Перекресток судеб

Два дня понадобилось, чтобы вбить в головы людей мысль о том, что они победят. Два дня, и… специальные снадобья, которые готовили маги и добавляли их в котлы бойцам. Нет, не наркотики — снадобья помогали людям поверить в то, что им говорят. Теперь это были полноценные солдаты, которые шли на штурм крепости без страха. Тем более — что войти в нее сейчас можно легко и свободно. По крайней мере — так казалось со стороны.

Корпус Морской Пехоты так и хранил нейтралитет — после ночной акции Жересара он снялся с якоря, удалился подальше от берега — в пределах видимости и выставил множество наблюдателей — на всякий случай…

Жжжжжж!

Десятки стрел полетели в сторону наступающих латников и вонзились в щиты, в землю, в тела, прикрытые стальной броней. Против бронебойных стрел не помогали ни кольчуги, ни закаленные пластины. Лишь щиты могли сдержать удар тяжелых снарядов, и они теперь покрылись щеткой из дрожащих в нетерпении стрел, так и не напившихся крови.

Арды стреляли быстро, опустошая колчаны за считанные минуты. Каждый лучник выпустил по сорок стрел, туго набитых в свой «дом». Затем — лучники бросили луки, присоединившись к тем, кто встретил врага у пролома. А там уже шла жаркая схватка.

Если бы это было открытое место, если бы латники Замара наступали плотным строем — у защитников крепости не было бы никаких шансов — их оттеснили и вырезали бы до одного за считанные минуты. Но пролом давал возможность пройти только по нескольку человек в ряд, кроме того — не по ровной поверхности, а по упавшей толстой стене, вынуждая атакующих спрыгивать вниз, прямо на копья, топоры и мечи защитников. Солдаты гибли десятками, сотнями, изрубленные, заколотые, забитые бойцами клана.

Однако — нападавших было слишком много. Подпираемые сзади товарищами, как вода врывается в пролом запруды — волна нападающих бурным потоком вливалась в крепость — по трупам соратников, по телам убитых ардов и замарцев. Солдаты неуклонно шли вперед, и даже великан с огромным топором, который убил не менее полусотни человек, был вынужден отступить назад, избегая окружения.

Длинные копья латников, преодолевших стену и выстраивающихся в настоящий армейский строй все чаще находили свою жертву, унося ее на небо, к милосердным богам.

Повторялось то, что когда-то уже случалось с ардами — они гибли, уступая поле боя замарцам, лучше приспособленным к массовым сражениям, более организованным и умелым в воинском деле, умеющим воевать строем, превращенным в единый механизм, успешно несущий смерть своим противникам.

* * *

— Я сдохну! Никогда больше не сяду на эту тварь! — губы Харалда были синими, как у покойника — я окоченел!

— Держись! — проклацал зубами Нед, прижимая к себе дрожащую Гиру — прижмись к ребятам, смотри, как они держатся! Даже не жалуются!

— По — моему они уже сдохли — угрюмо заметил Харалд, отпуская веревку и трогая левой рукой Магара, сидящего с закрытыми глазами. Тот покачнулся, и едва не упал, встрепенулся и повернув голову, встретился глазами с приятелем:

— Чего пристаешь?

— Ты не замерз? — отбивая зубами дробь, удивленно спросил тот.

— Замерз. Но терпимо. Я хорошенько оделся, не то, что вы. Соображать надо было — куда собираемся!

— Хоть кому-то хорошо! — мрачно буркнул Харалд и сморщившись, скосил глаза вниз. Там виднелось море — уже открытое, свободное от льда, и лишь отдельные громадные льдины, видимо оторвавшиеся от ледников, разбавляли скучную бесконечность морского пейзажа, на котором глазу зацепиться было совершенно не за что.

Они летели уже несколько часов, дракониха согласилась забрать с собой только пять человек. Пришлось оставить в Ардии Хелду и всех остальных ардов, с тем, чтобы они переместились в Замар через колонну перемещения — Гира отдала ей свой ключ, а Нед рассказал, на какую грань должна была нажать девушка.

Хелда была очень расстроена, что ее оставили — впрочем, как и остальные арды, хотя все они понимали, что по — другому не получится. За счастье и то, что дракониха все-таки согласилась взять пятерых людей, правда — после небольшого спора и препирательств.

Нед подозревал, что препиралась она больше из вредности — характер Дрионы оставлял желать лучшего — вредная старушенция, это Нед понял с первых минут знакомства. Но приходится жить и работать не с тем, с кем хочется, а с теми, кого боги послали — это Нед уяснил себе уже давно. Ну что поделаешь, если нет больше в мире драконов — кроме этой сварливой, недоверчивой и вредной старушенции! Взрослых драконов…

Первое, что заявила Дриона, когда люди уладили вопрос с полетом в Замар — если кто-либо из них во время полета наблюет ей на спину — она вместе с этим поганцем нырнет в море, чтобы смыть с себя содержимое его желудка и омыть негодяя в свежей морской воде.

Нед не сомневался, что драконица так и сделает, а еще, сделал для себя одно открытие — драконы могут не только летать в небесах, они великолепно плавают. Иначе дракониха никогда бы даже не подумала о таком неожиданном маневре.

Кстати сказать — если посмотреть на тело дракона, оно как нарочно приспособлено именно для плавания — длинное, вытянутое, похоже на змеиное. А как известно — змеи великолепно плавают!

Скорость полета драконихи была невероятна — с ней не могли сравняться ни корабли, ни кони — даже скачущие во весь опор. Соответственно — седоки на драконихе испытывали большие трудности — попробуй-ка выжить, когда тебе в лицо бьет встречный ветер со скоростью лошади, умноженной не менее чем в три раза! Дракониха вспарывала морозный воздух, как выпущенная из мощного лука стрела, и люди на ней страдали от невероятного мороза, обжигающего, леденящего, пробирающегося во все уголки тела. Одно утешало — лететь оставалось совсем немного, это было видно и по морю, уже освободившемуся от ледяного покрова, и по тонкой полоске земли, видневшейся далеко на горизонте.

Скоро, скоро Замар, скоро крепость, скоро Нед увидит друзей, скоро отомстит врагу за все его подлые деяния!

* * *

— Держись! Держись, парни! — хрипло рявкнул Геор, принимая на щит удар мечника, высунувшегося из-за копейщика первого ряда — нам приготовлены места у длани бога!

— Мы еще погодим к богу! Время не пришло! — Жересар взревел, отбил наконечник копья, разорвавший ему кольчугу у самого плеча и прыгнул вперед, будто обезумев. На его губах выступила пена, лекарь не обращал внимания на раны, покрывавшие его могучее тело и рубил, рубил, рубил!

Каждый удар приносил разрушения, или смерть — дробились щиты, от которых отлетали куски, будто те были сделаны из трухлявого дерева, разлетались головы, смятые вместе со шлемом, ломались древка копий, отбитые сверкающим топором. Жересар был страшен и смертоносен так же, как горный камнепад, слетевший с крутого склона на купеческий караван.

Солдаты дрогнули. В их рядах образовался прогал, они шарахнулись от смертоносного безумца и нарушили строй — что было катастрофично для наступающих. За Жересаром клином шли арды, мерно и хрипло распевающие Песню Смерти, и так же мерно опускающие тяжелые топоры на врага.