Перекресток

После того, как собранная ими куча достигала определенного размера, в дело вступал третий подвид насекомых — самый редкий и самый крупный. Эти ребята подходили к получившейся горке и начинали поливать ее струей прозрачной жидкости, выделяющейся со стороны жо… эм-м-м хвоста. Под ее воздействием серые комочки начинали растворяться и светлеть, превращаясь в вышеупомянутую белую слизь, которая являлась кормом для первого, самого маленького, подвида.

Чуть пораскинув мозгами, мне стало понятно, что мы попали не иначе, как в инкубатор. Я даже придумал для его обитателей временные названия: мелкие — детишки, средние — работяги, и крупные — мамки. О том, чтобы вломиться в это живое царство, пока что не могло быть и речи. Интуиция подсказывала, что стоит только сагрить одну тварь и от меня с Сычом не останется даже трупов.

Отменить слияние.

— Дима… — тихо произнес я.

— Че? — донесся ответный шепот.

— Короче, мы внутри какого-то муравейника. Здесь дохренища громадных клопов, но на нас им, кажется, плевать. По крайней мере пока мы не трогаем их.

— Клопы? — слегка дрожащим голосом произнес он. — И чего делать будем?

— Не знаю. Подумать надо. Может пока пообедаем?

— Прямо здесь?

— Ну а где? За спиной — мембрана, ведущая непонятно куда, а двинем вперед — сами станем обедом.

— Ну, давай поедим, — вздохнул он.

Мы уселись прямо на пол и приступили к трапезе. Димка передал мне что-то, на ощупь напоминающее булочку из теста и кожаную флягу по типу бурдюка.

Получено:

Каравай из хораса — 1 шт.

Фляга чистой воды — 1 литр.

Еда оказалась вполне вкусной и сытной. Хорас мне напомнил по вкусу гречневую лепешку, которую я однажды пробовал на каком-то праздничном мероприятии, ну а "вода" оказалась обычной водой. Уже через десять минут я почувствовал, что жизнь стала куда лучше и растянулся на полу во весь рост, мечтательно закинув руки под голову. Сыч последовал моему примеру, устроившись справа от меня и громко зевнул:

— Что-нибудь придумал?

— Не-а…

— Ты тогда думай, а я пока посплю. У меня сонливость вылезла.

— Зашибись…

Спорить с системным эффектом было бесполезно, так что я не стал возражать. Уже через пару минут Димка мерно засопел, а я начал размышлять о том, как вернуться в комнату с гаотами, или хотя бы в раскаленную пещеру, чтобы выйти на прежний маршрут. По логике для этого достаточно было всего лишь дождаться серого цвета мембраны, а затем шагнуть в нее. Вот только никто не мог гарантировать, что за нашей спиной сейчас находится та самая мембрана, иначе бы никто из ходоков не боялся бесцветных комнат. Они работали по какому-то иному правилу, но вот по какому именно — оставалось загадкой.

За этими мыслями мой взгляд привлекло серьезное изменение в левом верхнем углу. По совету Лешего я отключил системные сообщения, чтобы не получать послания от Виолетты, а потому не сразу заметил, что рейд Северного альянса почти распустили. "Почти" — потому что в нем остались Кастор, его дочь и я.

Вот же мелкая засранка! Оставила меня в отряде. Видимо все еще надеется, что ей удастся обнаружить своего заклятого врага на карте.

Жаль… Если бы она меня исключила вместе с остальными, я бы прямо сейчас создал группу с Сычом и больше не парился насчет его опыта.

Внезапно серая полоска жизни "мертвого" Кастора дернулась в сторону, а затем быстро вернулась обратно.

Не понял...

Он там с демонами в Аду сражается?

Пораженный этим открытием, я внимательно стал следить за его строкой состояния.

Снова дернулась.

Снова вернулась.

И еще раз, и еще...

Его здоровье постоянно падало и восстанавливалось. Это не было похоже на стандартный бой с применением исцеляющих банок. Скорее на то, что ему помогал персональный хилер, поскольку зелья с такой скоростью и эффективностью лечить ну никак не могли из-за длительного отката.

Удар, удар — подлечиться. Удар — подлечиться. Пауза. Удар, удар, удар — подлечиться… Пауза. Удар — подлечиться… Это происходило снова, и снова.

Забавно… Неужели он скооперировался с таким же бедолагой, лишившимся своего надгробия? Они там совместно демонов гнобят?

И ритм боя удивительно странный. Четкий, словно часики. По идее, они иногда должны останавливаться. Ведь нужно дойти до нового моба, поднять лут, определиться с тактикой... Да отдохнуть, в конце концов!

Но нет. Его полоска жизни скакала туда-сюда, словно неутомимый телеграф.

— Тире-точка, точка-точка-тире, точка-тире-точка, точка… — словно смеясь над придуманным сравнением, прошептал я.

Че???

Пресвятые качели! А если это на самом деле азбука Морзе?

Осознав такую простую возможность общения с Нижними мирами, я подскочил с земли и ошалело уставился в интерфейс. По словам Лешего, Вилка, как лидер расы, могла обратиться к любому соплеменнику, вот только он не мог ей ответить. Таковы были правила Системы.

По крайней мере так нам изначально казалось…

Неужели Кастор нашел способ обмануть создателей Незримого мира?

И если я прав, то он легко может руководить ходоками Земли через свою дочь, даже если она недостаточно умна.

А из этого вытекает очень многое…

— Сыч! — я легонько толкнул локтем спящего напарника.

— Чего? — сонно буркнул он.

— Дай мне сюда свои бумажки. Быстро!

— На-а-а, — он перевернулся на другой бок, протянул мне карандаш со стопкой листов и снова засопел.

Следующие полтора часа я провел в предельной концентрации, записывая послание, стараясь не пропустить ничего. И пусть из меня такой же телеграфист, как из Шварценеггера балерина, а азбуку Морзе я знаю не лучше, чем китайский язык, но мне хотелось верить, что затея не пройдет зря. Возможно я даже перепутал тире с точкой местами — не важно. По любому у Лешего есть специалисты, которые легко смогут это расшифровать.

В какой-то момент полоска Кастора полностью застыла и перестала двигаться. Подождав еще немного, я понял, что сеанс связи закончен и снова занялся наблюдением за "клопами". Длилось это еще около часа, пока противный дебафф сна наконец не добрался до меня.

— Доброе утро! — радостно прошептал Сыч, едва я проснулся.

— Доброе, Дима, — зевая ответил я. — Тебе нужно срочно найти Лешего и передать ему послание.

— И как его "передать"?

— Умереть и воскреснуть у надгробия.

— Рехнулся? — он резко вскочил на ноги. — Мы же с тобой не найдемся потом.

— Будешь жить в крепости следующие пять дней, пока не закончится мой контракт. Если к тому времени мне не станет понятно, как отсюда выбраться, я специально погибну и воскресну на Погосте восьмой Лазейки. Там и встретимся.

— Но тебя же другие ходоки увидят!

— Увидят, — согласно кивнул я. — Есть другие предложения?

— Нет, — грустно помотал он головой. — Просто я столько времени ждал, когда мы снова будем играть вместе, а ты...