Перекресток судеб
Шрифт:
Ирга подошла к босой ноге майора, оттянула мизинец, и не обращая внимания на то, что он мотал головой, пытаясь как-то остановить пытку — одним движением отсекла палец под самый корень. Брызнула кровь, Ирга бесстрастно вытерла кинжал о бедро майора и снова подошла к изголовью.
— Минуту на размышление. Потом ты должен все сказать. Это был всего лишь мизинец — ничего страшного. Жить будешь. Ну что — готов? Хорошо. Говори!
Ирга освободила рот майора, и тот, захлебываясь и хрипя, стал рассказывать — все, что знал. Ирга внимательно слушала, задавая наводящие вопросы. Через десять минут она знала все, что нужно. Довольно кивнув, ободрительно улыбнувшись и похлопав
Ирга снова вытерла клинок о его тело — оружие должно быть чистым, это знает каждая ардка с младенческих лет — сунула кинжал в ножны и шепнула Ните:
— Часового. Аккуратно. И зови остальных.
Тень молча шагнула к выходу из палатки, активировала амулет, выглянув наружу на секунду прильнула к копейщику, обмякшему, будто его сморил сон. Сон этот был вечным. Нита едва успела подхватить копье, падающее на землю, потом схватила часового за шиворот, и как муравей, волочащий толстую гусеницу, втянула тело несчастного в палатку.
Через несколько минут в палатке стало тесно от собравшихся в ней лазутчиц.
— Слушать меня! — Ирга осмотрела толпу «призраков» — палатки магов стоят вот тут…
— Слушай, Шерег, ты воняешь, как тухлая рыба — мужчина в помятой форме мага сел на подстеленном одеяле, моргая заспанными глазами, и громко хлопнул по заду лежащего рядом парня, такого же мага, как и он — ты когда-нибудь вообще моешься?
— Эй, вы — дадите поспать, или нет? — отозвался из угла мужчина лет пятидесяти, выглядывая из спального мешка — и так хреново, так вы еще поспать не даете! Ни поесть, ни поспать, и палатка одна на десять человек! Ну что за жизнь?! Спите!
— Поспишь тут — проворчал первый мужчина — на голодный желудок не поспишь, да еще этот тип воняет! Какого демона потащились сюда без обозов?! Скорость, скорость! Чего дает эта скорость? Идиоты. Военные всегда были идиотами. А наши — идиоты вдвойне! А ты зачем согласился выступать с ними, когда нет никакого обеспечения?
— Чего ты разорался? Утром придут обозы, я был у полковника, все будет. Везут палатки, вино, продукты — все как полагается. Что касается скорости — надо же было обложить крепость, чтобы предатели не ушли! Соображать же надо! Кстати — солдатам приходится гораздо хуже. Нас хоть дичью покормили, а они легли спать на голодный желудок. А перед этим еще и ограду делали! Так что хватит ныть — избаловались в агаре, разучились воевать! Потерпеть ночь не можете… стыдоба! Все, господа — спать. Утром все будет нормально.
Мужчина отвернулся от собеседников к стене палатки, и вдруг — не поверил своим глазам — полотно палатки стало расходиться, впуская холодный ветер. Маг хотел что-то сказать, крикнуть, но тут же захлебнулся кровью из рассеченного лица — меч невидимого убийцы, дробя зубы, разрезая рот, вонзился в его череп.
Следом умер спящий рядом белый маг — лекарь. Он умер во сне, так и не узнав, что умирает. Ему меч воткнулся в затылок.
Тот, кто проснулся первым, успел вскрикнуть, вскочить на колени, но это ему не помогло — голова того, кто любил свежий воздух и хорошую еду, покатилась по полу с глухим стуком, будто полено, отброшенное истопником.
Солдат, стоящий на страже у входа услышал вскрики, стоны, хрип, ворвался в палатку и был убит на ходу, пронзенный сразу двумя мечами. Через минуту после начала бойни, в палатке не было ни одного живого человека — кроме убийц, безжалостно полосующих
своих жертв клинками, добивающих тех, кто еще дергался в последних судорогах.Закончив смертельную жатву, лазутчицы замерли, прислушиваясь к крикам снаружи — видимо второй группе не удалось сделать акцию чисто, их заметили. А может, нашли убитого часового. А может — кто-то вошел в палатку майора, заинтересовавшись, почему возле нее нет охраны. В любом случае — нужно было уходить, и быстрее. Если получится.
— Пробиваемся на выход, девочки! — скомандовала Ирга — и благослови нас боги! Каждый сам за себя! Сбор — помните где! И… не сдаваться. Смерть будет плохой… лучше сразу.
Ирга выскочила из палатки первой, наткнулась на солдата с мечом в руках и тут же снесла ему голову так чисто, как если бы шея парня лежала на пеньке, а она орудовала мясницким топором. Порадовалась — не зря точила клинок, платок на лету разрубает! И сталь хороша — не зря потратила деньги в оружейной мастерской пять лет назад.
Девушка понеслась дальше, наталкиваясь на мечущихся солдат.
Звучат трубы сигнальщиков, из палаток выбегают солдаты — становится тесно и очень трудно не врезаться в разъяренных ночной побудкой людей. Сзади кто-то вопит — что-то вроде: «Вот он! Вот! Держите!» — указывая вслед лазутчицам, но солдаты не могут понять — кого держать, ведь рядом никого не видать.
Свистнула стрела, пролетев возле плеча и едва не угодив в сержанта, заревевшего дурным голосом такие матерные слова, каких Ирга не слышала ни разу в жизни. Слова тут же захлебнулись в крови — лазутчица полоснула кинжалом по кадыку, проносясь мимо жертвы. Не оставлять же в живых командира, раз он попался на дороге? Чем больше сумятицы, чем больше страха — тем лучше. Пусть боятся!
Между людьми, скорее, скорее! Как при игре в мяч — арды любили эту игру, вот только на ней не умирали. Самое большее — глаз подобьют, или ногу сломают ловким подбивом под колено. И ставка обычно была — кругленькая сумма серебряников. Здесь ставка — жизнь!
Ворота закрыты, и возле них идет бой. На земле лежит кто-то из девушек — голова рассечена, из нее виднеются желто красные мозги. Вокруг лазутчицы несколько человек солдат в различной степени порубленности — Айна дорого отдала свою жизнь.
Молча, без крика — двое солдат падают, рассеченные острым клинком почти надвое — с потягом, со всей силой, яростью и умением. Стрела бьет в спину и острый наконечник вылезает из груди. Запоздалое сожаление — не успела родить. Никого не оставила на этом свете.
Но долой мысли! Успеть убить еще несколько человек!
Последняя мысль: «Меня будут помнить! Боги! Примите меня как следует!»
Кровь наполняет легкие, голова кружится и перед глазами девушки возникает картина — сияющая фигура, невероятно прекрасная, с огненным мечом в руке — бог войны! Он берет Иргу за руку своей могучей дланью, и вот она уже поднимается к небесам, летит, как, птица! Ей хорошо — весело, радостно, и немного страшно — как ее встретят герои прошлого?! Достойна ли она чести пировать рядом с ними?
Изрубленное тело девушки падает рядом со своими соратницами в лужу крови, и еще минуты три озверевшие солдаты рубят, колют, превращают в кровавые ошметки тех, кто навел на них такой страх, тех, кто заставил проснуться посреди ночи, лишил сна — единственной радости голодного и усталого солдата.
Из двадцати девушек выжило пятеро. Они сумели спрятаться там, где их не стали бы искать — в палатках солдат, а потом, воспользовавшись суматохой, лазутчицы убили часовых и перемахнули через частокол.