзя там долго оставаться. Нартии слишком заметные объекты. А нам для реализации этого плана нужна полнейшая неожиданность.

– Нет, ты видал? – шепнула я Арилмушу, обидевшись. – А ещё муж называется. Со всеми у него какие-то дела. Какие-то переговоры. Все в курсе событий, одна я, как дура, ни ухом, ни рылом.

– Настоящий мужик, – слегка шевельнул плечами толстяк. – Чего ты хочешь? Я вон тоже своих баб оберегаю от всякого… такого. Для какой скверны их тревожить?

– А будь твои жёны богинями, тоже оберегал бы? – въедливо уточнила я, имея в виду своё высокое положение.

– Будь я богом, тоже, – мягко укорил меня умница Арилмуш. – Какая разница, кто из нас кто? Мужик он и есть мужик. А ты ему жизнь пустяками не заедай, – вдруг строго указал кок богине, имея в виду, что и бабы все мазаны одним миром. – У него и без того такая тяжесть на плечах, что не позавидуешь. Да чего я тебе? Ты и сама девочка мудрая. Как оно, на небе-то?

– Живём потихоньку, – фыркнула я. – Хлеб жуём.

– Будто бы, – на полном серьёзе усомнился Арилмуш. – Неужто простой хлеб? Так, может, и моей похлёбки отведаешь? Она тебе прежде нравилась.

– Зараза ты, мушбатец! – прошипела я. – Видишь ведь, что не смогу. Ещё дразнишься!

– Какая суровая у нас богиня, – хмыкнул кок, ковыряясь в ухе. – Сам Тармени гораздо приятней и уважительней, – кивнул он на парочку заговорщиков, что отошли от нас к самому борту.

Судя по напряжённой физиономии Бешеного, тот изо всех сил пыжился, стараясь не надумать в башке чего лишнего. Понятно, что боги – люди вездесущие и всепроникающие. Но привычка таить свои мысли от других неистребима во всех мыслящих…

Кроме нас с Тармени. У нас развитие подобной привычки физиологически неосуществимо. Я вдруг поймала себя на мысли, что девичьи мечты на тему «быть честными друг с другом и ничего не утаивать» не такая уж утопия. Да, поначалу меня здорово доставало это всепроникновение Тармени. Однако его нормальные всепонимающие реакции на любую мою тайность или глупость сглаживали неприятие обычного человека, которому пытаются залезть в душу.

Самое интересное, что он туда и не лез: он шастал там, как у себя дома. И чем больше шастал, тем меньше я замечала эти блуждания. Это человек может привыкнуть к чему угодно, а женщина ещё и найдёт в этом рациональность с приятностью.

– Нам пора, – прервал мои самокопания Тармени, подплывая.

– Ага, – согласилась я и посмотрела на осторожно подкрадывающегося капитана: – Сугардар, когда всё это закончится, пригласи меня в гости. Я соскучилась.

– А как? – загорелся тот, польщённо запылав щеками.

С ума сойти! Он и так умеет. Кто бы мог подумать? Пират и романтик – прямо, герой женского романа. Жаль, рожей в принцы не вышел – такой только акул распугивать.

– А никак, – хмыкнула я. – Сама заявлюсь. Незваной. Тебе ж не привыкать к моей беспардонности.